Руслан Шабельник - Следы Атомных богов

Владимиров кивнул, вылезать не хотелось, он угрелся, а после теплой кабины воздух снаружи показался особенно ледяным, хорошо хоть, ветер почти перестал дуть. Открыв багажное отделение, вытянул крысу.

Громада Двора невдалеке возвышалась над прочими строениями. Двор был похож на куб, неизвестно зачем и неизвестно кем поставленный среди снежной пустыни. Владимиров уже не раз бывал здесь. При приближении серые стены обрастали узорами множественных шестеренок, рычагов, каких-то кирок, молоточков, похожих на сороконожки прямоугольничков и других вещей, относящихся к царству техники. А вот чего среди изображений не наблюдалось – так это живых существ: ни человека, ни зверя, даже захудалого деревца или листика. Насколько слышал Владимиров, в других местах Дворы Чудес выглядели так же.

Кивнув попутчикам, закинув мешок на спину, кряхтя и переваливаясь, он зашагал к зданию.

– Подайте, подайте на новые ноги!

– На руки!

– На глаза!

– Уши!

– Нос!

– Пальцы!

– Средний палец!

– Кисть и ступню!

Вездесущие попрошайки конечно же были и здесь, возле Двора Чудес. В отличие от города не все они таким образом зарабатывали на жизнь, некоторые действительно копили на изменения, но вот как отличить одних от других? Например, этот старик без одной ноги и глаза действительно ли собирает на восстановление утраченного или пропьет подаяние в ближайшем кабаке?

Кроме попрошаек Двор притягивал иных персонажей.

– На все воля Атомных богов, тех, кто повелевают небесами, землей, воздухом и электричеством. Если боги забирают что-то, стократ они воздают в ином. Утративший конечность обретет в здоровье детей и внуков. Не гневите богов, – мы такие, какими они хотят нас видеть! – вещал пузатый коротышка на кривых ногах, и его блестящая лысина, несмотря на мороз, алела огнем собственной значимости оратора.

Благодаря тому же морозу или словам пузана слушателей у него было совсем немного.

– Принимайте с благодарностью волю богов, и они ответят вам тем же. Сказано в Писании: «Все перемены, в натуре случающиеся, такого суть состояния, что, сколько у одного тела отнимается, столько присовокупится к другому. Так, ежели где убудет несколько, то умножится в другом месте».

Надо сказать, ни на попрошаек, ни на горлопанов-критиков дворовики не обращали ни малейшего внимания. Их вообще мало волновало то, что происходило за стенами куба. Войны, эпидемии, смены правящих династий – изменения всем нужны. Единственная загадка, во всяком случае для Владимирова, была в том, зачем им все эти деньги и ценности, которые берут за изменения. А деньги немалые. Вялят они их, что ли?

У входа – квадратные двери, к дверям – очередь. Небольшая. Все расписано на несколько месяцев вперед. Сначала нужно приехать, заплатить и записаться; тебе назначат дату и время. Потом появляешься, когда назначили, и входишь внутрь. Над входом – цифры, те самые дата и время. Если неграмотен – твои проблемы, узнавай у прохожих, что именно означают эти закорючки.

Остроносый субъект с залысинами и черными бегающими глазками тут же подкатил к Владимирову:

– Не желаете ли ускорить? Есть свободные места на завтра, на следующей неделе, в месяце прериале.

Бизнес продажи мест в очереди – весьма прибыльное занятие. Тот, кто имеет лишние деньги, часто лишен терпения, пусть и в Писании атомников – терпеливость одна из добродетелей.

Инспектор отрицательно покачал головой и направился к боковине здания. Там была вторая дверь, откуда выходили счастливые измененные. Когда он дошел, дверь как раз открылась и выпустила привлекательную женщину. Привлекательную лицом, ибо то, что следовало ниже, мало понравилось инспектору. Вытянутое тело, намного длиннее, чем у среднего человека, облегающая ткань впереди пузырилась двумя рядами массивных грудей – от ключиц до пупка, нижние, правда, намного меньше верхних. Ниже пояса женщине приделали мохнатое тело и членистые ноги, похожие на паучьи лапы. Ловко перебирая ими, измененная прошла мимо Владимирова, оставляя того в раздумье, – что она переделывала в этот раз: грудь, ноги, а может, цвет глаз.

Рядом с широкими дверьми, откуда выходили измененные, примостилась маленькая дверца – для регистрации новых клиентов. Так как запись и оплата занимали времени существенно меньше, чем изменения, очереди здесь почти никогда не было.

Примостив мешок поудобнее, Владимиров потянул дверь на себя.

Войдя, инспектор почти сразу уперся в небольшую конторку. Дверг, сидевший за ней, медленно окунул перо в чернильницу и, скривившись, взглянул на инспектора, словно оказывая тому величайшую милость. Во Дворах Чудес служили и люди, и эльфы, но заправляли неизменно дверги.

Этот был типичным представителем своего народа. Маленький, худое жилистое тельце и большая голова на тонкой шее. Самыми примечательными деталями были уши и нос. Уши, заостренные кверху, как у эльфов, но намного длиннее, почти до макушки, к тому же покрытые редкими курчавыми волосками. И нос, о-о – персонаж множества анекдотов, шуток и поговорок. «Длинный, как нос у дверга». «Носатый, как дверг». «Будешь везде совать – как у дверга вырастет». Венчал голову небольшой колпачок из зеленого сукна.

– Ну? – не очень вежливо поторопил потенциального клиента она-оно, ибо дверги были гермафродитами.

– Инспектор Владимиров – уголовная полиция Варосса.

Реакция дверга заключалась в том, что он слегка задрал бровь, правую.

– Вот. – Поднатужившись, Владимиров поднял мешок и вытряс его содержимое прямо на конторку. – Расследую серию убийств. Измененная – одна из убийц. Что можете сказать по этому поводу?

Дверг брезгливо потыкал в крысу кончиком пера, затем молча исчез в неприметной дверце за конторкой. Владимиров остался стоять с трупом крысы – дурак дураком. Что дальше? Уходить? Подождать?

По счастью, терзания не продлились долго, дверь снова открылась, появился конторщик, а с ним другой дверг с жидкой седой бородой – явно в окончательной мужской фазе, и колпачок на нем был красный.

– Имен клиентов мы не раскрываем! – Тон его был также далек от дружелюбного. Дверги вообще разговаривали так, словно оказывали собеседнику одолжение.

– Знаю, – вздохнул Владимиров. – Но убито уже одиннадцать человек. Мне поможет любая информация, которую разрешено открыть, – может, намек, зацепка…

Дверг внимательно осмотрел крысу.

– Это не наша работа! – бросил отрывисто.

– Э-э-э, то есть как не ваша? Тело, изменения, механика… Где, кроме Двора Чудес, могли сделать такое? Да нигде!

– Не наша, – стоял на своем старый дверг, – это – Высшая воля.

– Что за Высшая воля? – Владимиров первый раз слышал о таком.