Сергей Мясищев - Обреченный на скитания. Книга 2

Мне на плечи легла накидка.

– Ты зачем встал? – спросила девушка, – тебе нужен покой.

– По нужде вышел, – ответил я.

– Пошли, давай, – настойчиво проговорила Милёна.

– Пошли! – согласился я. Да уж, характер еще тот, нужно с ней поаккуратней, а то напридумывает себе, черт знает что. Разбирайся потом. Мы вернулись назад в дом-дерево.

Я лег, постарался расслабиться и ни о чем не думать. Нужно просто заснуть и проснуться здоровым. Я вспомнил, что когда был пацаном, вычитал где-то, что если болеешь и перед сном пожелаешь проснуться здоровым, то так и будет. Вот и сейчас, проваливаясь в сон, убеждал себя, что проснусь совершенно здоровым и все вспомнившим.

Поселение друидов.

Алекс

Мне снился дом. Наш старый дом, где прошло мое детство. Снились мама и папа, бабушка и дед. Мы все отдыхали на реке, купались, и тут пошел дождь. Все спрятались, а я решил переплыть на другой берег. И переплыл. Я стоял на берегу совершенно счастливый и махал рукой своим, а они стояли на противоположном берегу и махали мне руками в ответ.

Проснулся я резко, как будто лампочка зажглась. Раз – и сна уже нет. Что-то тело затекло. Видимо, спал долго в одной позе. Потянулся, пропуская энергию через все тело, на автомате просматривая состояние органов. Да, неважно я выгляжу. На ноге краснота и ребра фонят розовым.

– Твою же мать! – выругался, вспомнив, где я. Сел и осмотрелся. В окне брезжил рассвет. Время '08:29'. Боже мой, за что же это наказание мне? Тут я услышал, что в дом кто-то вошел. Я замер, снова лег.

– Это ты, Боромир? – раздался приглушенный голос Жизнемиры/ – Что-то хотел?

– Там патруль вернулся, Тихомира стрелой зацепили. Нужно бы посмотреть.

– Рана серьезная?

– Бок пробили, мы его домой отнесли, не стали сюда… Тут и так…

– Сейчас приду, посмотрю, – перебила Жизнемира.

– Как Алекс? Не очнулся? – прогудел Боромир.

– Нет, все также трупом лежит. Милёна меня беспокоит, сутками возле него сидит. Не каждая мать так с дитем носится, как она с ним… Ох, чует мое сердце, добром это не кончится, – проговорила Жизнемира, – ладно, ступай. Я только что уложила девчонку спать. Иди, я сейчас.

Боромир ушел. Я пригасил ауру и расслабился. Не хотелось, чтобы какой-то Тихомир пострадал оттого, что ведунья задержится со мной. Вовремя я принял меры. Заглянув ко мне, Жизнемира вздохнула, быстро собралась и ушла. Я остался лежать, обдумывая свое положение.

Похоже, что я тут долго провалялся. Как же так получилось? Что-то опять не срастается у меня с памятью? Нет, я все отлично помню. Даже то, что в прошлый раз, когда проснулся, не помнил ничего. Нужно выяснить, сколько я тут валяюсь? Где теперь пластуны и Зула? Пошел ли Первый с ними или ушел к своим в лес?

«Ох, и дурень же я, из-за меня погиб Второй!» – на душе стало мерзко, так бывает когда что-то плохое сделаешь и исправить уже нельзя.

«Что же я за гад такой, ведь отговаривали от прямой дороги… Нет! Я же крутяк, сам черт не страшен. А вот нашлась сила сильная… твою ж мать!!! Такой кот славный был…».

Наложил на себя слабую руну безразличия – не время раскисать и предаваться самобичеванию. А вот выводы сделать нужно.

И что имела в виду Жизнемира по поводу Милёны? Нехватка информации, решил я, потому нет смысла что-либо предпринимать. Чтобы не терять зря время, занялся ремонтом себя любимого.

