Василий Сахаров - Черная свита

Итак, в моей жизни начинался новый этап. Мы с друзьями Альерой и Эхартом получили от нашего временного куратора Конна Нагера инструкции. И они были просты. Прибыть в столицу, три дня отдыхать в одной из гостиниц поближе к центру и, не вступая в конфликты, гулять по городу. После чего нам следовало явиться в пустые гвардейские казармы Старого дворца, предъявить свои документы и офицерские патенты чиновникам канцелярии императорского двора, пройти проверки и стать корнетами вновь возрождаемой отдельной гвардейской роты. Затем мы должны выполнять приказы своих новых отцов-командиров и в случае проблем обращаться непосредственно к Нагеру. Через пару дней он станет одним из штатных инструкторов Чёрной Свиты по фехтованию, всегда будет неподалёку и окажет нам всемерную поддержку.

На этом наши пути пока разошлись. Мы собрали свои вещи, переночевали ещё одну ночь в трактире «Сержант Йен» и с утра отбыли в столицу, где три дня, как и было приказано, жили в гостинице и вели себя тихо. За это время я и сложил своё мнение о Грасс-Анхо. И несколько раз чуть не ввязался в драку с чванливыми аристократами и людьми из ТПП, которых видел во время своих прогулок по городу и на рынках рабов. Однако я сдержался, и вскоре, оставив гостиничный номер, мы прибыли к новому месту службы.

В канцелярии императорского двора все наши документы были проверены магами и чиновниками, после чего нами занялись четыре капитана из Второго гвардейского полка, где, как мы слышали, имелось несколько достаточно боеспособных и дисциплинированных рот, которым доверяли охрану императора. Как водится, нас прогнали по всем воинским дисциплинам и признали годными к службе. А затем всех троих осмотрели придворные. И по их требованиям мы тоже подошли. Не уроды, рост выше 176 сантиметров, с манерами порядок, верим в имперских богов, этнические остверы и имеем не менее десяти поколений благородных предков. В общем, достойны нести службу во дворце и в случае нужды сможем умереть за императора.

По оглашении вердикта придворных мне почему-то вспомнилось название одной российской оперной постановки с названием «Жизнь за царя». И невольно я рассмеялся. Все присутствующие посмотрели на меня, а один из важных придворных, высокий брюнет с прищуренными глазами, который сидел в уголке и наблюдал за нами, как я позже узнал, сам канцлер императорского двора граф Тайрэ Руге, обратился ко мне:

– Что вас так насмешило, молодой человек?

Негативные впечатления о столице к тому моменту схлынули, настроение было приподнятое, и хотелось сказать ему что-нибудь весёлое. Оглядев нахмуренных и озадаченных придворных чиновников, я ответил:

– Да вот смотрю на вас, господа, и такое ощущение, будто на похороны попал. Все серьёзные, в трудах и заботах, а мне кажется, что, несмотря ни на что, надо улыбаться. Весна, тепло, в садах птицы поют, а у вас настроение явно до сих пор зимнее.

– Хм, – ухмыльнулся Руге и спросил: – Вы, граф Ройхо, видимо, впервые в столице?

– Так точно. – Я продолжал улыбаться.

– Тогда ваше веселье понятно. Послужите пару месяцев, тогда с вами ещё раз пообщаемся, насчёт улыбок и доброй погоды.

Канцлер двора замолчал, и нами вновь занялись придворные, которые оформили нас как офицеров гвардии. И мы отправились в казарму, старое и неухоженное двухэтажное серое здание без всяких удобств, где делался срочный ремонт. Дело в том, что после гибели наших предшественников, которых перебили вместе со всеми прочими защитниками императора Квинта Анхо, казарма долгое время использовалась как складское помещение. А после в ней жили разгромившие и разорившие всё вокруг гвардейцы Первого полка. Поэтому пока здесь не было ничего, ни воды, ни канализации, ни бани, ни туалета. И по-хорошему следовало бы расквартировать роту Чёрной Свиты где-то в ином месте. Но наша казарма вплотную примыкала к дворцовому комплексу. И начальство, а это – император, канцлер двора и командир роты, посчитало, что молодые корнеты, которые являются преемниками истинных гвардейцев, неделю-другую проживут и так. Мы-то проживём, особой проблемы нет, народ у нас подобрался лихой и не особо привередливый, сто двадцать молодых волков из военных лицеев последнего выпуска. Но нужду приходилось справлять в туалете за двести пятьдесят метров от казармы, а от немытых тел уже через сутки разило потом, и это было только начало.

После заселения в комнате на три человека мы познакомились со своими будущими сослуживцами, и все они оказались молодыми людьми от девятнадцати до двадцати двух лет, выпускниками всех восьми имперских военных лицеев. Кстати, здесь же мы встретили наших однокурсников из первого и третьего десятков, которые тоже попали сюда по протекции «Имперского союза». И, внимательней присмотревшись к окружающим нас будущим гвардейцам, я пришёл к выводу, что мы все из одной шайки-лейки. Бывшие кадеты держались друг с другом настороженно и кучками, у всех имелось боевое оружие, каждый постоянно был настороже и никому не доверял. И так продолжалось до тех пор, пока нас не построили на внутреннем плацу и перед нами не предстал наш командир роты, взводные, десять инструкторов и два мага из школы «Гарджи-Тустур», которая занималась постановкой надёжных мыслеблоков и всеми аспектами человеческой души и психологии.

Вперёд вышел наш новый командир, средних лет суровый усатый дядя в тёмно-синем мундире, чёрной широкополой шляпе с золотой кокардой на ней и чёрным плащом за спиной, на котором белым цветом выделялся герб рода Анхо, прямой крест в круге. Он оглядел нас, представился как полковник Гедмин Сид и начал говорить. И из его объяснений стало ясно, что все мы люди одного круга и похожих взглядов, так сказать единомышленники, обедневшие дворяне, которым не нравится положение дел в империи Оствер, и каждый из нас состоит в подпольной организации патриотов.

В общем, мои предположения подтвердились. «Имперский союз» чуть ли не в открытую показал своих бойцов. Так что, если принять во внимание присутствие на плаце магов, то можно было предположить, что нам откроют планы на будущее, поставят перед личным составом первые задачи и накинут на мозги неснимаемую защиту. И опять я оказался прав. Полковник говорил минут двадцать. Если вкратце, то нам предстояло заиметь мыслеблоки, затем получить и подогнать под себя униформу и провести одну неделю в казарме, так сказать, в карантине. Затем нам выдадут подъёмные деньги, двухмесячный оклад в общей сумме сто иллиров, и мы выйдем в город, где за три дня, официально отпущенных нам на отдых, должны показать всему столичному обществу, что гвардия это не только три полка полудурков и сволочей, но и такие бравые парни, как мы. То есть следовало бить всех и каждого, кто посмотрит на нас криво или косо, ввязываться в любые дуэли и убивать всякого наёмного бретёра или заносчивого аристократа в пределах видимости. При этом Гедмин Сид допускал, что потери с нашей стороны будут не менее двадцати пяти процентов личного состава. Такие вот дела. Без боёвки и экстрима не докажешь, что Чёрная Свита что-то собой представляет и достойна уважения. А без уважения в столице делать нечего, тут значение имеют либо воинское мастерство, либо деньги. У нас имеется только первое, и мы должны сразу показать, кто мы такие есть.