Евгений Мисюрин - Мы наш, мы новый…

Следующий учебный день начался с занятия по тактике. Всё та же капитан Такари рассказывала об уязвимых местах большинства боевых кораблей Экспады, причём ни разу не упомянула о таковых у кораблей СТП. Андрей удивился, но вида не подал. Хотя, в самом деле, как ему, случись что, оборонять родную базу, если он не знает, что в первую очередь прикрывать? А ещё капитан старательно избегала его взгляда. А когда женщине казалось, что курсант Сердюк на неё смотрит, она почему-то краснела. В отличие от Карилумы. Сосед по комнате так и не появился дома. Андрей уснул, не дождавшись своего визави. И на занятиях сокурсник сидел бледный, как ионный выхлоп, и, кажется, спал. Оживился он только в конце занятия. Поднял руку, и только тогда Андрей заметил его неестественную бледность и синяки под глазами.

– Что тебе, курсант? – нарочито ровным, незаинтересованным голосом спросила преподавательница.

– Когда нам дадут наши истребители? – В словах Карилумы звучала решимость.

– К сожалению, я знаю причину, по которой вы хотите скорее перейти к практике. Также мне известно, что армедианцы, зациклившись на вопросах, связанных с их честью, не могут воспринимать никакую иную информацию. Таким образом, ценность курсанта Карилумы, как ученика, падает до нулевой величины.

– То есть сегодня? – в нетерпении повторил сокурсник Андрея.

– Я не могу этого обещать. Но после занятия я свяжусь с командиром экадрильи, и сообщу вам обоим результат. Подождите меня, хорошо, Андрей?

Интересно, зачем она это делает, подумал Сердюк. Вон опять этот кошкоглазый смотрит на меня будто фашист на еврея. А ей хоть бы хны. Ведёт себя как мисс Красное Бутово. Или…

Он внимательно присмотрелся к преподавательнице. Ну да, вон, моторика изменилась, глаза горят. Да и дыхание не такое, как в начале урока. Она же наслаждается! Женщина – всегда женщина. Ей хочется, чтобы за неё рыцари сражались на турнирах, чтобы ей дарили шкуры самолично убитых мамонтов… А Карилума дурак, в рабы просился. Хотя, кто его знает, что у них на планете за порядки. Вдруг там матриархат?

Капитан Такари, будто уловив мысли Андрея, повернулась к нему.

– А у вас есть ко мне есть какие-то вопросы, курсант Сердюк?

Что-то неуловимо женственное было в этом голосе. Но спросила явно не для галочки.

– Да, капитан. Я хотел узнать, почему нас только двое в группе. Неужели на всей планете никто больше не хочет стать пилотом-истребителем?

– На планете? – она ехидно улыбнулась. – На планете, скорее всего, есть. Вот только мы уже не на планете. Неужели вы не заметили, что находитесь на орбитальной базе, курсант?

Карилума хотел что-то сказать, даже начал поднимать руку, но преподаватель его опередила.

– Хотя, у вас же нет нейросети. Да и цивилизация ваша, насколько я знаю, до сих пор использует реактивный способ выведения объектов на орбиту, верно?

Андрей смущённо кивнул. Неприятно, когда тебя вот так, походя, обзывают дикарём.

– Тогда я поясню. В отличие от реактивной тяги, гравитационной не надо преодолевать притяжение планеты, она его просто замещает. Потому вы и не заметили старта. По поводу же состава группы могу сказать лишь, что эскадре Ми-бемоль второй октавы в истребительную эскадрилью понадобились именно два пилота. Ещё вопросы?

Андрей машинально помотал головой, и только после этого догнал, что неплохо было бы спросить, что за Ми-бемоль. Он знал о номерных, именных войсковых соединениях. Даже о соединениях с цветовым кодом. Но с музыкальным встречал впервые. Ладно, у комэска спрошу, отмахнулся он. Но, видимо, приступ синдрома учителя у капитана Такари не закончился, потому что она, как ни в чём не бывало, вернулась к вскользь упомянутой теме.

– Относительно нейросети, курсант Сердюк, – менторским тоном проговорила женщина. – Я бы настоятельно рекомендовала вам её установить. Это заметно ускорит обмен данными с процессором вашего истребителя, кроме того, избавит вас от необходимости носить многие дополнительные устройства. Это как ходить, опираясь на костыли при здоровых ногах.

Да… Нейросети, нейросети, а я маленький такой… Сейчас согласишься, и окажется, что уже должен за саму сеть два чемодана денег, и ещё магазинную тележку за установку. И трёхлетний контракт, по которому в итоге можно получить энную сумму, превратится в рабство.

– Знаете, – задумчиво ответил он. – Я как-то привык ходить на костылях.

– Ну смотрите, – ещё одна такая же улыбка. – Карилума вызвал вас, не меня…

Словно иллюстрируя собственные слова, капитан Такари на секунду расфокусировала взгляд, будто выпав из реальности, после чего с радостной улыбкой оглядела обоих курсантов.

– Итак, класс, поздравляю. Сегодня у вас первое практическое занятие. Командир эскадрильи дал добро.

Эскадрилья, как оказалось, базировалась на БШК «Камалани». Этот межсистемный корабль находился примерно в часе пешком от учебного сектора. Андрей шёл, как приезжий первокурсник по Питеру, практически, не глядя под ноги, хотя, казалось бы, коридоры и есть коридоры. Но ведь интересно же. То где-нибудь проедет грузовой гравикар, представляющий собой обычную на вид платформу с установленным на ней креслом. Ни руля, ни педалей, ни звука работающего мотора. Сидит некто на стульчике с отсутствующими глазами, и не скажешь, что управляет многотонной дурой. То мимо них, складно скандируя что-то невнятное, с лязгом и грохотом, пробежит взвод орбитальных штурмовиков, больше напоминающий тестирование продукции какого-нибудь Бостон Динамика. Пару раз приходилось уворачиваться от дронов доставки. Маленьких, не больше воробья, но нагруженных как осенние дачники. Для непривычного взгляда картина шокирующая, особенно когда понимаешь, что не этот вот ящик в локоть длиной является несущим, а именно еле заметная полусфера сверху.

На корабль попали, будто просто свернули в соседний коридор. Только после шлюзовых ворот гравитация резко увеличилась, приблизившись к земной. Как гораздо позже узнал Андрей, это сделано специально, чтобы организмы, упакованные в штурмовую броню, не вели себя на планетах, куда предстоит десантироваться, как беременные черепахи. Он согласился с таким решением – пусть заранее привыкают, быстрее будут двигаться в боевой обстановке.

Комэск оказался молодым, улыбчивым и синекожим. Глядя на него вспоминалась Махабхарата и прочие аюр-веды. Сердюк даже подспудно ожидал увидеть увеличенное количество рук, но оказалось, что нет, их две, как он и привык. Это уже позже майору стало известно, что около трети населения обитаемой части вселенной базируют свой метаболизм не на железе, как у нас, а на меди. И в крови у них не гемоглобин, а гемоцианин. Отсюда и необычный цвет. Возможно, именно от таких существ пошло известное земное выражение «голубая кровь», которое, что удивительно, есть в большинстве языков. Сейчас на Земле, насколько помнил Андрей, медью в крови пробавлялись некоторые породы осьминогов, и, кажется, пауков.