Сергей Мясищев - Обреченный на скитания. Книга 8. Рудник ассанитиса

– Ясно где. У гномов в шахтах. Чо? Совсем память отшиб Кувалда? – участливо поинтересовался сокамерник.

– Не помню. Всё как-то не так…

– Ну, ничего, – успокоил меня Сиплый, – я, ежели чего, подскажу. Меня тож, вишь, на цепь посадили. Плюнул в харю охраннику, так он, бугай здоровый, пустотейкой со всего маху ка-а-ак врежет. Думал, сдохну. Рёбра, поди, сломал. А Юродивая выходила. С ложечки кормила, я ж встать не мог. Это щас герой. На днях должны выпустить. Я-то сам с третьего уровня.

– А тут какой?

– Шестой. Ниже уже опасно, твари пещерные людей жрут. Да вот и твоя идёт. Слышь? Песенку поёт? Ну, кто, как не юродивая, петь будет на каторге?

В наступившей тишине я услышал знакомый голос. Вот только откуда я его знаю? Хотя, понятно откуда – раз она неделю меня выхаживала, её голос я и слышал сквозь агонию беспамятства.

– Ты, паря, девку не обижай, – громким шёпотом предупредил Сиплый, – за неё половина братвы и все дворцовые тебе башку точно снимут, и наказания не побоятся. Проверено уж, будь уверен!

– Популярная, однако, – вяло усмехнулся я.

– Не знаю, популярная, али нет, а девка хорошая, душевная. Гномы, суки, такую тут держат. Токо за это их род под корень извести нужно, – горячо прошептал мой сокамерник.

– Даже так? – криво усмехнулся я.

– Так, паря, так. Ладно я – на дорогах безвинных грабил и убивал. Поделом мне. А её-то за что? Чистая она, понимаешь? Эх, молодость! Ни хрена ты не понимаешь!

– Значит, нашлось за что, – буркнул я.

– Мальчики, это я, – раздался откуда-то из темноты девичий голос, – не пугайтесь.

– Пуганые уж, – с теплом в голосе отозвался Сиплый, – не напугаешь.

– Ой ли? – весело не согласилась девушка, – проголодались? Я ужин несу.

– Ждем-ждем! – отозвался мой сокамерник.

Я повернул голову и, наконец, увидел своего собеседника. Это был остроносый, до изнеможения худой мужчина, неопределённого возраста, может, шестидесяти лет, а может, и всех девяноста, причём его жидкая, козлиная бородка и беззубая улыбка производили крайне отталкивающее впечатление. Одет он был, как и я, только в изорванные штаны. Сутулый. Ступня его и грудь перевязаны, так называемыми, бинтами, серого, неаппетитного вида. Даже на таком расстоянии я вдруг почувствовал, как воняет мой сокамерник. Лучше отключить обоняние. О-па! Сработало. Запомним.

В нашу келью вошла миловидная девушка в чуть тесноватом ей платье, явно с «барского плеча». Бросились в глаза несколько аккуратно заштопанных дыр по подолу и на рукаве, в остальном же, весьма опрятная. В руках девушка держала большую корзину, прикрытую сверху тряпицей серого цвета.

Корзина…

Корзина…

Корзина…

Перед глазами поплыло. Голоса ушли куда-то вдаль, превратившись в полушёпот.

– Твой-то очнулся! – сообщил Сиплый. – Ну чо ты встала, давай сюда корзину. Давай-давай. Ну чо ты, право дело, слезы льёшь? Радоваться должна, Единый услышал твои молитвы, а ты в слёзы! Так ведь передумает и призовёт его на Звёздную дорогу… Иди, поздоровкайся, я тут сам… Иди-иди…

– Дядя Сиплый, шутишь? Да? – голос, полный слёз.

– Да какое шутишь? Эй, Алекс! Да мы только что болтали с ним. Вот, век отсюда не выйти!

Голоса стали немного чётче, но перед глазами всё так же темно.

– Алекс, сокол мой, ты меня слышишь?! Алекс! – голос начал быстро приближаться и накрыл меня как ушат воды. – Алекс, не пугай меня, пожалуйста, скажи, что ты меня слышишь!

