Сергей Мясищев - Обреченный на скитания. Книга 2

Поселение друидов.

Алекс

Голоса звучали приглушенно. Бу-бу-бу, бу-бу-бу. Говорили про меня. Почему я так решил? А про кого еще можно говорить, стоя с двух сторон и наклонившись над телом. Это над моим телом. И говорят про мою боль, что обосновалась у меня во всем теле. Но ведь тела у меня нет? Может, оно и есть, но я его не чувствую.

Опять темнота.

Боль приходит, когда приходит сознание, и тогда хочется умереть уже навсегда.

– Бабушка, а почему ты его лечишь? Он же человек! – тонкий голосочек.

– Глупая, посмотри на его ауру, какой же он человек? – голос мудрой женщины.

– Ой, как же так? – тишина, – Кто же он?

– Он – друид, из Посвященных.

– А где же он был все это время?

– Вот очнется, сама у него спросишь…

Наверное, это все же сон.

Или уже бред?

Все это где-то там, во внешнем мире. А здесь есть только я и моя боль.

– Зови дядьку Боромира, будем резать нарыв на шее, ты не удержишь! – опять голос мудрой женщины.

– Но он же спокойно лежит, без памяти он! – колокольчик голоса откуда-то издалека.

– Беги, не разговаривай…

И неясно кто я и кто Боль.

И непонятно, что же болит?

Тела нет – тогда болит сознание? Но сознание не может болеть без тела.

Значит, тело есть, но почему я его не чувствую? А, нет. Чувствую! Но оно не мое, оно чужое. И от него идет боль!

Я не хочу тело. Я хочу, чтобы была ночь, темнота, небытие. Мягкая, ласковая темнота.

Поселение друидов.

Милёна

Когда в деревню принесли молодого парня в странных окровавленных одеждах, Милёна очень удивилась. Их деревня друидов была очень далеко от всех других селений, и к ним приходили только за помощью к ведунье да иногда за плодами Мэллорна. Однако старейшина специально послал четверых мужчин за этим парнем. Она и сама слышала, как лес шумел деревьями о беде.

Милёна была Видящая и третья дочь, поэтому ее и отдали на воспитание бабушке Жизнемире, старой и мудрой ведунье, которую побаивался и сам старейшина Быслав.

Она стала сиротой, когда десять лет назад отца призвал Первозданный Лес. Тогда была суровая зима, и отец Милёны погиб в стычке с эльфами, а маму она не помнила. Теперь бабка Жизнемира была ей и за отца, и за мать. Детей в деревне было мало, по пальцам пересчитать, они вырастали, а новые не рождались или рождались мертвыми. Уже шли разговоры, что пора выйти к людям и смешать кровь. С наиболее достойными из них. Но дальше разговоров дело пока не шло.

Когда парня поднесли к дубу, где жили Милёна и Жизнемира, бабушка велела Милёне греть воду и идти помогать. Поставив жестяное корыто на печь и подкинув дров, девочка поспешила на улицу. Выйдя из дерева, в дупле которого и жили Милёна с бабушкой, она увидела окровавленное тело молодого парня, прижимающего к себе такую же окровавленную собаку. Собака, судя по всему, была мертва.

– Ну, что стали? – ругнулась бабка Жизнемира на мужиков. – Заносите в светлицу. Не видите, еле дышит, а собаку оставьте тут. Что вы ее с собой тягаете?

– Так не можем ее из объятий парня вырвать, крепко держит! – проговорил кто-то из мужчин. – Так и несли их вместе.

– Вот уж неумехи! – всплеснула руками Жизнемира. Присела около парня и зашептала: – Отдай, касатик, отпусти собачку. Ты уже все, что мог для нее сделал, давай, давай отпускай.

С этими словами женщина, не спеша, развела руки парня в стороны:

– Ну, вот и все! А вы говорите, не можете отнять! Объяснять нужно, тогда и отнимать не придется.

– Так он же без сознания! – начал было все тот же мужчина.

– У тебя у самого сознания нету – пробурчала Жизнемира и пошла в дом. Повернувшись, коротко бросила, – Собачкуто прикопайте, а то так и будет тут лежать.

Двое мужчин подняли носилки с парнем и занесли вовнутрь их дома–дерева. Один из зевак взял собаку за задние лапы и поволок подальше от деревни. Перечить Жизнемире никто не смел.

Для Милёны не было тайн в мужском теле. Это не потому, что она такая развратная, нет. Просто чтобы лечить, нужно знать, что и как лечить. Бабушка Жизнемира при каждом удобном случае привлекала ее к лечению. А за помощью шли многие. Этим многим они лечили раны, так что насмотрелась. Свою двадцать первую весну Милёна встретила, как обычно, в трудах и учебе. Бабка Жизнемира передавала ей свои знания спешно, как будто боялась не успеть. Милёна несколько раз заводила разговор с Жизнемирой по этому поводу, но та только отнекивалась да ссылалась на грядущие перемены.

Несмотря на презрение к оружию, Друиды вынуждены были создать военную единицу для охраны леса от посягательств других рас. Многие приходили в Первозданный Лес и творили непотребную волшбу. Лес страдал, и Друиды помогали лесу, как могли. Особенно настырными были эльфы. Эти считали, что это их лес, и в соответствии со своим извращенным вкусом все время пытались видоизменить Первозданный Лес. Деревня Друидов располагалась совсем рядом с рощей Мэллорнов, ее-то и охраняли воины их деревни. Открытой войны ни с кем не было, но стычки происходили чуть ли не каждую неделю

Снять одежду с парня была еще та задачка. Одежда была замагичена на крепость и в то же время – изорвана в хлам.

– Бабушка, с кем же он бился. Одежда замагичена, а порвана, как гнилая тряпка?

– Не о том думаешь. Воды поднеси, грязь надо смыть с него, – недовольно пробурчала женщина.

С трудом стягивая с раненого одежду, девушка между тем обратила внимание на его развитую мускулатуру. Парня вымыли и уложили на кровати в лечебной комнате за шторой. Жизнемира долго колдовала над ним, кое-что из того, что делала старая женщина, Милёна не понимала. Кое-что вообще впервые видела. Жизнемира не скупилась на комментарии. Конечно, когда еще попадется такой образчик разорванной плоти и всех остальных тел, включая астральное?!

– Бабушка, а почему ты его лечишь? Он же человек, – спросила в один из перерывов Милёна.

– Глупая, посмотри на его ауру, какой же он человек? – недовольно ответила Жизнемира.

– Ой, как же так? Кто же он?

– Он друид, из Посвященных.

– А где же он был все это время?

– Вот очнется, сама у него спросишь…

– А он очнется? – спросила девушка.

– Ну, если до сих пор не умер, значит, жить будет. Посвященного не так просто убить, его хранит сам Лес.

– У него аура порвана, и во многих местах темные пятна! – констатировала девочка с гордым видом.

– Смотри глубже. Видишь, все связи нарушены, если их не восстановить, начнет отмирать и тело. Только тело у него мудреное, совсем не похожее на наши.

– Ты про его рост и мускулы?

– Эх, молодость, молодость. Ну, причем тут его мускулы? Что ты смотришь на всякую чушь? – недовольно проговорила Жизнемира. – Смотри, от солнечного узла – световая дорожка к голове и рукам, у друидов такого не бывает. А голова темная. Ничего не видно. И прочитать его воспоминания не могу. Ну-ка, сама попробуй.