Ирина Ваганова - Одна в двух мирах

Не успела насладиться тишиной и темнотой. Переливчатая мелодия будильника вернула к бодрствованию. Нет! Хочется полежать! Тянула одеяло на ухо, но оно ползло вниз:

– Юляшка! Опоздаешь на занятия! – мамочкин голос.

Села, щурясь: из коридора бил свет. Что же это за жизнь! Никакого отдыха. Только разберёшься со сновидениями, как реальные проблемы подоспели. Привычное утро, отработанные до мелочей действия – без необычностей. Спокойно.

В кабинет вошла со звонком. Следом за ней влетел Пашка, толкнул даже, так торопился:

– Ветрова! Дай дорогу! – Игнорируя Юлькино возмущение, завопил: – Пацаны! Психологии не будет! Айда во двор, в футбик погоняем!

Через три секунды мужская половина группы неслась по коридору. Лишь за последней партой склонился над смартфоном Валера Прохоров – единственный нелюбитель футбола из мальчишек.

– Джулия, ты текст по инглишу перевела? – заканючила Дина, едва Юля уселась с ней рядом. – Дай списать.

– Сейчас переведём, не волнуйся.

Ветрова была любимой ученицей англичанки, и единственной в группе не имевшей проблем с этим предметом. Вскоре вокруг их стола столпились все девочки. Наташа, Настя, Вита и Дина записывали перевод под Юлину диктовку, Оксана и Рита правили приготовленный дома.

– Что здесь происходит? – отвлёк учениц тенорок директора колледжа. – Ветрова! Что это за посиделки? Где остальные?

Разбежавшиеся по местам девочки таращились на тщедушного Игната Петровича и возвышавшегося рядом с ним незнакомого симпатичного паренька.

– Нам сказали, что психологии сегодня не будет, – привстала Рита, – мальчики пошли в футбол играть…

– Приведи-ка их сюда, – велел ей директор, – вместо психологии проведём экономику. Иди-иди, не тушуйся!

Когда недовольная тем, что высунулась, Ритка покинула кабинет, Игнат Петрович оглядел притихших девочек и объявил:

– У нас новый ученик. Прошу любить и не обижать. Сергей Солодовников.

Сергей стоял с отсутствующим видом, словно речь шла не о нём. Дина прошептала на ухо Юльке:

– Классный какой! Интересно, есть у него девушка?

– Прикинь, – тоже шёпотом ответила Юля, – он мне снился.

– Не ври! – ревниво возмутилась подруга.

Обе они заинтересованно наблюдали, как новичок прошёлся между рядами парт и сел рядом с Оксаной. Та благосклонно улыбнулась, не возражая, хотя обычно на этом месте сидел Паша. Что ж, сам виноват: нечего убегать с уроков.

В остальном день казался обычным. Юля получила пятёрку по английскому, но её первенство оказалось под угрозой: Солодовников, довольно подкованный в этом предмете, тоже отвечал на отлично.

Возвращаясь домой, подруги обсуждали новичка.

– Оксан, – уговаривала её Дина, – давай завтра местами поменяемся!

– Это ещё зачем?

– Ну, ты же с Пашкой дружишь! А ему пришлось с Валерой садиться. Страдает. Разве ты не заметила?

– Ему полезно, – засмеялась Оксанка и, полюбовавшись огорчённым лицом Дины, согласилась: – Лады. Переходи завтра на мою парту.

Дина обрадовалась и зачем-то объявила:

– А Серёжа Ветровой снился. Она сама призналась!

Пришлось Юле в подробностях рассказывать о своих снах. Так за разговорами незаметно дошли до дома.

С заданиями на следующий день Юля справилась быстро. Телевизор смотреть не стала, в социальные сети тоже не сунулась. Хотела спать и улеглась едва ли не в девять.

–Ты простыла? – заглянула в комнату мама.

– Нормально всё. Почитаю в постели, – схитрила Юлька.

Мама осуждающе покачала головой, ничего не сказав.

Девушка выключила свет, но уснула не сразу. Её охватило беспокойство. Нужно ли ей очередное сновидение? Пожалуй, нет. Много бы она дала за такую ночь, какими они были раньше. Но, скорее всего, сейчас опять начнутся приключения. Фрейлины, служанки, Элих, Зергэ … Поразмышляла о новичке. Серёжа ей снился, и даже имя было созвучным, хотя они никогда не встречались наяву. Подруги этому не поверили.

– Запала, так и скажи, – язвила Вита, – нечего небылицы сочинять!

– Нисколько не запала! – спорила Ветрова, но девочки только посмеивались.

Сейчас она изучала свои впечатления с пристрастием. Понравился новенький? Нет! Взгляд у Солодовникова болотный какой-то, словно в трясину затягивает: тонешь и чувствуешь, что это не к добру. С мыслями о Сергее заснула, с мыслями о Зергэ пробудилась. Было ещё темно, однако по ощущениям стало понятно: опять покои принцессы. В воздухе витал едва уловимый запах виноградного уксуса, сильно накрахмаленное и оттого шершавое постельное белье источало щелочной аромат хозяйственного мыла. Пошарила вокруг – пусто. Уф! Ощупала себя – худосочное тело. Рывком поднялась. Надо собой срочно заняться. Сползла на пол – холодный. Нашла туфли. Не слишком удобные, но сойдут. Попрыгала на месте, согреваясь. Пробралась к окошку, раздвинула шторы. Рассвет только-только добавил молока в чёрный кофе ночного неба. Пока все дрыхнут, можно сделать зарядку. Наклоны, приседания, рывки… Запыхалась, но выполняла. Для выпадов и махов длинная ночнушка не приспособлена, пришлось задрать подол и завязать узлом на талии. Получилось что-то типа мини-платьица с юбкой пузырём. Раз-два, три-четыре… не жалела себя Юля. Она разгорячилась, дыхание стало глубоким, частым, пульс зашкаливал. «Работай! Работай! – подгоняла она себя. – А то ишь, распустилась! Одни мослы…».

Так увлеклась, что не сразу заметила вошедшую в спальню служанку. Та, позабыв о вечной улыбке, застыла на пороге с открытым ртом. На очередном резком развороте, Юля пересеклась с ней взглядом.

– О! Ты? – тяжело дыша, спросила она и «поздоровалась»: – Ясная заря!

– Это вы… Вы – Ясная заря… – оторопела служанка, – к вам так обращаются, госпожа.

– Да? – Одёргивая подол, Юля поинтересовалась: – А к тебе как обращаются?

– Я – Тутти.

– А подружка твоя?

– Она – Молли.

– Хорошо, – Юля подошла к Тутти, похлопала её по плечу. – Не переживай так. Я болела, начались проблемы с памятью. Ничего, пройдёт.

– Совсем ничего не помните, госпожа? – всплеснула руками служанка. Юля кивнула, а Тутти сокрушённо вздохнула: – Вот беда! И как только Диин отважилась на это!

– Дина? – удивилась Юля. – На что отважилась?

– Угостить вас отравленным яблоком. Вы помните Диин?

– Конечно! Это моя лучшая подруга, ещё бы не помнить! Говоришь, она отравила?

Тутти кивнула и тут же завертела головой, отрицая:

– Не верится. Она вам предана с юных лет! Неужели, правда? Так жаль…

Рассуждая о Дине и их многолетней дружбе с Ясной зарёй, служанка водрузила на табурет таз для умывания и кувшин с подогретой водой. Юля стояла, уперев руки в бока, и кривилась. Кожу её по всему телу стягивала тонкая плёнка подсохшего пота, одним умыванием не обойдёшься