Андрей Лабин - Изнанка

Прошла вечность, прежде чем Генка расслышал знакомый свист. Он поспешно встал на четвереньки, цепляясь руками за края, пополз по шершавой пружинистой доске. В темноте внизу, кто-то пробежал, царапая асфальт. Генку успокаивала мысль, что перед ним проверил на прочность переправу мужчина куда крупнее комплекции, чем он.

Доска показалась неимоверно длинной, на много длиннее чем в руках у незнакомца.

Черная дыра возникла неожиданно. Это был узкий пролом в торце деревянной кровли. В нос ударила смесь из запахов сухой древесины, пыли и тлена. Генка поспешно слез с доски и встал на что-то мягкое, как оказалось впоследствии, на опилки.

– Уже на месте? – с надеждой прошептал он.

Игнорируя вопрос, незнакомец отодвинул Муханова в сторону и втянул доску внутрь чердака.

– Осторожно голову, здесь низкие стропила. Поднимай ноги выше и тогда не споткнешься о балки.

По тону и тембру голоса Генка догадался, что опасность миновала, и это, то самое укромное место, о котором он так давно мечтал. Чердак и, правда, внушал некую безопасность и скрытность. Они на ощупь прошли, перешагивая через бревна, нагибаясь под стропилами примерно двадцать метров. Впереди Генка расслышал тихий скрип и через несколько секунд шагнул в квадратный низкий проем.

– Все паря, мы на месте.

За спиной снова скрипнула дверь, некоторое время незнакомец еще возился с ней. Затем раздался чирк, робкое пламя от зажигалки желтыми мазками обозначило непонятные формы и очертания. Незнакомец запалил фитиль, керосинка озарила комнату.

Взору Генки предстали деревянные наспех сколоченные стены из разноразмерных досок, кусков фанеры, оргалита, и прочего хлама, тощий матрац на дощатом полу, скомканное шерстяное одеяло, старая тумбочка с замысловатым резным узором в углу, допотопная керосиновая лампа без стеклянного горлышка на ней, пара деревянных ящиков, куча ржавого хлама.

– Чувствуй себя как дома, бедолага.

Мужчина позволил себе расслабиться – едва улыбнулся одними кончиками губ, указал Генке взглядом на ящик.

– Садись туда, тебя, как звать, дорогуша?

– Гена.

– Раздевайся, Гена.

Муханов насторожился.

– Зачем это?

Он обернулся и посмотрел на дверь. Узкий проем закрывало грубое полотно, именно с ним мужчина возился, затыкая края в щели. Массивная доска подпирала вход изнутри.

– Посмотри, на кого ты похож.

Казалось, незнакомец прочитал в голосе парня недоверие, и его улыбка растянулась шире. Он наклонился к тумбочке, взял с крышки осколок зеркала и протянул Генке. Муханов посмотрел на себя. Лицо покрывало множество черных «мушек», волосы с левой стороны у виска слиплись под серой грязевой нашлепкой. Генка отвел в сторону руку с зеркалом и прошелся по себе пристальным взглядом. С ног до головы он был покрыт подсохшей серой коркой.

– Выверни футболку, оботри лицо и руки. Разденешься, завернись в одеяло и ложись на матрац, я тут устроюсь. И давай спать. Все вопросы завтра.

Мужчина задул фитиль.

Глава №5

Генка долго не мог заснуть. Слушал беспокойную ночь, наводненную странными, жуткими звуками, не заметил, как соскользнул в сон. Постоянно убегал от типа в черном плаще, падал в грязевую жижу, тонул и снова бежал.

– Подъем, – расслышал Генка совсем близко. Утопленник все – таки его настиг. Через секунду тип схватил его за плечо и затряс, – «вставай». Муханов застонал и попытался вырваться.

– Генка, поднимайся, – «откуда он знает мое имя?», – Генка взвыл и дернулся, пытаясь высвободить плечо. «Он все про меня знает. Он следил за мной». Цепкие пальцы соскользнули. Генка истово работал локтями, тяжело дышал, и мчался к пристани.

Крепкие похлопывания по щекам, наконец, вырвали его из цепких объятий Морфея. Он с трудом сел, привалившись к стене, и часто заморгал. То свет, то тьма, то сон, то явь. Генке не удавалось окончательно сбросить паутину сна.

– Дамочка, ни как не проснется?

В голосе слышалась насмешка. Генка с трудом сфокусировался на небритой физиономии спасителя.

– Ку-ку. «Точно не утопленник». Генка, наконец, понял, что кошмарный сон всего лишь остался сном. Почувствовал облегчение и обвел коморку мутным взглядом. Вспомнил, где находится, вспомнил мужчину, стоящего перед собой с голым торсом и небритой физиономией.

– Ням – ням будим?

– Да, – пробурчал Генка. Неуместная ирония незнакомца задевала его. И без шпилек спасителя чувствовал себя мерзко. Память все еще несла на себе отпечаток кошмарного сна, убогая обстановка и приключившаяся с ним присквернейшая история просто изничтожали его.

– Меня звать Павлом. Ты, можешь звать Пашка, Павлуха, Павлик, Павлушенька, Павлюченций, в прочем, как будет удобнее, мне пофиг. Сейчас приведем себя в порядок, немного перекусим, потом введу тебя в курс дела, и лучше бы ты приготовился к худшему.

Генка продолжал сидеть на матраце, кутаться в жесткое шерстяное одеяло, от которого пахло гнилью и осматриваться. Бледный свет из узкого окошка под коньком едва освещал комнатушку. Все предметы казались серыми, заселившиеся густые черные тени в углах скрадывали пространство. Ему жутко захотелось покурить, но спросить не решался.

Только сейчас заметил, что мужчина держит в правой руке короткий нож. Он не доверял ему, поэтому острые предметы в чужих руках вызывали опасение и страх. Павел отвернулся, взял с тумбочки осколок зеркала, приподнял подбородок и стал скрести лезвием клинка по шее. Генку передернуло. Он тоже брился и мог представить, как это противно на «сухую» скоблить кожу, и как она потом будет гореть. Генка тяжело вздохнул.

– Не дрейфь, чувак, прорвемся.

Павел не понял, по какому поводу тот вздыхает, но все равно, его слова привнесли в настроение Генки толику оптимизма.

Чтобы чем-то занять руки Генка принялся отколупывать засохшую грязь со своей одежды.

– Где я оказался? – спросил он.

– Главное запомни, ты не там где был раньше, – отвечал Павел, продолжая бриться, – это мир плесени и разрушения. Он наша ужасная изнанка, существует параллельно и причем за наш счет. Все, что я тебе сейчас говорю, не идет ни в какое сравнение с тем, что ты скоро увидишь. Вот только добреюсь и перекусим.

К тому моменту, когда Павел закончил бриться, Генка очистил от грязевой коросты футболку на животе и правом боку, рассмотрел коморку в подробностях и к сожалению ни где не увидел сигарет. Хозяин жилища сделал шаг в его сторону, наклонился и запустил руку в тумбочку. Воспользовавшись моментом, Генка рассмотрел Павла. Тот был вовсе не атлетом, как показался вчера в просторном пончо, а в меру мускулистым и поджарым, мышцы перекатывались под белой кожей.

– Вот, наша пайка. Держи, солдатик.

Павел повернулся и кинул Генке жестяную банку без этикетки. Генка неловко поймал ее и стал рассматривать. Железо под ободком окислилось, и начало ржаветь, вся поверхность цилиндра оказалась в окисловых разводах.