Дмитрий Таланов - Подмастерье

Он поднялся следом за Ветром на мост. В силу старых заслуг являясь одним из немногих, кому был разрешён беспрепятственный проход в замок, он зашёл в каморку стражников и обратился к бородатому детине, гревшему ноги над жаровней с горячими углями:

– Пометь у себя в книге: Филь Фе…

Он сбился, так как не имел понятия, к кому ему следует идти. Видеть Клемента ему не хотелось до дрожи в коленях, а Руфина, чего доброго, начала бы обвинять его в разрушении помолвки с Метой.

– Одинова борода, ты откуда такой красавец? – удивился стражник нежданному гостю. – Весь в снегу, и нос белый. Где же ты так поморозился? Это твой конь только что проскакал? Кажется, он умнее тебя. Сейчас лучше сидеть в тепле, а не шлындать по улицам.

Филь увидел, как по замковому двору по направлению к Западной башне пронёсся в грязном тулупе, огромных онучах и косматой шапке не кто иной, как император Флав.

– К императору, – сказал он, вспомнив приглашение, принять которое сейчас было бы спасением.

– Что, прям к самому? – удивился стражник и, сверившись с книгой постоянных посетителей, недоверчиво хмыкнул: – Ну иди!

Филь бросился догонять Флава, но одеревеневшие от поездки ноги подвели его, и императора он упустил. Обнаружив себя около Западной башни – той самой, которую Флав разрушил четыре года назад, а недавно закончил строить заново, – Филь увидел в её стене низкую дверь, к которой вели свежие следы.

Потянув на себя покрытую инеем дверь, он ступил в полутёмное помещение периметром чуть меньше башни, освещенное светом факелов, к которым примешивался луч солнца, бившего откуда-то сверху.

На каменном полу, заваленном книгами и чертежами, у железной печи рядом с низким столом стоял Флав и гулко пил из большого кубка. Заметив Филя, он поставил кубок на стол и утёр рот.

– Вина хочешь? – спросил он.

– Нет, – сказал Филь.

– А будешь?

– Да!

«Хорошо быть Флавом!» – выдохнул Филь с блаженством, когда после двухчасовой бани зашёл в личную его императорского величества гостевую комнату и повалился в огромную пуховую кровать.

Банщик, долго работавший над телом юноши берёзовым веником, выгнал из костей сковавший их холод, вернув Филю подвижность и отличное настроение. Его дополнительно улучшило назначение, подписанное секретарём Клементом, по которому Филю за заслуги перед Империей присваивалось с 1 июня 1348 года звание примипила с положенной пенсией, а значит, и конь его мог находиться теперь по праву в конюшнях имперской стражи. Всё это, включая принятие присяги, Флав провернул в мгновение ока, выслушав историю поездки Филя в Менону.

– Теперь ты видишь, как Клемент ценит тебя? – сказал он, потрепав юношу по плечу после вручения назначения. – Тебя дважды мобилизовали на службу, и оба раза ты с блеском выполнил, что поручалось. Теперь ты имеешь право задирать нос и строить из себя важного господина. Только, пожалуйста, не трепи, что ты приписан к Хальмстему: для людей, знающих, что у нас к чему, это будет открытым заявлением, что ты теперь чиновник по особым поручениям, кем, по сути, являешься. Твой Вайларк специально просил обратить на это внимание.

При мысли, что его начальником будет Ирений, Филю захотелось пуститься в пляс. Он недолго протянул бы на службе, получая приказы напрямую от противного Клемента, которому Флав наверняка выкрутил руки, чтобы он дал наконец Филю официальный чин. И сразу третьего класса – просто здорово, принимая во внимание, что чиновники первого класса заседали в Совете. Конечно, Клемент никогда в жизни не даст Филю офис, но Клемент не будет жить вечно.

Юноша опустил глаза в грамоту – проверить, сколько он станет получать жалованья, и с удовлетворением заметил, что почти столько же, сколько за Хальмстем. На эти деньги можно было неплохо существовать одному или со скромной женой. Хитрый Флав сразу понял, что он выискивает на бумаге.

– Спасибо тебе за этот замок, – сказал он. – Я не устаю восхищаться, как там всё теперь устроено.

– А когда мы начнём строить новую Алексу? – спросил Филь без промедления.

Флав помрачнел:

– Когда у Империи будут на это деньги!

Филь неуверенно спросил, что ему делать с Метой, на что император раздражённо передёрнул плечами:

– Твоя красавица должна посидеть в неизвестности и подумать, нужен ли ей ты. Если нужен, она сама начнёт тебя искать.

Он позвал к себе своего секретаря:

– Клемент, я с этим несостоявшимся женихом сформировал альянс для решения некоторых технических задач. Пожалуйста, сделайте так, чтобы нам никто не мешал некоторое время… скажем, недель десять – пятнадцать.

Секретарь принял недоуменный вид:

– Сир, вы хотите удалиться от дел на пятнадцать недель?

– Нет, я как раз хочу заняться делами, – возразил Флав. – Но они не по уму ни вам, ни вашему Совету. А с этим, думаю, дело сладится!

Он хлопнул Филя по плечу. Клемент скривился.

– Альянс? – кисло проговорил он. – Что ж, хорошо. А что этот свежеиспечённый в очередной раз вояка станет делать здесь в свободное время? Его ранг и место службы требуют умения перевоплощаться в кого угодно, а он знает только три языка, немного химии с физикой, немного Закон, совершенно не владеет дипломатическим языком и не умеет фехтовать. Если завтра понадобится отправить его в Старый Свет в образе вельможи, он провалит нам всё дело.

– До сих пор ни разу не провалил, – ухмыльнулся Флав. – Что до остального, вот вы и организуйте ему обучение. Четыре часа после обеда, думаю, будет достаточно, он юноша талантливый.

– Но на это потребуется минимум год! – возмутился Клемент.

Филь опустил голову, чтобы его улыбку не заметили, припомнив летнюю ночь у осаждённого Хальмстема полтора года назад. «Сам-то обращаешься с мечом как с метлой! За столько лет не научился!» – подумал он.

– Давайте всё же попробуем, – настаивал Флав. – Он выстроил Хальмстем в срок, уложившись в выделенные деньги, а это сложнее, чем умение владеть оружием и знать, как вежливо выражаться. Ну а если провалит, я, так и быть, соглашусь с вашим мнением.

Филь взвыл про себя от отчаяния: «Из огня да в полымя! Вместо мирной жизни я теперь опять буду сутками учиться, как в Алексе!»

Уходя, Клемент бросил на него пронзительный взгляд:

– Что ж, я организую тебе здесь весёлую жизнь!

После чего Флав повернулся к помрачневшему Филю и сказал:

– Примипил Фе. Слушай внимательно мой вопрос. По стеклу работать умеешь?

На следующий день Флав вкатился в цокольный этаж башни, где Филь после завтрака занимался расчётами коэффициентов преломления линзы, которую император задумал установить на крыше. Судя по виду, Флав был сильно не в духе.

– Какой же ты дубина! – начал он с порога. – Все мои планы разрушил, бродяга. Зачем ты ей всё рассказал? Теперь жди сюда паломничества Хозеков и Фе во главе с твоей приёмной матерью!