Виталий Шульгин - Ясли

Все это ни к чему не приводило. Открывший эти сущности ученый назвал их каплями крови сущего. Вселившись в тело игрока, они изменяли сами физические законы для игрока, многие умения и возможности настолько сильно изменялись, что эффект от них был непредсказуем. Ответственный за реалки пытался разнообразнейшими способами привлечь максимальное количество игроков в такие миры, но возможности там были значительно ограничены, да и болевые ощущения в случае ранений или смерти останавливали многих. Его участок работы был самый ответственный и тяжелый. Именно персонажи из реалок были самыми мощными двигателями на мирах с последующими уровнями. Так, существовал порог в шестьдесят уровней для начального развития и еще сто сорок уровней до двухсотого, подлежащие контролю этого совета, таких советов было не так уж много. Следующие же советы контролировали по пятьсот, тысячу, пять тысяч, двадцать тысяч, сто тысяч, пятьсот тысяч уровней персонажей соответственно, кроме того, упорно обсуждалось создание совета для контроля над персонажами, перебравшимися за миллион уровней. Миры для таких хаев были не обследованы даже на один процент. Количество и качество уже обнаруженных ресурсов вызывало непроизвольное слюноотделение у членов совета. Но, к сожалению, развить до такого уровня игроков стоило огромных трудов, поддержки, угроз.

Все игроки изначально существовали в базовом мире и в любой момент могли в него телепортироваться по своему желанию. Многие вообще не покидали долгое время базовый мир, живя и развиваясь в нем. И такие игроки могли повысить уровень персонажа в базовом мире весьма незначительно. Да и сам базовый мир был разделен на множество зон для разного уровня игроков. И перемещение из одной зоны в другую было весьма ограничено, так, игрок с большим уровнем свободно посещал зоны для игроков с меньшим уровнем, а вот в зоны для больших уровней попасть не мог. В основном это было обусловлено экономикой различных районов, типом и редкостью добываемых ресурсов, да и физическими возможностями высокоуровневых игроков. Шестой советник как раз и отвечал за внутреннее развитие базовой зоны. Набрать шестьдесят первоначальных уровней игрокам не было сложно. Так некоторые умудрялись за год перейти этот порог. Поэтому приходилось решать проблему с притоком населения и привлечения все новых и новых персонажей. Да и максимально заинтересовывать различных мастеров и ремесленников. Сам же председатель руководил всеми процессами, одобряя, направляя или пресекая те или иные решения остальных советников. Каждые десять лет происходил координационный совет, где оценивалось буквально все, все достижения и провалы. Там же можно было лишиться своего места, да и вообще могли отправить в отставку. И время уже пришло, именно это заседание за неделю перед координационным советом было важнейшим. А вот похвастаться было откровенно нечем.

