Екатерина Коровина - Плюшевая заноза

– Черт, как же неудобно! Пятки лежат на собственных плечах, голова где-то между ног болтается, да еще и нос упирается в пакет – ни вдохнуть, ни выдохнуть. Ну и что, что мне воздух не нужен!? Привычка-то осталась…

Мысли посещали мою плюшевую голову самые разные, но ни одной светлой там не наблюдалось. Вот вообще. Как будто все разом встали и вышли подышать свежим воздухом. Ну, или покурить… Эх, сейчас бы сигаретку! Нервы успокоить. Только не плюшевую! Хватит с меня «плюша» на сегодня.

Знал бы я, что все будет так. Что после смерти меня ждет не рай (на что я, конечно, не надеялся), не ад (хотя, признаться, и о нем я тоже при жизни не очень-то думал), а ЭТО! Кому вообще в голову могло прийти переселять души в игрушки?! Видите ли, чтобы душа перевоспиталась, прежде, чем перейти в другое тело. Тьфу ты! Нечего меня перевоспитывать! Мне и так хорошо было. Жил же как-то! Хоть и недолго. И зачем только оказывал сопротивление полицейским? Ведь понимал, что шансов нет. Нет же, решил, что пронесет, как проносило до этого три десятка лет. Еще почти 5 лет «до» моей привычной жизни, дома, с родителями – не в счет. Если бы они тогда не погибли, кто знает, кем бы я стал. Может, был бы сейчас менеджером среднего звена в каком-нибудь офисе, копался в бумагах, прогибался под начальство, ухаживал бы за какой-нибудь симпатичной коллегой, а по выходным встречался с друзьями в баре. Ну, или что там делают «нормальные люди» в этой своей «нормальной» жизни?

Мы ехали уже довольно долго. По ощущениям час или около того. То и дело останавливались, что наводило на мысль, что впереди была «пробка». Вокруг сигналили машины и ругались водители. Из динамиков лилась какая-то попсовая музыка, которую я принципиально никогда не слушал. Не люблю быть «как все». Водитель же, напротив, весьма охотно подпевал неизвестной мне группе. Кто-нибудь, отрежьте мне уши! Да ему не просто медведь на оба уха наступил, а танцевал там самбу вместе со всеми своими сородичами! Это не честно – не иметь возможности выключить этого воДятла вместе с его радио! Кошма-а-ар! Если эта пытка и есть часть моего перевоспитания, то я ее достойно выдержал. Всем спасибо. Верните меня обратно на небо, и я обещаю в следующей жизни хорошо себя вести! Лучше бы в ад, честное слово!

Наконец радио умолкло, и автомобиль остановился. Ура! Долгожданная тишина… Но мое счастье было недолгим.

Две руки подхватили меня под попу (был бы «живой», не раздумывая, врезал бы этому извращенцу с левой) и понесли в неизвестном направлении. Я почувствовал себя преступником, которого ведут на казнь с мешком на голове. Правда, не ведут, а несут, и не с мешком, а с пакетом. Подарочным пакетом, в который меня упаковали в магазине. Как же нелепо это звучит! Абсурдно, я бы сказал! Я, взрослый мужчина, заточен в этом плюшевом теле (еще бы знать, как я выгляжу), как в тюрьме. Да это хуже тюрьмы! Хотел бы я посмотреть в глаза тому, кто придумал это изощренное переселение душ без согласия хозяина. Небесный суд… Приговор обжалованию не подлежит… Привести в исполнение в зале суда… Между прочим мне адвокат был положен! И последнее слово! У нас, на Земле – и то законы гуманнее.

Тем временем дверь скрипнула, и меня внесли в какое-то помещение, подозреваю, что в дом. Я очень надеялся, что меня подарят какой-нибудь хорошенькой девушке. И она будет брать меня с собой в кровать по ночам… и прижиматься ко мне своим стройным молодым телом… и мы будем спать в обнимку… Ммм…

– Ричард, дорогой! Подойди сюда! – произнес мужчина, который купил меня.

В этот момент раздался оглушительный детский визг, полный счастья, и топот маленьких ножек.

Стоп! Детский? Ричард? Не-е-е-т! Нет, нет, нет, нет, нет! Только не ребенок! Ненавижу детей! Эй, вы там, наверху, слышите?! Это уже чересчур!

– Сынок, ты у меня уже совсем большой! Тебе сегодня исполнилось 5 лет. Я так тебя люблю и очень тобой горжусь! Это – тебе…

Кажется, в той, очень далекой жизни меня тоже любили родители. И я был точно такой, как этот Ричард, когда их не стало. Как мне тогда не хватало таких слов!

Упаковочная бумага зашелестела, расползлась в стороны, впуская свет, воздух и позволяя увидеть окружающий мир. Малыш взял меня на руки и поцеловал в нос.

Фу! Не люблю эти нежности! Спасибо, хоть расправил затекшего «всего меня»! Вас бы так в пакете сложить пополам!

– Спасибо, папочка! – мальчуган кинулся обнимать своего отца, не выпуская меня из рук. Был бы я «живой» (вот же ж! я живее всех живых, только этого никто не видит), точно задохнулся бы в таких объятиях. – Он такой красивый!

– Да, я всегда был красавчиком! – не без удовольствия подметил я.

Пока малыш показывал меня привлекательной женщине, видимо, маме, я успел осмотреться.

Входная дверь из темного дерева резко контрастировала со светлыми стенами и огромными панорамными окнами, на которых висели бежевые занавески. Вообще вся гостиная была выполнена в кремово-бежевых тонах. Мягкий диван расположился в центре комнаты, рядом на трех витиеватых ножках, покрашенных под старину, стоял журнальный столик, на котором лежало несколько книг и журналов. Напротив дивана в стене был огромный камин, обрамленный белой лепниной. Сейчас в нем не было ни огня, ни дров, но уверен, что долгие зимние вечера, проводимые около него в кругу семьи, были более, чем уютными. Ноги главы семейства утопали в пушистом светлом ковре. Если бы не его правильная овальная форма, я бы решил, что это шкура медведя. В углу стояла красивая белая многоярусная подставка с цветами в разноцветных горшках, что являлось ярким акцентом в этой «спокойной» комнате. Цвет же входной двери перекликался с огромными темными подоконниками, на которых можно было расположиться за чтением книг, и перилами лестницы, уходящей на второй этаж.

С трудом удерживая плюшевого меня в своих маленьких ручках, Ричард побежал в свою комнату по этой самой лестнице.

Хрясь! Хрясь! Хрясь!

– Ай, как больно! Неужели нельзя поднять меня повыше, чтобы я не бился ногами о каждую ступеньку! Не куклу же несешь! – хотелось отчитать его. – А, нет, кажись, куклу. Ну, почти. Как же к этому привыкнуть?

Пыхтя, мальчишка занес меня в детскую и усадил на кровать. Учитывая, сколько места на кровати я занял, я был не маленьким. А, ну теперь объяснимо, почему у меня отбиты все ноги! Если бы они не были покрыты шерстью, точно были бы синие.

…Эта комната ожидаемо была серо-голубая. Окно выходило на задний двор с бассейном и зоной барбекю. За окном был полдень. Солнце стояло в зените, разогревая воздух до каких-то нереальных температур. Окажешься в такое пекло на открытом пространстве, превратишься в сухофрукт минут за тридцать. Люди это понимали, поэтому обычно сидели под защитой крыш собственных домов до самого вечера, пока перспектива подышать тягучим раскаленным воздухом не переставала быть такой угрожающе-реальной. Хотя, до комфортных температур воздух не остывал даже ночью, отчего сплит-системы в помещениях работали на износ.