Александр Лидин - Ключ от всех миров

Фатима по-прежнему стояла на коленях у стола.

– Тогот, сделай из аморфа что-нибудь приемлемое… Разберись! Ты видишь, я не в силах…

И тогда Тогот сделал единственное, что он мог придумать, а с фантазией у него, надо сказать, всегда было плохо. Он материализовался прямо на столе. Уселся на краю столешницы, нога за ногу. И что самое ужасное, я отлично знал, что последует за этим…

Вот за такие фокусы я его особо ненавидел. У Фатимы при виде моего покемона глаза полезли на лоб, а я откинулся на спинку стула, приложился к бутылке и только тут обнаружил, что она пуста. Поднял взгляд. Аморф стоял рядом, протягивая мне следующую бутылочку «Амстердама». Краем глаза я заметил, как девушка, уставившаяся на Тогота, на мгновение покосилась на аморфа. Вот тут-то ей и снесло чердак. Уж насколько ужасно выглядел Тогот, аморф его намного перещеголял.

В итоге Фатима со вздохом повалилась на пол, лишившись чувств, а я взял из щупальца аморфа открытую запотевшую бутылочку и приложился к живительной влаге. И, смею вас заверить, в этот миг мне было глубоко наср… на Фатиму, Мясника, его деньги и всех аморфов, вместе взятых. Я хотел лишь одного – еще один глоток пива.

Как всегда, Тогот оказался прав, и аморф пришелся мне ко двору. После того, как я заставил его произнести формулу повиновения, он сник. А когда я снял защитные чары, он бесформенной массой сполз на пол, разметав в разные стороны щупальца и клешни.

Бандиты все еще стояли, раскрыв рты, так что мне пришлось напомнить им про машину. И когда один из них, отведя взгляд от моего пленника, отправился за авто, я вновь обратился к аморфу без всяких там штучек-дрючек:

– Давай-ка, соберись! – в этот раз я заговорил на русском. – И прими какой-нибудь нормальный облик, а то всех прохожих распугаешь.

– Но я… я так устал…

– Это ты расскажи кому-нибудь другому.

– Но…

– Я приказал, ты обязан исполнить! – Мне пришлось чуть повысить голос. Кажется, до этой твари до сих пор не дошло, что он стал моим рабом.

– Но…

– Я… – однако договорить я не успел. Аморф начал превращаться. Зашевелившись, его щупальца начали втягиваться в тело, а то, в свою очередь, начало вновь обретать человеческие очертания. – Только никаких красоток, – приказал я, заметив, как начали округляться бедра. – Квазимодо – персонаж вполне подходящий.

– Квазимо?..

– Или Игорь – безумный слуга безумного ученого.

Тварь застыла. Она задумалась, словно никак не могла понять, чего я от нее хочу.

– Горбатый, максимально уродливый карлик, – пояснил я. – И поспеши, я не собираюсь ждать целую вечность.

Тварь подчинилась.

– Могу ли я спросить, мой господин? – что-что, а голос твари, по-моему, соответствовал ее новому образу. Я кивнул. – Могу ли я, находясь в одиночестве, принимать свой естественный облик?

– Щупальца, шипы и прочее?

– Да.

Я только махнул рукой…

…И только теперь, сидя за столом и наблюдая, как аморф укладывает в постель – прошу заметить, мою постель, которая в этот миг мне была крайне необходима, – лишившуюся чувств девушку, я понял, насколько был неправ, давая такое разрешение. Тем более что одиночество аморф понимал весьма специфически. Порой мне даже начинало казаться, что он и Тогот нашли общий язык и теперь решили окончательно извести меня.

– И что прикажете мне со всем этим делать? – спросил я, разглядывая девушку, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Радоваться. В твоем доме вновь появилась женщина.

Меня передернуло.

– Разрешит ли хозяин задать вопрос? – голос аморфа звучал слащаво. Я сразу почувствовал какой-то подвох. Вновь в мою душу закралось подозрение, что Тогот поддерживает с аморфом, как и со мной, ментальную связь и специально подначивает его. – Могу ли я оставаться в этом облике?..

– Ты у меня будешь самым мерзким горбуном за историю человечества, а ты…

В дверь вновь позвонили.

Я чуть пивом не подавился.

– У нас что сегодня? День свиданий?

– К тебе Посвященный.

– Посвященный?

Вновь зазвенел звонок. Нужно было быстро что-то придумать. Единственное, что пришло мне в голову, чтобы затянуть паузу, так этой перейти на ментальную речь.

– Посвященный?

– Да, один из твоих старых знакомцев, – тут же отозвался Тогот, все еще восседавший на краю стола.

– С каких это пор я стал водить знакомства с Посвященными? Они служат Древним богам, идут тропами Искусства, но их пути…

– Да, пути их иные, но ты пересекался с этим человеком .

Тут же передо мной встало лицо пожилого мастера, изготавливающего колдовские амулеты и выручившего меня как-то раз. Не безвозмездно, естественно.

– И что мне делать?

– Открой, послушай, что ему надо.

– А если…

– Никаких если. Древние всегда уважали основы мироустройства. Иди, открой дверь, а то нехорошо получается.

Звонок вновь звякнул, но в этот раз как-то надрывно – звук оборвался наполовину, а потом я услышал, как со скрипом отодвигаются ригели.

– Тогот!

– А что я могу? Это колдун. Я с ним биться не буду. К тому же явился он не за этим.

Через мгновение кто-то постучал в дверь комнаты, а потом на пороге появился колдун. Да, без сомнения, я уже видел его. Простое лицо с чуть вздернутым носом, бездонные серые глаза, грива немытых светлых волос, клочковатая борода, которая, судя по виду, никогда не знала ни расчески, ни ножниц. Однако под этой бородой виднелась малиновая бабочка с бриллиантовой заколкой тысяч на сто евро. А костюм, в который был упакован мой гость, сверкал снежной белизной. Трость – мечта стиляг, ботинки белой кожи…

Какое-то время гость безмолвно стоял на пороге, созерцая нашу развеселую компанию: меня в халате и с бутылкой пива, Тогота, аморфа и восточную красавицу, без чувств лежащую на моем (моем!) диване. Потом, прочистив горло, колдун заговорил, и голос его оказался удивительно мелодичным. Он, наверное, если бы захотел, смог бы петь на оперной сцене. Хотя у колдуна и должен быть такой голос, иначе как он сможет произнести все эти заковыристые словечки языка Искусства.

– Я вижу, вся компания в сборе, – начал незваный гость, ничуть не удивленный видом Тогота и аморфа, еще не успевшего принять человеческий облик. – Что ж, так даже лучше. Не придется повторять Послание несколько раз.

– Что за Послание? – сразу насторожился я.

– Послание моих хозяев.

– Древних богов?

– Можно сказать и так.

– Но мы не имеем к ним никакого отношения. Мы не присягали…

Незваный гость равнодушно махнул рукой.

– Можете называть меня Викториан.

– И все же, что…

– Ничего особенно не происходит. Я должен извиниться за столь бесцеремонное вторжение, но мне велели передать вам Послание.