Геннадий Башунов - Продавцы мечтаний

- Бомба у входа, - сухо сказал Корвел.

Мы уже приближались. До дверей оставалось метров двадцать открытого пространства, и надеяться на то, что по нам не будут стрелять прицельно, было бессмысленно. Если есть шанс не ввязываться в бой, зачем его упускать?

- Бежим к окну.

Я кивнул.

- Три, - рыкнул глава одиннадцатого клана и рванул. Я за ним.

На ходу Корвел выбил одно окно автоматной очередью. Значит, туда. По нам стреляли, но двадцать метров - это всего лишь несколько секунд. Но и они покажутся вечностью, когда ты как на ладони у стрелка.

Но мы справились. Корвел запрыгнул в окно, ломая животом торчащие осколки стекла. Елозя на пузе, он ввалился внутрь музея. Я запрыгнул на подоконник, опёрся плечом о проём. Конечно же, напоролся на осколок, но боли не почувствовал. Обычный порез.

Корвел, матерясь, вытаскивал кусок стекла из ляжки. Его штаны потемнели от крови.

- Главная лестница чистая, - сказал он. - А вот служебные нет.

Я кивнул. И мы снова будем на открытом пространстве.

- Сколько их?

- Один держит лестницу. Больше ничего не знаю. По крайней мере, через двадцать секунд мне бы прострелили башку из одного автомата. Жаль, что нет гранат.

- Есть, - сказал я, глядя на растяжку, стоящую за дверьми. - Давай ты.

- Ну, конечно же, кто же ещё…

Он справился. Не знаю, правда, сколько раз до этого в его вероятном будущем было смертей - ковырялся Продавец долго.

- Давай свой бронежилет, - сказал Корвел, когда граната оказалась в его руке.

Не споря, я стянул свою защиту. Что ж, теперь я ещё и почти голый перед опасностью.

- Я бегу, ты швыряешь, - сказал Продавец, роняя тяжёлую гранату мне в ладонь.

Я кивнул.

Корвел прикрыл свою голову бронежилетом и рванул к лестнице. Я - следом. Продавца мечтаний смело с лестницы автоматной очередью, но я заметил, откуда стрелял автоматчик. Грана без чеки полетела туда.

- Назад! - крикнул я скорее себе, чем своему спутнику - он валялся на лестнице и стонал - и рванул вниз.

Упал. Съехав на заднице по последним четырём ступенькам, повалился на пол и скорчился. Корвел упал на меня сверху, и только тогда раздался взрыв. А за ним - протяжный предсмертный вопль, но и он скоро стих.

- Добудем ещё гранат? - спросил я, садясь.

Корвел что-то промычал в ответ. Выглядел он плохо - лоб был рассечён, локти покрывали наливающиеся синяки.

- Кажется, кости треснули, - простонал Продавец.

- Просто ушибы, - солгал я. - Руками шевелить можешь?

- Немного.

- Давай свой автомат.

Мы поднялись по лестнице, миновав скорчившееся тело автоматчика. Его оружие не выглядело боеспособным, и я бросил его рядом с телом владельца.

- Коридор налево. Чистый.

Мы свернули. Коридор был достаточно широким, с красной ковровой дорожкой.

- Приготовься, - шепнул Корвел, тяжело падая на пол.

Я знал к чему. Присел и навёл автомат на резную дверь в конце коридора.

- Давай.

Автомат залаял в моих руках, превращая открывающуюся дверь в щепки, а человека, осторожно выглядывающего из неё, в решето. Я высадил целый магазин, перезарядил и выпустил, целясь вниз, второй прежде, чем Продавец сказал "Хватит".

Бросив бесполезный автомат, я взял тот, что принадлежал Корвелу.

- Кажется, они не знают о твоей способности.

- Возможно, - пожал плечами мой спутник. - Какая разница? Остался один… Так, теперь внимательно. Автомат мелкокалиберный, но в нём сорок восемь патронов. Перезаряди магазин… Теперь вперёд.

