Безбашенный - Не римская Испания. Арбалетчики в Карфагене

– Я не шучу, Максим! Его хотят убить!

– И при этом так неосторожны, что посвящают в свою тайну тебя?

– Злоумышленник проговорился случайно.

– И кто же этот самоубийца?

– Младший брат моего покойного мужа. Глупец вообразил себе невесть что и теперь мечтает избавить город от тирана!

– И за что же он так ненавидит Одноглазого?

– За реформу Совета Ста Четырёх. Ведь Циклоп отстраняет от власти лучших людей города, в числе которых и их семейство. Мой деверь вбил себе в голову, что тиран должен умереть, а он сам – прославиться как тираноубийца.

– Ценой собственной смерти на кресте?

– Он уверен, что со смертью Циклопа тут же восстанет и весь город.

– Ага, особенно городская чернь!

– Да кто в Мегаре думает о черни! Восстать должны все лучшие семейства со всеми своими наёмными отрядами!

– Против городского ополчения и ветеранов Одноглазого? Не думаю, чтобы вся Мегара сошла с ума. Старый город и войско порвут за него кого угодно.

– Я знаю. Но глупец в это не верит, и я не смогла отговорить его. Он погубит и себя, и всю свою семью!

– И чего ты хочешь от меня? Почему бы тебе не сообщить обо всём отцу?

– Зачем беспокоить этим отца? Разве мало у него других забот? Я слыхала, что ты сумел сделать какие-то очень сложные и опасные дела в Гадесе. Если ты справился там – справишься и здесь.

– С чем именно? Твой деверь, не послушав тебя, вдруг послушает меня?

– Ну, ты ведь умеешь справляться с непослушными и непонятливыми. Ну, как в Гадесе с каким-то там Дагоном, например…

– И ты хочешь, чтобы я таким же образом «вразумил» и брата твоего мужа? А зачем это тебе, досточтимая?

– Глупца всё равно уже не спасти. Но я не хочу, чтобы пострадала вся их семья. Пусть уж лучше погибнет он один!

– Так, так… Ещё братья у этого несчастного есть?

– Законных – нет, – ответила она после некоторой заминки.

– И значит, после гибели этого наследником его отца будет внук?

– Ты неглуп, Максим! И раз ты всё понял – должен бы прекрасно понимать и то, НАСКОЛЬКО я буду благодарна тому, кто решит для меня эту проблему! – говорится это с соответствующим придыханием и выставлением ножки, дабы у меня не было сомнений в форме ейной благодарности – эта стерва, млять, явно уверена в своей неотразимости.

– А заговор…

– В том-то и дело! Надо спешить! Он же погубит всё!

– Нужны доказательства, досточтимая.

– Ты мне не веришь?

– Дело слишком серьёзное, чтобы верить в нём на слово. Тут же пахнет крестом, если что-то вдруг окажется не так.

– Хорошо, я постараюсь добыть доказательства! – и удалилась такой походкой, что… гм… ладно, до дома и Софонибы недалеко…

Выпустив пар с бастулонкой и вернув себе способность соображать здраво, я прикинул хрен к носу. В эту самоубийственную жертвенность олигархического отпрыска, вдобавок – наследника, верилось как-то с большим трудом. Обычно такие ребята чужими руками жар загребать горазды – как Мириам, например. А посему – не очень-то верилось и в заговор. Доказательства-то эта сучка, надо думать, какие-нибудь быстро придумает и сфабрикует, мотивации у неё для этого – вагон и маленькая тележка, но всё же – а вдруг?

По большому счёту мне плевать на карфагенскую политическую кухню. Без нашего вмешательства, по идее, всё должно идти так, как шло и в нашем историческом реале. И хотя мелких подробностей мы, конечно, не знаем, мы знаем конечный итог – ни Циклоп в реале никакого военного переворота в городе не совершил и никаким тираном в нём не заделался, ни самого его никто не уконтрапупил, а только накляузничали на него в Рим и вынудили сбежать на Восток к Антиоху. Но, допустим на минуту, что что-то мы такое ненароком успели вытворить, что карфагенские события изменит. Скажем, пёрднул я на рыночной площади, от этого собака-дворняга, чтоб газы мои не нюхать, свернула не в ту сторону и шуганула не того кошака. Не тот кошак перебежал дорогу не тому местному забулдыге, он споткнулся, приземлился с размаху мордой лица, от огорчения нажрался до поросячьего визга раньше времени и проблевался в результате на сандалии вовсе не тому из людей поприличнее, которого должен был облевать в реале. Ну а этот не тот человек поприличнее возьми вдруг да и окажись паче чаяния пускай и относительно бедным, но всё же родственничком какой-нибудь городской шишки. Постирается он, заглянет потом к родственнику да и поплачется тому в жилетку – типа вконец чернь охренела, уже среди бела дня блюёт на ноги порядочным людям. Родственник проникнется, ляпнет где-нибудь в присутственном месте, демагог-популист какой-нибудь услышит да и перед толпой это дело разболтает, солидно сгустив краски отсебятиной. Чернь, ясный хрен, изобидится, она это дело любит, и вот он, социальный конфликт, на волне которого Одноглазый усиливает свою власть, а олигархи стремятся избавиться от тирана. Чисто теоретически – возможно, но реально – смешно, потому как и без меня накушавшиеся гороху гегемоны пердят где ни попадя, и тот из них, по чьей милости Циклопа суффетом избрали, благополучно успел пёрднуть в нужный момент в нужном месте, опять же и без меня. Карфаген – он большой, и надо быть личностью покруче любого из нас, чтобы сыграть роль в его истории.

Но, допустим, я недооцениваю старика Бредбери с его пресловутой бабочкой. И хрен ли с того? Да, если Ганнибал Барка захватит безраздельную власть – ага, привет дуче и фюреру, тоже взявшим её вполне демократическим путём – диктатор он будет ещё тот, и кое в чём он карфагенскую элиту ущемит весьма нехило. Но полностью он её придавить не рискнёт – уж очень неровно к нему дышат в Риме, с которым ему после поражения во Второй Пунической уж точно не тягаться. По этой же причине не пойдёт он и на военную централизацию частных олигархических дружин, а значит, и мы без хлебной и непыльной службы не останемся. Не пострадает от его власти, надо полагать, и наш наниматель. Да и вообще, насколько мы об Одноглазом наслышаны, не такой уж он и солдафон, как можно было бы подумать по визгу олигархической оппозиции, а настоящий аристократ высшей пробы – прекрасно образованный, просвещённый и даже где-то в чём-то либеральных и демократичных взглядов. Уж точно не восточный деспот, а что-то наподобие Цезаря Того Самого или Буонапарте, если из более современных. Как к диктаторам-то к ним претензий особых ни у кого и не было, и не их личной власти реально-то боялись, а превращения её в наследственную и ничем не ограниченную монархию. Но в случае с Ганнибалом и этого можно не опасаться – кому угодно, возможно, и позволил бы это Рим, но только не ему. И сам он это прекрасно понимает.

Или, допустим, грохнет его на хрен олигархическая оппозиция и восстановит свою прежнюю власть. В этом случае наш наниматель, не рассобачившийся и с ними, уж всяко останется при своём, а учитывая силовую опору олигархических семейств на свои частные военные дружины, что при их власти только усилится – опять-таки, сокращение штатов в дружине Арунтия и безработица нам уж точно не грозят. Ну так и чего нам тогда переживать за карфагенские политические расклады?