Кирилл Клеванский - Сердце Дракона. Книга 5

Дверь Парис открыл сам и еще до того, как Хаджар успел постучаться.

– Проходите, – улыбнулся исследователь.

Как и положено гостеприимному хозяину, он усадил Хаджара с Эйненом на лучшие стулья (деревянные, что для подземного города вообще крайняя роскошь) поставил посуду из фарфора и откупорил кувшин терпкого вина.

В углу уже слегка пыхтел раскуренный кальян. Они здесь слегка пропускали дым, чтобы в комнате висел легкий, сладковатый смог.

– Не обижу? – спросил Хаджар, демонстрируя собственные табак и трубку.

– Глупости, – отмахнулся Парис.

Некоторое время, как и положено “добрым” гостям, Эйнен на пару с Хаджаром развлекали хозяина беседой ни о чем. В основном, конечно, рассказывали о прошлом и родных странах. Хаджар почти ничего не скрывал. Даже шутил на тему того, что был генералом.

– Наверное, непросто – командовать войсками.

– Никогда не задумывался, – честно ответил Хаджар. – Иногда есть слово “надо”.

– Надо… – повторил Парис. – Мало кто из молодых уважает это слово. Большинству лишь бы побыстрее пройти по пути развития до истинного адепта и окунуться с головой в вечную войну мира боевых искусств.

После этого наступило нелегкое молчание. Хаджар уже забыл, когда в последний раз он вот так вот просто сидел – никуда не спешил, ни о чем не думал. Хотя чего уж там, даже сейчас он прокручивал в голове сотни вариантов, как поскорее уйти из подземного города.

Ведь где-то там, над головой, его ждала маленькая испуганная девочка с таким знакомым именем. Сера.

– Ах да. – Парис хлопнул по коленям, поднялся с подушки, на которой сидел, и скрылся в соседней комнате.

Вскоре он вернулся со стареньким, покореженным ронг’жа.

– Сыграй, Хаджар, и поговорим о делах.

Никто и не сомневался, что Парис не просто так пригласил их к себе.

Хаджар бережно и осторожно притронулся к струнам. Он на слух подтянул колки – такое забытое и словно бы чуждое чувство. Прошелся пальцами по обтянутой кожей, овальной базе инструмента. Уселся так, чтобы уложить ронг’жа изгибом на колено.

Казалось, что последний раз он играл в прошлой жизни…

– Увы, я забыл почти все песни, – извинился Хаджар.

И это было чистой правдой. При работающей нейросети он не считал нужным запоминать тексты и ноты. Теперь же, по прошествии лет, не вспомнил бы музыку и слова.

– Почти – хорошее слово, – заметил Парис. – Сыграй ту, что помнишь.

Хаджар кивнул и заиграл. Странно, но он отчетливо помнил лишь одну. Ту, что ему играла в детстве мама.

Песнь о Черном Генерале.

О том, как он был убит богом войны за то, что тот хотел помочь человеку стать богом. И о том, как он воскрес, чтобы погрузить во тьму половину мира.

Убийца демонов и богов, враг Яшмового Императора, погибель для всего сущего.

Хаджару нравилась эта песня.

От нее веяло благородством.

А его порой так не хватало под Вечерними Звездами.

Песня закончилась, и Хаджар отложил ронг’жа в сторону. Сделал он это не без сожаления. Десять минут игры пробудили в нем полузабытые ощущения. Играть ему нравилось почти так же, как сражаться.

– Хорошая песня, – кивнул Парис, доливая в чарки вина. – Никогда не слышал о Черном Генерале.

– У нас на островах его тоже редко упоминают, – согласился Эйнен, – только в детских страшилках или в качестве плохого примера.

– Мне мама в детстве о нем часто пела, – пожал плечами Хаджар.

– О, ну это многое объясняет, – закивал Эйнен и, не давая Хаджару шанса возмутиться, повернулся к хозяину дома. – Достопочтенный Парис, не имею цели оскорбить ваше гостеприимство, но для чего вы нас пригласили?

Видимо, островитянин, как и Кариса, не очень любил терять время на праздную вежливость. Хаджар же никогда не был против легкого диалога ни о чем. Слишком редко когда у него выдавалась такая возможность.

Парис, так и не допив вино, отставил чарку в сторону. Он вытер губы краем рукава (у местных это было чем-то само собой разумеющимся, тогда как у Хаджара вызвало оторопь. И кто еще варвар?!) и взмахом руки закрыл дверь и ставни.

Для него это был простой жест, но Хаджар едва не поперхнулся хмелем. Никто в Лидусе не был способен на подобное!

– Начнем с того, что именно я погружал вас в раствор Зеленой Тюрьмы, – с ходу признался Парис.

Хаджар и Эйнен напряглись. Руки невольно потянулись к оружию, но коснуться его не позволил закон гостеприимства. Поднять руку на радушного хозяина означало покрыть себя и свой род меткой бесчестия. Только зверь способен укусить руку дающего. Человек – никогда.

– И за это время мне пришлось провести исследование ваших тел. Признаться, мне еще не доводилось видеть таких… крепких практикующих. Уже сейчас вас по силе можно сравнить с Небесными солдатами средних стадий. Достижение, которое вызывает уважение и толику страха. Не думаю, что в Яме найдутся существа, которые смогут угрожать вашим жизням.

– Значит, этот год не будет так тяжел, – подвел итог Эйнен. По нему было видно, что ему перестало нравиться общество радушного исследователя.

– Конечно, – согласился Парис, передавая мундштук кальяна островитянину. Тот, хоть и не сразу, но принял. Гостеприимство обязывало. – Ваше право провести этот год в бессмысленных для вас сражениях со слабыми противниками.

– Жизнь научила, – Хаджар посмотрел в разноцветные глаза исследователя, – что после таких слов обычно следует “но”.

– И здесь оно присутствует, – кивнул Парис. – Я не просто так посоветовал вам отправиться на аукцион.

– Он действительно расширил наши границы и…

– Нет-нет-нет, – замахал руками исследователь, – не надо этого, Хаджар. Не пытайся показаться мне глупым. Ты слышал и видел все своим глазами.

Эйнен с Хаджаром в который раз переглянулись. Это им заменяло язык жестов, который Хаджар использовал с Неро.

Они оба действительно слышали про охотников отдела исследователей. Да и к тому же – откуда брались все те артефакты, которые привозили в дом Ста Монет. И откуда в Яме звери, которые никак не могли просто так завестись под многокилометровой толщей камней и песка.

Нет, всех их явно кто-то сюда доставил.

– На что вы намекаете, достопочтенный Парис? – В тоне Хаджара сквозил официоз.

– На то, что у вас есть простой выбор. – Исследователь принял кальян обратно и выдохнул густое облако сладкого дыма. – Вы можете прожить пустой и серый год, а можете попробовать себя среди неизведанных регионов Моря Песка. Среди таких опасностей и испытаний, о которых еще сотни лет слагают песни и рассказывают сказки.

Эйнен с Хаджаром задумались. Хаджар уже испытал на себе, что такое, когда о тебе пишут песни. Не найдя ничего особенного в славе, он ее не искал, что, наверное, сильно его отличало от подавляющего большинства практикующих и адептов. Для них слава – все равно что твердая валюта.