Дмитрий Таланов - Подмастерье

За окном быстро темнело. Ян взмолился:

– Я больше не могу есть всухомятку! У нас хотя бы квас имеется?

Он сходил за подсвечником и зажёг свечи.

– Можно послать, – сказала Мета.

– Можно просто пить вино, – возразил господин Хозек. – Никого я никуда посылать не буду. Я отослал всех слуг.

Что в чайнике осталось вино, у Филя были сомнения, судя по красному цвету лица хозяина, у которого начинал заплетаться язык.

– У нас почти нет еды, – сказала Мета.

– Мы так очень быстро напьёмся, и Филь снова начнёт на ком-нибудь жениться, – сказал Ян.

Пришла очередь Меты вспыхнуть как костёр.

– Ему не привыкать, – желчно проговорила она, хватая последний кусок сыра.

Филю опротивело изображать из себя ничего не соображающего делового идиота.

– Но я всё ещё холост, это ли не доказательство моих намерений? – заметил он, глядя на неё в упор. Вопреки всколыхнувшемуся в нём гневу, он почувствовал очарование опушённых ресницами глаз, устремлённых на него.

– Не хочу тебя слушать! – Мета пристукнула по столу сжатыми кулаками. – Ты всегда говоришь то, что в данный момент тебя оправдывает, ты всегда прав.

Филь от удивления вскинул брови: это было нарушение логики, на которое, как он думал, Мета была не способна.

– Это может относиться к кому угодно, только не к нему, – раздражённо произнёс Ян. Его тоже уязвила несправедливость обвинения.

– Что ж! – Мета рывком поднялась из-за стола.

– Сядь, Цаца-пеца! – раздался в гостиной властный голос хозяина. – А вы оба убирайтесь. Идите спать!

Ян схватил друга за руку и потянул из-за стола. Филь на ходу оглянулся: две фигуры замерли на стульях друг против друга с одинаково исступлённым выражением лица.

– Нам в самом деле надо уносить ноги, – прошептал Ян, двигаясь к дуплу в стволе дуба с лестницей внутри. – Последний раз я видел его таким очень давно…

На лестнице Филь услышал:

– Или ты сейчас говоришь мне, что у тебя есть другая подходящая партия, или я буду вынужден открыть тебе глаза на отдельные стороны человеческой жизни, которые, кажется, остались тебе неизвестны, дорогая дочь! Итак, есть или нет?

– Нет, – стервозно выговорила Мета.

Филь погрозил кулаком Яну, продолжавшему тянуть его за руку, и замер на ступенях, прислушиваясь.

– Тогда тебе полезно узнать, что, так как тебе идёт девятнадцатый год, в затылок тебе совсем скоро – года через два – начнёт дышать новое поколение девиц, стремящихся отхватить себе успешного мужа. И если у женщин мужской возраст максимальной привлекательности зависит от многих факторов, таких как внешность, успешность, состояние, то у мужчин, даже если ему шестьдесят, он абсолютный, с максимумом около двадцати – двадцати двух лет. Когда тебе будет за двадцать, твои шансы удачно выйти замуж станут уменьшаться. А когда стукнет двадцать пять, даже твоя способность зачать устремится вниз камнем. Я, если ты не забыла, веду ещё и имперскую статистику!

– Папа, я это знаю, – угрюмо проговорила Мета. – Нам это читали отдельным курсом в Алексе, только для девушек. Мадам Багила читала. Но что я могу с собой поделать?

– Он тебе вправду нравится?

– Так, что у меня ноги, бывает, подкашиваются, – ответила она с коротким смешком.

– Тогда это просто гордыня. Чувство, что, если надо, принесут и сами отдадут. Просить противно, а взять – гордыня мешает. Так?

– Так, – чуть слышно ответила Мета.

Ян с новой силой потянул друга наверх, и Филь больше не сопротивлялся. Всё, что хотел узнать, он узнал.

В привычной ему «жёлтой» комнате на втором этаже он задумчиво разобрал постель и начал раздеваться. Он чувствовал себя невероятно уставшим за сегодня. Ян присел на край его кровати.

– Итак, тебе всё ясно?

– Более чем, – ответил Филь. – Это оказался чертовски полезный визит.

– Тогда я оставлю тебя на сегодня. А завтра предлагаю проверить, чей конь быстрее.

– Проиграешь! – засмеялся Филь.

На его душу опустился покой. Что бы ни ждало его впереди, сегодня он снова был в обществе друга, с которым провёл три года в одной комнате в Алексе.

– Как там Габриэль? – спросил Ян, поднимаясь. – Она, надеюсь, ещё не передумала выходить за меня замуж?

– Только если сам откажешься от неё. Она до сих пор помнит, как ты давно сказал, что она отважная и преданная девушка. Между нами говоря, я не сомневаюсь, что, напади на Менону враги, как тогда, она пойдёт с тобой обороняться. Может, мечом махать не сможет, но глаза она там всем выцарапает.

– Тогда и обсуждать нечего, – удовлетворённо проговорил Ян, направляясь к двери. – Спокойной ночи!

Филь остался один, загасил свечу, но, едва закрыл глаза, перед его мысленным взором возникла Мета, потерянно глядя на него, как четыре года назад в заснеженной Алексе.

– Уж лучше бы я напился! – застонал он, утыкая нос в подушку. – Как я теперь спать-то буду?

До рассвета оставался час, когда Филь проснулся и осознал, что славно выспался, невзирая на вчерашние переживания. Совершив туалет, он вышел на улицу, обвёл взором серый небосклон, не увидел на нём облаков – и его настроение ещё более улучшилось.

Вспомнив о пришедшей накануне идее забрать золото, спрятанное годом ранее в амбаре, он направился туда, однако по пути осознал, что яма там глубокая и в ней сейчас ничего не увидать. Тогда он свернул на конюшню.

Он обнаружил своего коня занятым раздачей знаков внимания кобыле Меты по соседству. Внимание не отвергалось, и Филь счёл это за хороший знак.

Ветер был недоволен тем, что его отрывают от ухаживания и выводят из стойла, и он цапнул Филя за плечо. Но когда юноша взял щётку, обрадовался, что его будут чесать, и подобрел, подставляя бока и шею. Когда Филь завёл коня обратно, небо значительно посветлело, и юноша направился в амбар.

Дыра в полу оказалась завалена старыми колодами, как в прошлый раз. Оттащив их в сторону, Филь заглянул в земляной колодец. В нём не было видно ни зги. Решив, что была не была, а он хотя бы на ощупь найдёт своё золото, Филь спрыгнул туда. Как в прошлый раз, ему ободрало кожу какими-то колючками. Он приземлился на кучу чего-то жёсткого, которая поехала под ним в стороны с мелодичным звоном.