Павел Клюкин - Гибель химеры (Тайная история Погорынья)

Феша, увидев незнакомых людей, застыла не в силах сдвинуться с места. Волчок припустил к Стерву и кинулся к нему в объятья, как родному. А старшая, присев на колени, первый раз с момента захвата находниками Михайлова городка, заплакала:

— Дошли!

— Юля!? Как здесь? — Петр, вставши перед ней на одно колено и взяв за опущенные плечи, с тревогой заглянул в лицо девочки. И отшатнулся, — на него смотрели печальные глаза убитой горем взрослой женщины, пересилившей смерть.

Боярин Александр вышел на крыльцо захваченной хоромины внешне спокойным. Но все, кто хоть сколько-нибудь знал его, едва взглянув на играющие желваки да на руку судорожно сжимающую плетеную рукоять, спешили убраться с глаз долой. Немудрено: в глазах Журавля застыла едва-едва сдерживаемая ярость. И никто из ближников не хотел попадать под горячую руку.

Впрочем, Сан Саныч быстро подавил свой первый порыв. И дело не только в уважении к чужому мужеству. Было и еще одна очень заманчивая возможность — вот ее-то и старался обмозговать со всех сторон боярин, не обращая внимания на суету вокруг. Благо, все командиры его рати дело свое знали и не нуждались в понуканиях.

Ближе к полудню два обоза из дотла разоренной Академии было отправлено. Один — со связанными пленниками, сопровождало три десятка стражников, другой — с добром да скотиной, что досталась в добычу нападавшим, вели освобожденные холопы, в основном с Отишия да Куньего городища. Натерпевшиеся в неволе, потерявшие родных и близких, они готовы были голыми руками рвать своих обидчиков. И несдобровать захваченным полонянникам, кабы не могучий рык боярина:

— Назад! Еще мы не всех своих освободили! — Он повернулся в седле и взмахом плети указал в сторону Ратного. — Может, придется по головам меняться!

— Батюшко! — Обняла сапог Журавля какая-то древняя старуха, — Ты уж постарайся, ослобони их! Сынок мой там где-то с невесткой, да детишков двое. Уж третий месяц ничего не слыхала о них.

— Надейся на нас, мать! — боярин осторожно высвободился из старческих рук. — Разобьем ворога и вернем тебе сына и внучат. А сейчас путь-дорога до дому вас ждет!

В захваченном селении был оставлен десяток рысей — переять, если удастся ускользнувших из ловушки и вернувшихся к разоренным домам жителей. А под вечер, запалив все строения, идти на соединение с основными силами.

Прозвучали отрывистые команды и спустя короткое время конные сотни двинулись, все убыстряя ход, по наезженной дороге.

План нападения на Ратное увенчался полным успехом. Напрасно большинство шедших в поход думали, что главным был захват села изгоном. Вовсе нет. Именно эту свою задумку и объяснял сейчас боярин всем ближникам, собравшимся на военный совет в просторном шатре:

— По моему приказу Ратобор и Неклюд именно так деяли! Понял, Хорь? По моему! И нечего на них волком зыркать. В том и задумка была, чтобы не сломя голову внутрь лезть, а крепко взять за горло, — тут пальцы его правой руки словно ухватили невидимого врага, — но погодить сжимать до конца.

— Не горячись, боярин, — Каар'н, единственный из всего собрания, осмелился прервать Журавля. — Ты прав, что о своем замысле рассказал только тем, кто все вершить был должен. Но теперь дело сделано, поведай, коль тайность миновала, что задумывалось, и почему не велишь к ночному приступу готовиться. Ведь согласен же, что не отбиться им от приступа с трех сторон.

С десяток собравшихся выразили негромкое одобрение словам пришлого воина — почти все думали также, но предпочитали выждать, что скажет Хозяин.

— Что ж, искренний вопрос, на него столь же честный ответ дать должно, — союзников обижать не стоило, да и за время недолгого совместного похода сотник успел завоевать немалое уважение Александра. — Так вот, главная наша цель не эту развалюху, которая с первого удара рассыплется, взять на щит, а силу ратную у врага повыбить! Вот скажи, Хорь, что бы ты стал делать на их месте, узнав про осаду?

— Как что? — пожал плечами тот. — Всеми силами на выручку бы устремился!

— Правильно! — кивнул головой боярин. — А дорога для конницы сюда с полуночи — одна! И вот на ней-то мы ворога и встретим. Там, где будет удобно нам! А не пойти Корзень не сможет — его свои же на копья вздынут, потому как все семьи их здесь. Вот почему нам Ратное нужно невзятым. Оно как лисий выводок в норе. Пока щенки скулят Лис их ни за что не бросит, будет стремиться вызволить. Ну, тут уж и охотнику наготове надо быть.

— Выходит, — нахмурился Станята, полусотник стражи, под началом которого в походе было две сотни ополчения, — мы полон свой не отобьем? А что людишки подумают? Многие только этой мыслью и бредят — своих вызволить!

— Скажи, Неклюд! — Журавель обратился к другому ближнику. — Как там дела с полоном?

— Что ж! Посчитали мы, что холопам днем в селе делать нечего, — обстоятельно начал тот, — работы у них полно. Так и вышло — кто в поле был, кто в лесу, кто в огороде. Потому и постарались «рыси» первым делом ворота перенять — и полевые, и речные. Заодно два стада захватили — скотинное да коневое. Полонянники, что в поле оратали — из тех, что здесь в холопах были, сначала не признали нас, пополошились, да разбегаться в лес начали. Ну, потом, мальчонка один, покойного Ловиты родич, он взглядом поострее, углядел знакомых воев. Тут-то и стали выходить. Да и не только наши. Мы с Ратобором, как ты и велел, прочим холопам объявили — кто роту на верность боярину Журавлю принесет — тот от холопства освободится, да место для поселения получит. Ни один не отказался. Мы уж и первый обоз в свою землю отправили, баб и детишек, в первую голову. А некоторые мужики оружие просят, чтобы с обидчиками здесь, в Ратном, посчитаться!

— А я б не давал! — Хорь хмуро покачал головой. — Как бы не сблодили чего! Знать-то мы их не знаем!

— Ну, а ты, что скажешь, сотник? — все глаза устремились на Каар'на.

— Что ж, лишние вои не помешают, — пожал плечом тот. — Только брать надо с разбором — у кого семьи есть. Они залогом верности станут. Да по разным десяткам новиков раздать. Вот и будет как надо!

— Согласен! Хорошо придумал! — внимательно слушавший Журавель довольно улыбнулся. — Станята! Бери их к себе, порасспроси, да по десяткам разведи. Неклюд, завтра с утра скотинное стадо отправишь! Ратобор!

— Здесь! — начальник «рысей» выступил вперед. У него, единственного из всех собравшихся, кольчуга была скрыта под желто-бурой накидкой.

— Для тебя дело важнейшее. Как мыслишь, отправили уже гонца за помощью?

— Никак не могли. Мы свое дело знаем! А попробуют выбраться как стемнеет. Ночью оно легче.