Сергей Калашников - Своё никому не отдам

Царевич радовался приближению тёплого лета, расхаживал повсюду и заглядывал во всякие места. Интересного вокруг происходило великое множество. Вот, скажем, за зиму и весну набрали плутонг новобранцев в крепость. Обмундировали их в одёжу, пошитую из домотканки — просторные порты, рубахи, кафтаны. И все их, одёжки, не солдат, уже готовые, отдали здешнему красильщику, а тот оплошал — огромный чан, куда сразу вошло много предметов, пошитых из не выбеленной толком ткани, хорошенько промешать не сумел потому, что добавлял то одного, то другого, поглядывая на результат. В итоге амуниция пошла пятнами и полосами самых неопрятных зелёных и коричневых цветов, что обнаружилось уже после её высыхания.

Разумеется, переделать работу красильщик не смог — просто вернул деньги. Но и на новый комплект формы для полусотни солдат денег в тот момент не было. Обмундировали бедолаг в это безобразие, за что, из-за пятнистости, стали их дразнить леопардами неумытыми.

Этому подразделению вообще не повезло. Ни фузей, ни пищалей им не досталось, отчего вооружили всех арбалетами, купленными у казаков. И казачий же инструктор, прибывший для обучения, сначала долго ухохатывался глядя на юнцов в полосатых одеждах, а потом поскрёб в бороде, да и взялся за дело. Научил он эту группу всему, что пристало. Не только стрельбе, но как прятаться и поражать мишени из положения лёжа, что для засад — обычное дело.

Тыртов еле сдержался, когда увидел на стрельбище этих недотёп, ложащихся для того, чтобы прицелиться. Хотел выпороть всех, однако, осмотрев мишени, поскрёб затылок — если бы из фузей так точно палили, до багинетов дело могло бы и не доходить при регулярной баталии. Оглянулся на строй плутонга и поразился тому, что на фоне освободившегося от снега склона холма различает солдат не слишком чётко. Припомнил, что царевич в основном требовал от воинов, чтобы они прятались, что в летней кампании, что в зимней, и передумал гневаться.

Через два дня доношение от него оказалось на Гришином столе. Тот сперва озадачился, потом пару раз перечитал и побежал в крепость смотреть всё своими глазами. Вот ведь как оно вышло! Стрелки-невидимки — это для врага не самые приятные люди на пути. Для больших баталий такие солдаты не особенно-то ценны, но в разведке или засаде, в дозоре или патруле. Да просто в охранении — это то, что надо.

Красильщик, когда понял, чего от него хотят, потребовал, чтобы за ту, запоротую партию ему всё-таки заплатили. И только потом взялся за покраску головных уборов и котомок. Ну а там и на ещё один плутонг накрасил пятнисток. Однако для этого подразделения арбалетов уже не нашлось. Выяснилось, что делать их куда как сложнее, чем ту же фузею или пищаль. Так что если первую полусотню казаки отдали из своих, то вторую никак не могут уступить ни за какие деньги — их просто нет, и когда мастера сделают точно сказать не могут. Материала для плеч готового столько нет, опять же цена, казной назначенная, затрат не покрывает. Одним словом — нескорое дело.

Посетовали царевич с прапорщиком на то, что всё-то им не счастит. За что ни возьмёшься — всюду клин да палка. Зато уговорили старого казачьего урядника продолжать обучение солдат. Регулярный-то строй этой команде особенно не нужен. Зато топографию и грамоту осваивать парням придётся, потому что разведывательные задачи на них, определённо, будут возлагаться.

Содержание регулярной воинской части — гарнизона Ендрикской крепости — оказалось делом хлопотным. Если, скажем, казакам вообще ничего для обеспечения своей готовности к бою не нужно, кроме как закрыть глаза на некоторые их вольности, а стрельцам только довольствие выдай самыми простыми вещами — рожью, овсом, свинцом и порохом, и опять же не мешай заниматься своими делами, то солдат надо и обувать, и одевать, и кормить, и обучать. Опять же оружием обеспечь, да и жалованье выдай, пусть невеликое, но для многих. Так что на круг выходит очень даже немало. А это и усмарю заплати за кожи, чеботарю за башмаки, шорнику за ремни… и так далее, и тому подобное. Котлы для поварни, сухари для похода, дрова для казарм.

Зато такие войска всегда наготове. Идут куда пошлёшь, и церемониться с ними никакой надобности нет. Но, скажем, нет возможности одеть бойцов в сукно — приходится в меховые безрукавки обряжать, а рукава к ним приделывать вязаные. Бардак! Те же шапки — сплошные проблемы. Обычный кивер, это и кожа особо крепкой выделки, и медный обруч, запрятанный под верхней кромкой — защита от сабельного удара. Где на всё средств напасёшься?!

Второй плутонг новобранцев, обрядили сходно с первым, однако пищали для них нашлись только укороченные, что на пушкарском дворе приспособились делать. Заряжаемые с казны патроном с тканевой оболочкой, они для стрельбы вдаль не годились совершенно. Для обороны укрепленной позиции — да, неплохое оружие, если багинетом в тебя не враз ткнут. Но в чистом поле с этим недомерком без доброй сабли в руках никак не устоять. Бердыш, конечно, посерьёзней штуковина, но, зараза такая, занимает руку, необходимую для перезарядки ружья.

Гриша остановил себя. Какая-то мысль промелькнула в его голове. Он сосредоточился и выловил её. Да. Армии пытаются вооружать так, чтобы они было пригодны для использования в любых условиях, дабы не задумываться о различиях при управлении ими. Тогда подразделения для полководца одинаковы, словно шашки на клетчатой доске. А не выходит. Есть пехота, кавалерия, артиллерия и флот. Вот это уже становится похоже на шахматы с разными, неравноценными фигурами. Но на самом деле война — это значительно сложней. Для разных условий вооружение и подготовка воина нужны различные.

Припомнил, что кроме казаков, стрельцов и солдат есть ещё боярские дружины и ополчение. И всеми этими разнородными формированиями управлять требуется по-разному. А для командующего удобней манипулировать однородными массами войск, перемещая их, словно фигуры на игровом поле. И солдаты регулярных полков в этом отношении имеют несомненное преимущество — они подчиняются одним уставам и сформированы по единому образцу.

А вот у них на Ендрике даже это не выходит. Всё не как у людей.

Второй не по правилам экипированный взвод тренировали на оборонительный бой из-за рогаток, частокола, плетня. Натаскивали на защиту редутов или засечной линии, на пальбу с опушки с последующим стремительным бегством в лес. А ещё — фехтованию. Чтобы с саблей отбиться от бердыша или пики немалый навык требуется. Инструкторы из числа старых дружинников, седоусых казаков и сивобородых стрельцов капральское жалование отрабатывали с видимым удовольствием и гоняли рекрутов до седьмого пота.