А ремонтировать было что. Нашел вверху над собой струящийся живительный поток, подцепился к нему и начал прогонять энергию через проблемные участки тела. Прошелся по костям и мягким тканям. Поправил центральные энергетические каналы.

Эх! Встать бы да Ци Гун покрутить, но, думаю, не стоит шокировать своих спасителей. Если они ведуньи, сразу почувствуют искривление естественных потоков, а оно мне нужно, объясняться с ними?

Услышал, что стихло сопение Милёны, а кто еще может сопеть в соседней комнате?

Послышались легкие, осторожные шаги. Я замер. Нежные пальчики поправили мне прядь волос на лбу:

– Какой же ты лохматый, сокол мой ясный! – ласково прошептала девушка, – Нужно будет вымыть тебя, постричь, напоить отваром. Вот придет бабушка, и все сделаем.

Я попытался потихоньку приоткрыть глаза, но Милёну не так-то просто обмануть:

– Алекс, – прошептала девушка, – ты меня слышишь? Алекс, это я – Милёна.

– И даже вижу и чувствую! – прошептал я.

– Алекс! О, Мать Природа, ты очнулся, – из глаз девушки покатились слезы, – что же ты нас так пугаешь?

– Не плачь, все уже позади! – с трудом проговорил я, и легонько сжал ладонь девушки. – Ты хотела покормить меня? Я не против. Только давай не отваром, а мясом?

– Мясо тебе пока нельзя, – улыбаясь сквозь слезы, проговорила девушка. – Сейчас принесу бульон.

– Милёнушка, мне можно мясо, правда, можно. Ну, хоть маленький кусочек! – взмолился я. Голос еще плохо слушаясь меня, прозвучал негромко и чуть хрипло. Эка же меня зацепило! Милёна вздернула брови и строго выговорила:

– Не спорь. Ты десять дней пил одни отвары.

– Сколько? – я аж привстал и закашлялся, – десять дней? Ты серьезно?

– Да какие уж тут шутки! – возмутилась девушка. – Лег спать и все! Как неживой лежал. Мы сначала испугались, но бабушка сказала, что ты ушел в сон, исцеляться.

– Я иногда сам себя пугаюсь, – проговорил я, откидываясь на подушку, – неси еду.

Пока девушка ходила, я надел на себя штаны и безрукавку. Что за привычка раздевать наголо сонного мужчину? Простое и привычное действие далось мне с трудом. Я не чувствовал тело своим. Милёна принесла тарелку с теплой пищей.

Когда я начал есть, понял, насколько я голоден.

– Девушка, вы рискуете остаться без посуды, – проговорил я, вылизывая тарелку, – этого даже котенку мало будет, а тут молодой красивый мужчина! Ну, принеси еще, а?

– Нет! – категорично ответила Милёна, – посмотрим, как это у тебя усвоится. Не усложняй мне и себе жизнь!

– Как скажите, о великая спасительница, – патетически поговорил я, протягивая тарелку, – буду питаться вашим присутствием!

– А вот этого не надо! – Милёна вмиг стала серьезной, – давай я лучше тебя к источнику свожу, там и напитаешься.

– Не хотел тебя обидеть, радость моя, – примирительно сказал я.

Лицо девушки вспыхнуло нежным румянцем.

– Правда, есть хочется сильно. Пока не начал есть, не чувствовал, а сейчас кажется слона съем!

– Что такое слон?

– Это огро-о-мный такой зверь… У меня на родине такое выражение есть, шутка такая!

– Понятно, но все равно не проси. Не дам! – улыбаясь, я разглядывал ее симпатичное личико со строго сдвинутыми бровями.

– Ты знаешь, тебя просто невозможно не слушаться. А у меня есть хорошие новости!

– Правда!? – куда делась строгая сиделка, глаза цвета весенней зелени, вспыхнули.