И снова я переступаю через труп. С разорванной патронами головой и драной одеждой, под которой виднеется бронежилет. И снова мне наплевать. Но я, по крайней мере, не стал плевать на труп, как это сделал Корвел. Слабое утешение.

По бокам экспозиции. Каменный век, железный, ядерный…

Я упорно веду Аларию к победе… Что ж, так тому и быть. Пусть лучше мы с Орайей станем свидетелями гибели этого мира, чем она пройдёт без нас.

- Последняя дверь… Стреляй…

Прямые коридоры плохо располагали к пряткам. Просчёт? Или уверенность, что?..

Я нажал на спусковой крючок, уже понимая, что происходит, и, вспоминая, что не надел бронежилет.

А после всё случилось одновременно.

Корвел подался вперёд. Из-за двери вынырнул человек. Очередь прошила ему руку и голову, но он успел сделать своё дело. По полу запрыгала брошенная граната. Я направил ствол на неё, подаваясь вперёд и вниз…

Взрыв…

Хуже всего было то, что я не потерял сознание. Не отключился от болевого шока. Не умер, в конце концов.

Моё лицо заливала кровь. Правый глаз застилала алая пелена. Автомат валялся где-то под ногами, а из моей правой руки хлестала кровь. Боль была жуткая. Но я, усевшись, хладнокровно вытащил из-за пазухи специально приготовленный жгут и принялся затягивать им правую руку выше локтя.

Корвел всё ещё был жив. Но его не спас даже бронежилет - половины правой ноги у него не было, а всё, что было ниже пояса, превратилось в сплошное месиво.

- Зачем ты спас меня?

- Я бы… всё равно… с тобой не справился… а-а… как больно… добей…

- Женщины, которых ты убивал, умирали быстро?

- … сука… я спас…

- Это поступок ещё куда худший, чем медленное убийство ни в чём неповинных женщин.

Корвел коротко хохотнул.

- … больно… когда всё кончится… спустишься в подвал… вон там… он чистый… с-сука… больно…

Я ждал. Ждал, пока он не скончался. Перед смертью он подался вперёд, будто собираясь сказать что-то важное.

- Алария… чувствую… Аларию… - И только: - Найя…

Я закрыл его глаза и поднялся на ноги. На поясе ещё висел пистолет, и я взял его в правую руку. Когда я подходил к двери, раздался выстрел. Но стреляли не в меня.

Ногой распахнув дверь, я перемахнул через труп. И остановился.

В центре комнаты стоял пацан лет двенадцати. У его ног валялся ещё один ребёнок с простреленной головой. Мелкий сжимал руками ноги большого.

Кажется, оставшийся в живых Продавец не ожидал меня увидеть. Глядя на меня широко раскрытыми глазами, он начал наводить на меня пистолет. Но я оказался быстрее.

- Ты же умирал…

Я подскочил к нему. Парень отшатнулся назад, но руки убитого им ребёнка помешали ему, и он повалился на пол. Я упал на него сверху.

- Пощади!

"Он тоже просил об этом".

На миг в моих глазах потемнело. Сердце останавливалось. Левую руку сковала невероятная тяжесть… тем проще было её опустить.

Я ударил его рукоятью пистолета. Раз, потом второй, третий… Из моего левого глаза бежали слёзы… Я всхлипывал…

Но продолжал бить.

Кажется, я умирал. Наверное, когда-то так бы и было, я бы просто лёг и умер. Но сейчас всё по-другому. Я знаю, что такое цепляться за жизнь. И если я ещё могу передвигаться и мыслить, то это значит, что я ещё поборюсь. Пройду ещё хоть шаг. Сделаю вздох. Сожму пистолет левой рукой и выстрелю. В кого - не важно. Но не в себя, как бы мне этого не хотелось. Я слишком много пережил, чтобы сделать это.