Кирилл Клеванский - Колдун. Генезис

Поправив повязку, которая уже давно второй кожей лежит на правом предплечье, я открыл дверь и тут же погрузился в нарастающую суету студенческого общежития. По коридору сновали студиозусы. Кто уже спешил на выход, дабы занять в столовой лучшие места, другие, только-только продрав глаза, ползли в сторону ванной комнаты. К ним присоединился и я. И, что удивительно, в этот раз народу было просто невообразимо много, я чувствовал себя как в метро в час пик, или в какой-нибудь захолустной казарме, но уж точно не в здании, где почти все имеют титул. Но что поделать, раз нацепил амулет, так надо привыкать.

Когда до поворота, ведущего к умывальникам, оставалось всего несколько комнат, то из одной выпорхнула раскрасневшаяся стайка волшебниц, в количестве трех штук. Не сложно догадаться, что эта комната принадлежала каким-то старшекурсникам. Во-первых, мы, перваки, все еще до жути боялись смотрителей, а вот старшие относились к этому с простой философией. Если поймали, значит сам виноват. И нет ничего удивительного в том, что ребята решили отметить начало второго семестра таким вот весьма приятным образом.

Три девицы, пробегая мимо известного вам наемника, на миг остановились, окинули меня весьма странными взглядами, и продолжили путь. А спустя всего пару секунд за спинной прозвучал обидный женский смех. Окинув свой торс оценивающим взглядом, я пришел к выводу что «украшения мужчин» нынче не в моде. Девушки, оценив «смердяху» на плече, и шрамы, которые любой нормальный излечил бы у лекарей, решили, что перед ними самый последний бедняк. Хотя, по мнению истинного джентльмена, это все равно не повод что бы портить человеку утро таким поведением.

Вздохнув, я миновал оставшиеся комнаты, и оказался в умывальне. Ничего примечательного в ней не было, разве что вместо душевых кабинок стояли деревянные лавки и бадьи с водой. Все же общежитие, пусть и Академское, это вам не императорская гостиница. Но, если верить Диргу, в женском корпусе все намного цивильнее, хотя оно и понятно. Будь у них, как у нас, то дамы давно бы уже подняли бунт, и видят боги, даже ректор бы не спасся от этой разъяренной толпы волшебниц.

Вдоль по стенкам находилось примерно две дюжины раковин. Не буду говорить, из какого материала они сделаны, иначе многие решат, что я окончательно одичал, и уже не могу называться уроженцем культурной столицы. Но нам не привыкать. Все умывальники были заняты, и за каждым студентом уже была занята очередь в количестве от двух до пяти человек. Выбрав самую короткую, я занял положенное место и принялся ждать.

Все же в этом заведении и тех, незабвенных казармах, есть большое отличие. Солдат умывается так, что бы одновременно можно было бриться, завтракать, затягивать портянки на одной ноге и надевать сапог на другую. А как умываются, пардон, совершают утренний туалет дворяне? Боги, тот парень, что стоял впереди меня, начищал, кажется, каждый зуб по отдельности. И спустя добрый десяток минут я стал предполагать, что это субтильное недоразумение, принадлежащее к Общей специальности, является дальним родственником акулы. Но все когда-то кончается, кончилось и это. Ополоснув лицо из трех разноцветных флакончиков, парнишка принял присущую его братии горделивую осанку и отправился на выход.

Обвязав шею полотенцем на Одесский манер, я обильно посыпал палочку порошком, и принялся совершать механические движения. Тысячу демонов в печень местным алхимикам, нет что бы хоть мяты добавить в состав, нет, нужно варить нечто со вкусом подгорелого желудя. Отплевавшись, я умылся на солдатский манер, то есть умудрился ополоснуть лицо, тело и смочить обрезанную шевелюру. Многие в умывальне, завидев такое варварство, презрительно поморщились, но я, не обращая на это ни малейшего внимания, отправился на выход.

Настроение, подкошенное обидным девичьим смехом, после утренних процедур, в прямом смысле слова — смоченных в ледяной воде, пришло в норму. И все бы ничего, но когда я уже почти покинул сиё помещение, за спиной раздался грохот.

Резко обернувшись, я увидел следующее. На полу лежал, вернее, валялся, мой бывший сокурсник, судя по амулету, выбравший Общую специальность — лекарский курс. А над ним, как гора над морем, возвышался третьекурсник боевик. В его надменной физиономии читалась тонна презрения и несколько унций отвращения к лежавшему.

— Знай свое место, червяк, — сплюнул парень и повернулся к умывальнику. По полу растекалась небольшая лужица крови.

И что вы думали? Что я рванул, как угорелый, ломать нос этому ненормальному? Увы, стянув полотенце, я нацепил рубаху и вышел прочь.

Сонмар, вернее его проекция, сообщил мне весьма важную новость. И нарываться я не хотел. Да у самого у меня скоро возможно появиться собственная койка в лекарском корпусе. Пока что подобное отношение минует меня исключительно из-за дружбы с «высшим светом». Но ведь всегда есть кто-то, кто смог забраться по лестнице чуть ближе к небу, то есть трону. И иллюзий я не питал, совсем скоро станет жарко, и раньше времени рисковать я не собирался. Да и ради кого? Ради малознакомого паренька? Нет уж, увольте, я не самоубийца, что бы танцевать ламбаду на трещащем, весеннем льду.

Протиснувшись через толпу студиозусов, я отправился в комнату. И какое первое желание у меня возникло, когда я открыл дверь? В принципе я хотел линчевать Дирга. Но потом ограничился тем, что зайдя со спины, опрокинул ему на голову целый графин.

— Ты с ума сошел?! — раненным кабаном взревел друг.

— А ты?! — в тон ему ответил я.

И тут рыжий заржал, нет, не засмеялся, а натурально так заржал.

— Тебе идет, — утирая слезы, проговорил он.

— Идет?! — схватив с тумбочки зеркало, я стал тыкать пальцем в физиономию, что смотрела на меня. И вместо привычной рожи, там мелькало нечто. Глаза были обведены жирными черными кругами, подбородок обзавелся живописными завитками того же цвета. А на щеках красовались полоски. Короче картина маслом — «заснул на вписке», получи кошачью морду. Теперь понятно, почему девушки смеялись… Демоны, да я уже к обеду стану главной темой местных пересудов. А если прозвище какое прицепиться? Ну, Лейла, ну погоди… Вот возьму я этот «блок-пост», так сочтемся…

Схватив полотенце, я принялся с некой долей остервенения оттирать непрошенные украшения.

— Это все равно не повод для такого приветствия, — все еще улыбался Гийом.

— А вот это, — я ткнул пальцем в сторону подоконника. Там стоял медный таз, в котором плескалась чистая вода. Рядом лежали различные флакончики, конверт с зубным порошком и собственно палочки. — Вот это уже повод! Я там, понимаешь ли, очереди стою, нервы треплю, а он здесь рум-сервис устроил.