Анатолий Радов - Начало пути

Оставив нас, попутчик зашагал дальше, широко ставя ноги. Низкий, приземистый – такого в борьбе попробуй осиль. Я оглядел домик пристальней. Ладный, с высокой двускатной крышей и богатым резным крыльцом. С двух сторон к дому жались хозяйственные постройки – тоже вполне добротные срубы. Явно, дед Шипко не брезговал брать за свою лекарскую деятельность звонкую монету. Там кирам, тут кирам – собираем мы на храм. Любимая присказка Альтора. Не любил он Отцов, и Странствующих не любил, и… он вообще ничего не любил, кроме хорского.

Мы поднялись на крыльцо, Руна постучала. Через минуту дверь распахнулась наружу, заставив нас отступить, и на пороге появился старик. Полноватый, розовощекий, улыбающийся.

– Ко мне? – спросил он, и мы оба кивнули, хотя, по моему мнению, вопрос был наиглупейшим.

Старик задумался, покашлял многозначительно:

– Я бесплатно не лечу.

– Заплатим, – коротко ответила Руна, и старик тут же посторонился, освобождая проход.

– Входьте.

Когда мы минули сени и оказались в просторной светлице, старик обратился к Руне:

– Здоровье пошаливает, сестрица? Спина, сердечко?

– Да типун тебе на язык, – буркнула Руна и рукой указала на меня. – Вот парня подлечи. Ранили его вчера, всю ночь бредил. Травы нужны, чтоб тело укрепить.

– Тело духом крепко, – с пафосом проговорил дед, а Руна в ответ хмыкнула:

– Дух он в боях укрепит. Ты телом займись. Трава-ползень есть?

– Как же не быть. – Дед подошел ко мне, заглянул в левый глаз, потом в правый. – И выворотень-трава есть, и порошок из печенки болотной щиллы. А к вечеру и в баньку можно, в первый пар лежмя, а во второй хлестмя. Разом плохое из тела выйдет.

– Смотри палку не перегни, – недоверчиво проговорила Руна.

– Не впервой мне, так что не сумлевайся, сестрица. Дюжина кирамов за все про все.

Дед повернулся к дальнему углу, где на высоком столике стояла деревянная статуэтка Номана, и перекрестил лицо по-ольджурски, двумя пальцами. Лоб, подбородок, левая щека, правая. Повисла многозначительная пауза.

– Два золотых, если он завтра будет здоров, как крог, – наконец прервала ее Руна, и лекарь тут же обернулся:

– Будет, будет, сестрица. Не впервой мне, и не таких здоровыми делал. За то и люди уважают.

И понеслось. Сняв пояс с ножнами и разувшись, я прошел в «кабинет». Присел на стоящую у стены широкую лавку. Выпил пару горьких настоек, кинуло в жар, вырубился. Ненадолго, правда. Вскоре очнулся укрытый толстым шерстяным одеялом, и был почти полностью растерт поверх обильного пота мазью. На этот раз, слава Номану, приятно пахнущей. Хлебнул еще какого-то зелья, снова завалился спать.

А вечером банька. Шипящие камни, окутывающий жар, пот, льющийся потоками. А дед не унимался. Едва я выполз из парилки, как он окатил меня ледяной водой из ушата.

– А-а-а! – заорал я, не сдержавшись. – Твою сурдетскую мать! Чревл тебя раздери!

– Чувствуешь бодрость в теле? – спокойно спросил дед, пропустив крик и ругательства мимо ушей.

– Предупреждать надо, – зло буркнул я в ответ, съежившись. – Что это за лечение? Это издевательство, а не лечение.

– Ты больше помалкивай, помалкивай. – Дед во весь рот улыбнулся. – Не трать силу на пустомелие. Как? Остыл? Вижу, остыл. Ну, тогда-ть обратно давай. – Он схватил с деревянной скамьи пышный веник из пахнущих веток. – Второй раз хлестмя.

Ольджурия, Южный Доргон, Алькорд

Ратрун взял десять золотых, наложил на Литу заклинания «восстановление» и «сон», и та проспала целых двое суток. Но даже после этого он рекомендовал не беспокоить девочку в течение еще трех-четырех дней. По его словам выходило – это вообще удивительно, что девушка, не обладающая магическим даром, смогла предсказать, пропустив через себя силу амулета вальтийских тафий.

– И как она только выдержала? – задал он риторический вопрос, когда Лита погрузилась в сон после двух целительных плетений.

А вот Агри не выдержал.

Он снова устроил Лите допрос, как только та проснулась. Ничего нового девчонка сказать не могла, а лишь повторила ему и так уже слышанное от Вистуса и от нее самой несколько дней назад. У самого же Агри новости появлялись каждый день, однако рассказывать их Лите он не стал. Слишком плохими были.

Когда Лита в очередной раз провалилась в глубокий сон, жадно проглотив тарелку наваристого бульона, главарь собрал на кухне общий совет. Никого, кроме тех же Вистуса и Локса, больше не было, хотя в шайке числилось шестеро человек. Пятый член шайки, Аргольто, был вытащен вчера вечером из Вирского канала распухший и изрядно изъеденный рыбами, а шестой – Витти-младший, получил нож прямо в сердце сегодняшним утром. В таверне «У Греда».

– А Витти за что? – только и смог спросить карлик, вытирая платком помокревший от пота лоб. – Он ведь уже пять тридниц как отошел от нас. Да и вообще завязал с делишками.

– Может, его просто? – осторожно спросил Локс. – Он же в этой таверне много раз драки устраивал.

– И вот ему вдруг кто-то отомстил за обиду? Да? – раздраженно перебил Агри. – Именно сейчас. Локс, сколько раз говорил тебе, не лезь в разговор, когда тебя не просят.

– Но…

– Локс, и вправду, – остановил смутившегося здоровяка Вистус. – Дай нам обдумать. И как ты думаешь, Агри, кто это их? Гвардейцы? Молодчики Юрима? Люди Сквока?

– Юримовские. – Агри поиграл желваками. – В таверне узнали Карлама-длиннорукого. Он убивал. Все-таки эти ублюдки пошли против воровских законов, чревл их побери! Ты к скупщику ходил? – Он посмотрел на уродца, подтянув к себе кувшин с вином.

– Ринесто сказал, что никакого сосуда и в помине не было. – Карлик развел ручками.

– Врет, тварь, – буркнул Агри и наполнил стоящую рядом кружку. – Думаю, он уже продал кровь перекупщику. Ну ничего, я сам к нему схожу. Когда он почувствует холодное лезвие ножа на своем горле, сразу вспомнит и о сосуде, и о своих двух спиногрызах, которые без него протянут с голоду ноги. Вот только толку от этого никакого уже не будет. Ведь так?

Карлик снова увидел растерянный взгляд главаря, но теперь это не особенно удивляло. Время неумолимо шло. Лита говорила о двух десятицах, прошло семь дней. Треть срока. Еще два раза по столько же, и никого из них в живых не останется.

– Ты веришь в мага? – спросил вдруг главарь, жадно ополовинив кружку.

– Все остальное сбывается. – Ответив, Вистус все же пожал плечами. – Правда, про мага совсем непонятно. Может, он как-то связан с сосудом?

– Ерунда. Тогда, значит, он сам имеет дело с Тьмой. И зачем ему в этом случае становиться на нашу сторону?

– А вдруг он придет наказать лурда и Сат’Чиров за то, что те лопухнулись? Ну в смысле, что существование сосуда открылось?