Владимир Поселягин - Спец

– Но вы потом прошлись и добили всех раненых.

– Привычка, – пожал я плечами. – Почему-то раненые враги не сдаются и отстреливаются до конца.

– А оружие, где автомат?

– Не знаю, видимо, потерялся, – снова пожал я плечами. – У меня нет.

– А пистолет?

– Трофейный, лично снятый мной с адъютанта командира охранной дивизии вермахта, пленённого мной.

– Ясно. – Мент обернулся и пробормотал: – Начальство приехало. Документы ваши теперь можно осмотреть? Руки вроде чистые.

– Конечно.

Достав документы, я предъявил их, но возвращать тот их не спешил, передал подошедшим командирам, которые также их изучили. Как, впрочем, и меня, стоявшего, опираясь двумя руками на трость. И дальше серьёзно допрашивать меня не стали, видно было, как мне тяжело, даже пот на лбу выступил, так что просто опросили, дали подписаться в показаниях, после чего поблагодарили и отпустили. Я в шоке: в моём будущем при подобной ситуации я давно уже сидел бы в каталажке, мне ещё приписали бы и ограбление сберкассы, чтобы бандитов выгородить. Я без шуток, знаю один такой случай, когда я ещё служил в спецназе. Даже пистолет не отобрали, сорок первый год, а милиционеры уже чтили священное право трофея. Ну или не стали нагнетать обстановку, время не то. Насчёт автомата не спрашивали, видели, что его действительно при мне нет. К тому же их явно смутили мои награды, засветил их, когда шинель расстёгивал, чтобы документы достать, ну и когда убирал их обратно.

Перевязанных мной пострадавших уже увезли, бандитов сносили к проезжей части, за их телами машина должна прийти. Оружие и мешки с деньгами собирали да осматривали изрешечённую машину бандитов. Я же, завернув за угол, направился к машине и мельком обернулся. Да, особо и не скрываясь, за мной шла слежка. В гражданке, но точно топтун. Я сел за руль, с усмешкой наблюдая, как тот заметался, и, запустив движок, пользуясь тем, что движение слабое, развернулся и покатил домой. Разгоняясь. Дома я вычистил и, как мог, отмыл шинель. Оставив её сохнуть на печке и подтопив дом, я достал справку, надел гражданское пальто и покатил за женой. В госпитале действительно проблем не возникло, отпустили, и мы доехали до почты. Тут уже пусто было, только пятна крови остались, которые тщательно отмывала дворничиха.

Я первым выбрался из машины, открыл дверь жене и помог ей выбраться, козырнув топтуну, ожидавшему нас у здания. Видимо, догадался спросить у местных работников, что я здесь делал. Анна даже не обратила внимания на пятна, так спешила. Получив письмо, она тут же, отойдя в уголок, в нетерпении вскрыла его, быстро пробегая глазами строчки. Потом стала читать повторно, уже медленно. Я стоял рядом. Она наконец оторвалась от письма и с сияющими от радости глазами сообщила:

– Живы. Они сейчас в Новороссийске, успели эвакуироваться из Севастополя на «Армении». Мама – заведующая челюстно-лицевым отделением Главного военно-морского госпиталя Черноморского флота. Военврач второго ранга. Дашка рядом с ней. Комнату в городе снимают. Тут есть их адрес, куда писать.

– Думаю, откладывать не стоит, нужно кратко написать о произошедшем и наш адрес, пусть письма на него шлют. Более подробное письмо ты чуть позже им отправишь, главное – связь восстановить.

– Ага, – согласилась Аня.

Аня устроилась за высокой столешницей и стала быстро черкать ответное письмо на вырванном мной из блокнота листке. Потом я ловко свернул его в треугольник, так как конвертов в продаже не было, да и редкость они, и мы тут же отправили его, купив пару марок, не военная же почта. Когда мы покинули здание почты, я заметил, как топтун метнулся к своей машине и проследовал за нами к госпиталю, где я оставил счастливую жену, а потом он за мной и дальше поехал. Но в улочках мне удалось сбросить хвост, и я спокойно добрался до дома сына коллекционера. Тут удобное место было, никого, сараи вокруг, поэтому я убрал машину в браслет – она своё отъездила.

