Александр Забусов - Византийский узел

В светлицу, громко топая, вошли людины, возглавляемые Боривоем.

– Мы тут убраться пришли, батюшка боярин, – обратился к Монзыреву Боривой, кивнув на распростертое тело молодого византийца.

– Боря, разденьте его и нагого в реку сбросьте, глядишь, к берегу пристанет где-нибудь, так пусть никто не сможет определить рода-племени утопленника. И болт арбалетный выньте, чай, имущество войсковое, еще сгодится.

– Зробим, батюшка. Не сомневайся, – обернувшись к родовичам, скомандовал: – Чего застыли дубами? Хватай его за руки и ноги. Понесли.

– Анатолий Николаевич, – снова обратилась к Монзыреву Людмила, глядя, как тело убиенного выносят из светлицы. – Вы заметили, как после стольких событий, связанных с набегами и войной, мы все привыкли к смертям, к виду крови и трупов. Даже дети спокойно воспринимают все это.

– Век такой безжалостный, беспощадный. Если мы будем к врагам своим жалость проявлять, погибнем или в рабство угодим. Вон, у Андрея спроси, как там в рабстве быть. Так что нам этого допускать нельзя, и так уже многих потеряли.

– Да-да, с этим я согласна.

– Ну, а коли согласна, иди к себе, приляг, отдохни маленько, тебе сейчас перенапрягаться не рекомендовано.

Монзырев подал ей руку, проводив до двери. Потянувшись, расправил плечи, приводя мышцы в рабочее состояние после долгого сидения в кресле, заглянул в шкатулку, где все так же поблескивали кругляки византийского золота, подумал: «Надо бы в Курск и Чернигов нарочного с письмами отослать, ведь не один же Иоанн в этом деле замешан. Наверняка другие тоже найдутся, кто золотом за предательство платить готов».

Между тем в дверь просунулась хитрая лысая Сашкина морда, обозрев светлицу, он остановил взгляд на Монзыреве.

– Можно, командир?

– Можно Машку под забором. Дисциплину забыл, старлей? Входи. Где тебя носит, начальник разведки? Тут такие события развиваются.

– Да я уж знаю. Андрюху видел и Боря с мужиками трупешник к реке потащили, рыбок кормить. Что, братья греки предлагают халявную американскую помощь?

– Предлагают. А мне ни много, ни мало предлагают встать во главе нового княжества. Хотят по-взрослому сорвать Святославу поход на Византию. Прочухали уже, к чему дело идет. Боятся. И самое главное, эта византийская крыса намекнула, что в среде бояр черниговских добрая половина работает на их разведку.

– А я и не удивлен. У нас все события по кругу идут, в стране ничего не меняется. Вспомни, в семнадцатом году Ильича в запломбированном вагоне через границу в Россию перебросили, так потом вся страна сколь лет кровью харкала. А в девяностых к власти пришли губошлеп с рыжим, и что? Население срочно стало на кладбища переселяться, с голодухи-то, гэбэшное ведомство америкосам слили, армия в жопе оказалась, СССР на мелкие княжества развалилось, агенты влияния, как гадюки, вползли в правительства и парламенты. Лепота, делай что хочешь и плюй на всех. С тех пор и по сей день Россия ведь оклематься так и не может.

Светлица стала наполняться оповещенной о совещании старшиной, рассаживающейся на лавках у стен. Вошедшая боярыня Галина приветственно кивнула присутствующим, на что те, встав, склонились в поклоне, проследовала к возвышению, уселась рядом с Монзыревым на столец. Последним прибыл воевода Улеб Гунарович, заняв почетное место неподалеку от боярина.

Окинув взглядом собравшихся, Монзырев констатировал:

– Все в сборе. Собрал я вас, здесь присутствующих, чтоб сообщить, что пришло время слезать нам с теплой печи, напяливать кольчуги, брать в руки оружие. Сегодня прозвенел первый звонок, оповестивший о том, что мирная жизнь для дружины в этом году закончилась.

Услышав сказанное, высокое собрание зашумело. Монзыреву пришлось поднять руку, тем самым успокоив народ.

– Никак вести о печенегах получил, херсир? – поднявшись на ноги, задал вопрос воевода.

– Да, нет, Гунарович. Все гораздо серьезнее. На дворе весна девятьсот семидесятого года. Наш великий князь, Святослав, собирает под свою руку полки и вскоре двинет их на Дунай. Его цель – Болгария, за ней Византия. Сотни лет империя греков травила Русь печенежскими ордами, хазарами и венграми. Негласно мешала развитию княжества, а попытки насильственно насадить христианскую веру не прекратились и по сей день. Шпионы шныряют по государству, как по собственной избе, блеск золота мутит рассудок иных бояр и князьков, готовых в нужный момент закрыть глаза, не видя происходящего, увести свои дружины с поля брани, пойти на сговор с противником. В прошлом году мы прикрыли спину Святославу от печенежского набега, в этом наша разведка доложила, что набега на Русь не ожидается. Так ли это, сотник? – Монзырев посмотрел на Горбыля.

Тот поднялся с лавки.

– Это правда. Цопон оповестил, что после прошлого набега их племя не восстановилось. Молодых воинов мы повыбивали. В степи идет захват пастбищ другими племенами. Им впору самим искать помощи, чтобы удержаться и выжить.

– Ему можно верить?

– Да. Старик пытается не допустить гибели родов.

– Хорошо! Тогда остается вопрос, не нападут ли другие племена печенегов? Ведь покойный Кулпей был не единственным великим князем в степи.

– По нашим данным, полученным из различных источников, печенежские князья отправятся в поход вместе с дружиной Святослава. Предстоит большая война, а значит, на горизонте маячит большая пожива. Там где пожива – там и печенеги.

– Согласен. Воевода, теперь вопрос к тебе. Насколько готова дружина к дальнему походу?

Улеб поднялся с места, пристально глянул на боярина.

– Да ведь ты и сам все ведаешь, херсир. Или хочешь еще раз услышать от меня, чего стоит твоя дружина? Тогда слушай. Три сотни конного воинства, во главе сотники, Андрий, Ратмир, Мстислав. Вороп Горбыля – это еще одна сотня. У Рагнара Рыжего под дланью два дракара и кнарр, а это сто шестьдесят хирдманов. Да мы с тобой, вот и весь расчет. Вои к походу и бою готовы. Воинским припасом ведает Боривой, под его началом четыре десятка людин имеются, готовых, если нужно, обнажить мечи.

– Вот отсюда и плясать будем. Андрей и Ратмир, готовьте своих бойцов к походу, три дня вам на сборы. Сашка, половиню твой вороп, кого со мной старшим над твоими головорезами пошлешь?

– Так, а я не гожусь, что ли? Командир, побойся бога!

– Я его и так боюсь, но для тебя задача отдельная стоять будет.

– Опять?

– Ты мне попререкайся еще! Так кто в полусотники пойдет?

– Олекса, кто ж еще.

– Пришлешь его ко мне и сам проследишь за подготовкой воропа.

– Понял.

– Рыжий, готовь суда, один дракар и один кнарр с тобой на запад поплывут, второй дракар на восток к Рыбному, в помощь Горбылю.

– Ё-о! – вырвалось у Сашки. – Опять!