Так, боли нет. Пробую шевелить пальцами рук. Чувствую сминающуюся простынь. Теперь ногами. Что-то лежит сверху, никак не могу освободить ноги. Очень похоже на одеяло. Пытаюсь открыть глаза. Реакции нет. Госпиталь, точно госпиталь. А почему не больница? Я? О есть! Шульга Алексей Николаевич, полковник ФСБ, в недавнем прошлом руководитель разведывательно-диверсионных групп Российского представительства в Сирии. А боль? Почему нет боли? Госпиталь – однозначно ранение и валяюсь, похоже, очень давно. Руки зафиксированы. Ноги вот зафиксированы или контроль слабый за конечностями? Отвлекся, вспоминаем дальше. Американцы выпустили по армии Сирии Томагавки. Я как раз вернулся с доклада командующему о расположении и ближайших задачах моих групп в расположение. И тут начался минометный обстрел нашего квартала. Все. После этого только госпиталь. Ох, мать, террористы частенько начиняют заряды различными химикатами. Если я получил обширные ожоги, становится понятным отсутствие боли. Нервные окончания на коже отсутствуют, и болеть нечему. Хмм, а глаза? Будем надеяться, что присутствует повязка на лице. Так, не отвлекаться. Начнем с самого начала, родился, женился. О, я родовой кубанский казак, родился в станице Кривая Балка. С пяти лет дед Прохор занимался моим воспитанием, если точнее и правильнее назвать, то неустанными тренировками и измывательствами до потери чувств над детским организмом. А как он меня порол, аж зад прямо сейчас зачесался. В школе был самым плохим учеником в классе, четыре тройки. Потом армия, два года в пограничных войсках, в разведроте. В 1991 году, по направлению командира части, поступил в Высшую Краснознаменную школу КГБ им. Ф. Э. Дзержинского (ВКШ) на факультет № 2 – подготовка оперативных работников контрразведки, владеющих западными и восточными языками. Во мне открылся настоящий талант к овладению языками. По окончании в июне 1996 года был направлен в управление «РТ» Сибирского военного округа. Развал СССР произвел эффект разрыва атомной бомбы. Имущество воинских частей разворовывалось, списывалось и продавалось. Офицеры увольнялись десятками, зарплаты либо не выплачивались, либо задерживались до шести семи месяцев. Срочники приходили в таком состоянии, что становилось понятно, кто смог, тот откосил, а кто не смог, те на службу вне зависимости от годности к несению самой службы. Попав в такие жесткие условия службы, чуть не запил. В январе 1994 года в результате покушения застрелили маму, занимавшую пост генерального директора одного из коммерческих банков в Москве. Отец, до того времени уже три года занимавшийся куплей-продажей недвижимости, запил. Распродал все накопленное имущество и в мае того же года все деньги вложил в МММ. В июле переоформив имущество матери, так же распродал его и опять вложил все в МММ. Приехав на летние каникулы в родную станицу, я убедил деда вправить мозги папаше. Первого августа 1994 года мы втроем явились в московский офис МММ и продали все акции, накупленные отцом. Взяли официальную справку о совершенной операции и, перейдя улицу, с шестью чемоданами денег, положили все на валютный счет в сберегательный банк на мое имя. Отец уехал к деду в станицу и больше не пробовал заниматься бизнесом никогда. Пить бросил и вообще вел тихую жизнь крестьянина. Как меня потом затаскали различные полковники и подполковники на допросы, чуть не вышибли с учебы. Ну не знал я, что МММ пришел конец, и всего за три дня до кончины мы обналичили все акции. С этого момента я стал долларовым миллионером. Двадцать первого января 1997 года я женился на Аннушке. В сентябре она мне родила тройню. В августе 1999 года в звании капитана был откомандирован в Дагестан. Супруга на седьмом месяце беременности переехала к моему отцу и деду. Вторгшиеся отряды Басаева и Хаттаба устроили настоящую мясорубку. Три недели ожесточенных боев пролетели как один час, страшный, отвратительно жестокий час. Теперь меня уважительно называли боевым офицером. Я изменился, прежде всего, внутренне, замкнулся, отказывался посещать дружеские попойки. Да и вообще перестал понимать людей, выпивающих для того, чтобы напиться. После боя, чтобы снять нервное напряжение, это да, а вот так сидеть и глушить водку, это не по мне. Да и на вкус больше нравилось потягивать красное, полусладкое. С сентября 1999 года до ноября 2000 года был прикомандирован к войскам, ведшим бои в Чеченской Республике. Потери, награды, достижения – все слилось в сплошную хмарь. Отдельной строкой выделились на этом фоне бойцы СОБР. Одна из обнаруженных групп террористов засела в жилом доме и не желала сдаваться. Командовавший операцией полковник МВД приказал собровцам взять штурмом этот дом. За что был отправлен отобедать с лешим. Узнав от меня об отсутствии в доме гражданских, их командир Перебоев забрал у военных два ручных гранатомета и расстрелял этот дом. И уже потом взял его штурмом. Из восьми засевших боевиков шестеро оказались живы и даже пытались отстреливаться. Собровцу, пулеметчику, здоровенному детине, за два метра ростом и весом не меньше ста двадцати килограмм, пуля пропорола щеку, срикошетировала вдоль зубов и натянула кожу под мочкой уха в самом начале штурма. Образовавшаяся шишка неестественно смотрелась на его широком лице. Пулю удалили прямо на пороге дома, слегка надрезав кожу. Боец не завыл от боли, не выбыл из операции, до самого конца был в строю. Да и впоследствии я несколько раз видел этого обезбашенного командира. Дороги минировались, залаживались фугасы различного вида подрыва. А он устраивался с пулеметом на крыше бензовоза, который носился между частями, снабжая технику топливом. Его подразделение прикрывало и разведывало коридоры для прохождения техники, но, сами понимаете, обстановка менялась ежеминутно. Мало я знаю офицеров, которые просто проехались бы пассажиром в бензовозе, в военное-то время, когда от любого выстрела может так полыхнуть, что и костей не найдут.

Читать дальше