Опираясь на трость – что-то действительно нога разболелась, – я поднялся на пятый этаж и прошёл к нужной двери. Этот адрес мне слил один из работников музея, так что я знал, куда шёл. После звонка мне открыл обрюзгший мужчина лет тридцати, кстати, тоже хромой и с палочкой, что, видимо, и освободило его от призыва. Я оказался не одним покупателем, у него ещё трое находились. Не страшно, своё-то я уж точно получу. Пройдя в комнату, я обнаружил, что другие покупатели в возрасте, интеллигенты. Двое типичные маньяки-коллекционеры, а вот третий старичок больше похож на работника музея, и, судя по тому, как хозяин морщился, глядя на него, тот довольно долго и безуспешно уговаривал передать всё музею. Безвозмездно. Так и оказалось, уговоры и при мне пошли, причём хозяин квартиры откровенно его посылал, пока не вспылил и силой не выставил из квартиры. Да уж…

Всё добро было выложено на столах, или прямо на полу, на подстеленных тканях, или же в выставленных ящиках. Я, как и два других покупателя, медленно всё обходил, причём те не понимали, что я здесь делаю: как-то не походил я на их окружение, скорее на бандита. Это ещё пистолет они не видят, из-за пальто кобуру я снял, оружие в браслете, достану мгновенно. Урок у почты был наглядным примером. И хотя на меня поглядывали с подозрением, как бы то ни было, всё же мне позволили осмотреть экспонаты. Я касался разных предметов, подавая чуть маны. Первым засветился браслет, не скажу, что копия моего, но похож, даже очень. Указав на него, поинтересовался у хозяина:

– Сколько?

– Триста, – хмуро ответил тот.

– Молодой человек, – начал один из гостей, – может, нам этот экспонат тоже интересен?

– Ничего не знаю. Цену назвали, я плачу. Кто не успел – я не виноват.

Достав пачку банкнот, я отсчитал нужную сумму, которую вручил хозяину, и забрал браслет. Присутствующим казалось, я убрал его в карман, но на самом деле – в браслет-амулет, который принял его, в находке не было уже ни капли магии. Покупатели заворчали, а я продолжил. Хозяин коллекции не был против такого моего метода – не за всё выбранное платил, а сразу по мере нахождения интересующего экспоната, так что я продолжил. Нашёл ещё два таких же браслета – один явно мужской, со сценами охоты, другой – похожий на женский, потом четыре кольца, два перстня, и засветилась рукоятка кинжала. Были находки в виде броши, заколки, кулона, пары пуговиц, двух медальонов, явно пряжки ремня и серьги, комплект. Остальное на ману не отозвалось. Всего засветилось двадцать предметов, причём я старался, чтобы это никто не заметил, в случае чего, пока свечение не прекращалось, обращая внимание на себя. Надеюсь, я найду тут то, что отвечает за защиту, вся надежда именно на медальоны.

Оставил я здесь шесть с половиной тысяч. Но нисколько не жалел. Забрал покупки, распрощался с хозяином и покинул квартиру. Не сразу, но коляску с поднятым верхом остановил, – в Москве стало проблематично поймать транспорт, даже пролётки, такси так совсем практически исчезли с улиц столицы. Заехав в магазин и купив некоторые продукты, включая свежее привозное молоко, я доехал до дома, где на углу замерла знакомая машина. Хм, и адрес узнали, быстро они. Демонстративно расплатившись с возничим, я договорился, что он подъедет в семь вечера, свозит меня за женой. Отперев входную калитку и заперев её изнутри, я прошёл к крыльцу. В доме я первым делом подкинул дров, подтопив обе печки. Потом натаскал воды в баню, ну, как натаскал – использовал амулет-помощник. И затопил. Баньку мы с Аней испробовали в первый же день после переезда.