Перед глазами стало проясняться. Я сфокусировался на лице девушки. Веста? Нет! Не может быть! Опять проделки покойного Вилорна!

«Помню я, помню! – резко зажмурившись, мысленно обратился я к умершему императору. – Вот, вычухаюсь отсюда, тогда и посмотрим, что смогу для неё сделать».

Опять открыл глаза.

– Алекс. Живой, душа моя! Теперь всё будет хорошо, самое страшное уж позади! Ты поправишься…, – девушка гладила меня по голове, как маленького ребёнка, что-то говорила и говорила, называя ласковыми словами, а у самой текли и текли слёзы, капая мне на лицо. Весьма неприятно.

Чуть отодвинув голову, я долго всматривался в такие знакомые и одновременно чужие черты.

– Веста? – выдавил я, надеясь, что это всё-таки выверты моего восприятия. Очередное видение.

– Узнал! – всхлипнула девушка и добавила. – Дядя Сиплый, он узнал меня!

В ответ раздался рвотный кашель подавившегося сокамерника…

Империя. Графство Алекса. Сенди.

«…похоже, еженедельные общие собрания становятся нашей традицией и, к сожалению, такой же традицией становится сбор по красной тревоге…», – размышляла управляющая графством Алекса в ожидании последних участников сбора в трапезной.

На этот раз тётка Варвара явно перестаралась с обедом – подгоняемые её беззлобным ворчанием, кухонные девки, неторопливым ручейком, все несли и несли бесконечные блюда и блюдечки, старательно расставляя их на столе и будто не замечая потрясающе аппетитных запахов и голодных глаз. Прибывшие первыми искренне мучились ожиданием, а вот самые нетерпеливые уже потихоньку ощипывали вкусности, случайно оставленные без пригляда Варвары… Впрочем, нарушители совесть имели, и строгой тётке на глаза лишний раз старались не попадаться.

Сенди невольно улыбнулась и неожиданно вспомнила своё самое первое собрание, которое она провела почти с тем же составом участников. И ведь времени-то прошло совсем ничего, а ей показалось – целая вечность.… Но зато теперь все присутствующие, в этом Сенди была почему-то твёрдо уверена, неплохо представляли себе, кто в графстве и за что отвечает, какие вопросы должны обсуждаться на собраниях, и даже кто, когда и как принимает окончательные решения в отсутствие Алекса.

«…забавно, что практически у каждого из нас уже есть постоянное место в трапезной, занимаемое сразу же, без раздумий. Думаю, в душе все вполне определились с собственным местом и в жизни, и в табели о рангах нашего графства…», – Сенди, про себя отмечая отсутствующих, в который раз уже разглядывала своих неожиданных соратников.

Место во главе длинного стола сегодня принадлежало монументально-основательному Хисию, сама же Сенди привычно устроилась по правую руку от него. Напротив неё, по левую руку от Хисия, сидел хмурый и сосредоточенный Идар. Следующим на скамье расположился дед Винс с кубком вина в руках. Правда, сегодня он был слишком напряжён и задумчив, чтобы спокойно наслаждаться отличным вином из графских погребов. Рядом, почти соприкасаясь склонёнными головами, что-то шёпотом обсуждали Генвас и Намин. Иногда Сенди казалось, что эта парочка вообще никогда не расстаётся.

Справа от себя Сенди ясно ощущала уютное тепло округлившейся уже Милёнки. Друидка самозабвенно догрызала сочный фрукт, полностью отдаваясь этому процессу, и от этого занятия её не смогло отвлечь даже непрерывное пыхтение сидящей рядом Марианны. Время от времени Милёна даже кивала соседке или хмыкала ей в ответ, но совсем не отрываясь от процесса пережёвывания, а потому, вряд ли попадая в такт бесконечному повествованию… Но Марианне и этого было довольно – она нервно всхлипывала, вытирала платочком выступающие слёзы, а её слова продолжали монотонно звучать в шуме трапезной.