Евгений Мисюрин - Мы наш, мы новый…

– Привет, Карилума. Не подскажешь, где здесь поесть можно?

Тот молча подошёл к одной из стен, приложил ладонь к панели, и та тотчас отъехала в сторону.

– Тебе следует получить доступ к бытовой технике. – безэмоционально посоветовал он. – Приложи ладонь к панели возле двери для идентификации.

Как только Андрей это сделал, ему тут же открылись скрытые функции их жилища. И стиральная машина, и кухонный комбайн, оказывается, даже принять душ без идентификации он бы не смог. Но как только ладонь была приложена, базовый коммуникатор тут же подсветил те панели стен, за которыми пряталась техника.

Кухонный комбайн оказался многофункциональным устройством, чем-то напоминающим автоматы для продажи кофе, установленные в торговых центрах. Только деньги вносить не надо. А так, набираешь код блюда из меню, которое появляется на панели, и через минуту можешь за обе щёки лопать непривычно зелёное картофельное пюре с огромным куском прожаренного до состояния подмётки мяса. Кофе, то есть, робус, в меню также присутствовали.

Сосед взирал на действия Андрея, не выражая ни малейших эмоций. Даже не двигался, и, кажется, не дышал. Сердюк сначала хотел поговорить, разузнать, что тут где, но подумал, что Карилума, возможно, уснул с устатку, и не решился. Впрочем, через десять минут он и сам, чистый после душа, уже высвистывал арию храповиццио.

Учебный класс напоминал… обычный учебный класс. Две одноместные парты, интерактивная доска, их сейчас куда попало пихают, и стол преподавателя. Единственное, чего не хватало – развешенных по стенам пособий. Но, в местных условиях плакаты можно и из проектора изображать. Они с Карилумой уже заняли свои места. Как понял Андрей, никаких других курсантов не предолагалось, так что они были вдвоём. Карилума, как обычно, молчал и не двигался, поэтому Сердюк первым заметил, как открылась дверь. Он вскочил и вытянулся в струнку.

– Смирно! – подсознание дало команду само.

К его удивлению Карилума поднялся, сложил руки лодочкой под подбородком и опустил глаза в пол. Его воротник при этом вытянулся к макушке и покрыл голову на манер капюшона. Андрей удивлённо косился на сокурсника, держась навытяжку. В класс зашёл… зашла женщина. В таком же лётном костюме, какой был на майоре, только её был явно на пару размеров меньше, чем нужно, и обтягивал фигуру на манер латекса. Сердюк непроизвольно покраснел, отмечая все анатомические особенности, скорее, не скрываемые, а наоборот, подчёркиваемые одеждой. Базовый коммуникатор почему-то не торопился показывать имя вошедшей.

– Давайте знакомиться, – мелодичным голосом сказала женщина. Меня зовут капитан Такари. Я ваш преподаватель.

Базком, будто получив команду, тут же продублировал имя над головой преподавателя.

– Курсант Карилума.

Надо же, тормоз, а успел раньше. Андрей только-только рот открыл.

– Скажите, Карилума, почему вы так стоите?

Тот замялся, что проявилось в еле заметном движении рук.

– Курсант Сердюк подал команду «смирно», а это самая смирная стойка, которую я знаю, – пробормотал он.

Андрей внимательно посмотрел на соседа. Тот понемногу заливался красной краской.

– Представьтесь, пожалуйста, – пропела капитан Такари.

Сердюк очнулся.

– Майор Сердюк.

– Майором вы были до поступления сюда. Здесь, насколько мне известно, своя градация званий и своё вам придётся ещё подтверждать. Пока же вы являетесь курсантом, и так и следует представляться. Садитесь, пожалуйста.

Следующий час Андрей с удовольствием впитывал информацию о своей новой птичке. Это оказался внутрисистемный аппарат на гравитационной тяге. Выглядела машинка точь-в-точь как в фильме «Звёздные войны». Одноместная, с герметичным фонарём и четырьмя крыльями, разнесёнными в стороны с кормы. Крылья, как оказалось, нужны не для планирования. На них располагались ионные двигатели, служащие как для маневрирования, так и для коррекции тяговитого, но не точного гравитационного двигателя. Скорость машинка развивала до ста семидесяти махов. Это же больше двухсот тысяч километров в час, с восторгом перевёл бывший майор. До луны за полтора часа. В животе приятно потеплело.

Вооружение тоже не оставляло желать лучшего. Две кинетические пушки со скоростью выстрела в триста махов и энергией в девяносто две тысячи джоулей. Солидно. Кроме того, аннигилирующее скорострельное орудие. Принцип его действия Андрей понял не сразу. Но на этот тип вооружения капитан Такари особенно обращала их внимание. Пушка хорошая, эффективная, но выстрелы дорогие, кроме того, в атмосфере её применять ни в коем случае нельзя.

Час занятий прошёл на одном дыхании, а в конце преподавательница раздала им маленькие, в ноготь, кристаллики, похожие на соль.

– Здесь ваше домашнее задание. Это описание, устройство, и инструкция по вашим летательным аппаратам.

– Матчасть, – невольно вырвалось у Андрея.

– Совершенно верно, курсант Сердюк. Вам следует считать эти кристаллы с помощью вашей нейросети.

Нейросети… Что-то базком про такую ничего не говорил. Андрей постарался мысленно обратиться к своему коммуникатору. Тот добросовестно отрапортовал, что подобных устройств в системе не обнаружено.

– Капитан Такари! – Сердюк поднял руку.

Женщина вопросительно глянула на него. При этом так взмахнула ресницами, что майор чуть не забыл, о чём хотел спросить. Но вовремя сконцентрировался, и…

– У меня в системе нет нейросетей. Как быть с представляемой вами информацией?

Преподаватель внимательно посмотрела на него, и ответила:

– Тогда вам следует задержаться после занятия, я провожу вас в библиотеку, где вы сможете загрузить информацию на подкорку.

Андрей мельком глянул на соседа по парте и замер в недоумении. Карилума смотрел на него злыми, сузившимися глазами. Зрачок его превратился в узкую щель, щёки покраснели, он впервые с момента знакомства глубоко дышал. Вот напасть, подумал Сердюк. А мне ещё с ним комнату делить. Как бы этот Отелло кошкоглазый не вздумал ночью втихаря избавиться от конкурента.

Библиотека оказалась очень похожей на привычные с детства читальные залы. Мягкие кресла за небольшими столами, лампы с абажурами… Только над каждым креслом висит странное грушевидное устройство, сразу же напомнившее Андрею советскую парикмахерскую. Перед глазами тут же всплыла картинка, он стоит, опасливо держа маму за руку, и с удивлением первый в жизни раз рассматривает женщин с огромными разноцветными гудящими горшками на головах. Потом мама объяснила ему, что это фены. А потом долго рассказывала, что такое фен, и зачем женщины сушат волосы вместо того, чтобы, как все знакомые мальчишки, дать им высохнуть свободно, без дополнительных устройств.