Безбашенный - Не римская Испания. Арбалетчики в Карфагене

Краем уха я уже слыхал, что, как мы и припоминали, в самом деле обсуждается вопрос об ограничении срока пребывания в Совете Ста Четырёх одним годом с выборами его членов Собранием и без права переизбраться на следующий год. По всей видимости, Народное собрание примет этот закон. И что, конец власти олигархов? Ой, что-то сильно сомнительно, гы-гы! Вроде бы, если мне склероз не изменяет, кто-то из отстранённых от власти и кормушки толстосумов должен настрочить в Рим донос, обвиняющий Ганнибала в подготовке к новой войне и тайном союзе с Антиохом Сирийским, и придётся Баркиду делать ноги к означенному Антиоху, а в Карфагене всё вернётся на круги своя…

Наш наниматель официально-то держит нейтралитет. С городской чернью ему делить нечего – не она покупает предметы роскоши, и не её кошельки пострадают, если ему придётся поднять цены на свои товары в случае пресечения портовой коррупции, а для богатеев деньги – не проблема, и покупать всё, к чему привыкли, они не перестанут. Так что, с одной стороны, интересы Арунтия реформами Ганнибала вроде бы не особо затронуты. Но с другой – он ведь и сам олигарх, как-никак. Даром, что ли, вторую жену из семьи члена Совета Ста Четырёх – и далеко не последнего из его членов – брал? Что-то верится с трудом! Такие люди без дальнего прицела ничего не делают. Не иначе как сам в тот Совет пролезть намылился. И тут для него эти Ганнибаловы реформы – палка о двух концах. Вакансии-то в Совете точно появятся, и немало их будет. Кого-то Собрание не изберёт, кого-то Ганнибал за коррупционный «распил бюджета» засудит, и избраться туда нашему «досточтимому» – дело будет вполне реальное. Пожалуй, даже и дешевле это ему обойдётся, чем по старому варианту. Но вот ценность-то места в новом Совете – совсем уж не та будет, что прежде. На год ведь только избираешься, да и надзор за тобой теперь уже настоящий – не очень-то служебным положением попользуешься. Ну, если блата в новой власти серьёзного нет…

Блат у Арунтия, похоже, таки есть. Неявный и не афишируемый, но и немалый, если вдуматься. Вроде бы в окружении всесильного суффета наш наниматель всё время и не отирается, но ведь прежние-то дела – тоже не хрен собачий. Особенно те, военные. А сейчас за него Криула «тусуется» периодически там, где надо. И никого это не удивляет. Ведь Имилька, жена Ганнибала – тоже испанка, турдетанка из Кастулона. Аристократка, ясный хрен, дочка тогдашнего кастулонского вождя, и в самой Испании вряд ли она стала бы общаться с «какой-то» Криулой, но здесь-то не Испания, здесь чужой финикийский Карфаген, и Криула в нём – уже не такая уж и «какая-то», а тоже женщина из хорошего мегарского дома, а главное – тоже испанка и турдетанка. Пускай и не из Кастулона, а из окрестностей Кордубы – вдали от Испании это уже не столь существенно. Землячество – это же великая сила. И мы-то, взявшиеся незнамо откуда, здесь считаемся испанцами, и относятся к нам соответственно – замечали уже не раз.

Мегара – это не населённый чернью Старый город, и уличная криминогенная обстановка в ней отсутствует как явление, но понты есть понты, и когда Криула навещает Имильку, её носилки всегда сопровождает охрана. Пару раз и мы сопровождали, и разок я даже видел краем глаза жену Ганнибала, когда та встречала нашу «почтенную».

Нас-то Имильке, понятное дело, никто не представлял, не по чину, но во дворе принимали и угощали как своих. В доме обе испанки болтали «о своём, о женском», и нас в содержание их бесед тоже, конечно, никто и не думал посвящать. Но об этом как-то и не жалелось. Ясно же, что судачат-то две бабы в основном о всевозможной бабьей ерунде, и лишь «между делом» касаются и более интересных тем, о сути которых и так догадаться нетрудно. Непрост наш Арунтий, ох непрост! На двух стульях разом усидеть норовит! И с Циклопом – так втихаря кое-кто называет Ганнибала за его одноглазость – хочет ладить, и с противниками его отношений не испортить. Что ж, мы тоже не скандалисты и как-то ни разу не против такой политики нанимателя.

Но и дочурка его непутёвая, Мириам которая – тоже кое в чём в папашу пошла. Яблоко ведь от яблони далеко не падает, и тут как раз тот самый случай. Интриганка ещё та, палец в рот не клади, не говоря уж о кое-чем посущественнее, гы-гы! Если уж задумала как-то в своих интересах тебя задействовать – к бабке не ходи, хрен оставит в покое! Так и вышло. Возвращаемся мы, значится, с очередного визита Криулы к Имильке, «почтенная» выгружается из паланкина, направляется пока к себе – с Арунтием, надо полагать, позже о делах поговорит, чтоб связь с визитом не так очевидна была. Я, само собой, времени зря не теряю, к Велии заруливаю. Находим с ней повод по саду прогуляться, а там у нас сразу же находится веский повод до скамеечки дойти, от посторонних глаз кустиками скрытой, трамбуемся на неё, естественно – ага, просьба по пустякам нас не беспокоить.

Масинисса ведь на город не напал? Наёмники Феронидов дом не окружают? Ну и прекрасно, всё остальное спокойно подождёт, заняты мы! Наобнимались, нацеловались, наговорились «за жизнь», проводил я её до входа в дом, а завидев там служанку Мириам, маскируюсь за колонной, обойдётся сегодня эта сучка как-нибудь и без меня. Прошла эта ливийка мимо, хвала богам, направляюсь к воротам – ага, хрен там! Мириам собственной персоной! Млять, ну прямо как чёрт из табакерки!

И – как бы невзначай, в зеркало глядится, прихорашивается – типа совершенно случайно встретились. Ага, знаем мы такие «случайности»! И опять, что характерно, одета чисто символически – всё просвечивает так, что и подслеповатый разглядит все телесные подробности! Чего ж ей на сей-то раз от меня надо? Если опять на Ларит меня собирается настропалять, так с собственной-то одёжкой перебор получается. Точнее – недобор…

– Куда ты так спешишь, аркобаллистарий? – и ножку выставила так, что ейная коленка и без того полупрозрачную ткань натянула. Для разговора об одинокой и жестоко тоскующей Ларит явно не в тему. Или она считает, что каши маслом не испортишь?

– Что-то Криула зачастила последнее время к Баркидам. О чём они там говорят таком с женой Циклопа?

– Мне об этом никто не докладывает, досточтимая. Наше дело – сопровождать и охранять. А чьи тряпки или ожерелья с серьгами они там обсуждают – мне неинтересно.

– Хи-хи! По-твоему, больше женщинам и поговорить не о чем?

– Ну, отчего же? Ещё – о похождениях каких-то общих знакомых.

– Хи-хи! На что ты намекаешь, а? Пошляк! – и сразу же плечи как бы невзначай расправила так, что полупрозрачная ткань на груди натянулась. Потом изобразила весьма серьёзный и озабоченный вид: – А известно ли Циклопу, что против него готовится заговор?

– Заговор? И какой же? Освистать его речь на Собрании? Или написать ночью на ограде его особняка бранное слово?