Вячеслав Ковалев - Хадават

Медленно, не торопясь, Макс сел и осмотрелся. Вокруг стелилась бескрайняя степь, покрытая изумрудного цвета травяным ковром. Над ковром, в свою очередь, раскинулось чистейшее голубое небо. Краски были настолько яркими и нереальными, что Макс решил, будто у него глюк. К тому же он ощущал некую странность правда пока не мог сообразить какую. Так. Трава. Это понятно. Небо. Тоже понятно. Красивое такое небо, на котором нет ни одного облачка. И солнышка, что характерно, тоже нет. Вот тебе и странность.

– Нравится? – услышал он у себя за спиной.

Спокойно, даже с некоторым достоинством повернулся – мы, мол, ужо пуганные, че нам дергаться? – и узрел босоногого пацана, оседлавшего здоровенный валун и с наслаждением смакующего леденец а-ля «чупа-чупс». Пацан был смугл, имел иссиня-черные волосы и яркие, под стать небу, голубые глаза.

– Так что, нравится? – повторил пацан, уставившись на Макса.

– Ничего так. Слушай, малый, а я тебя нигде раньше видеть не мог?

Реакция пацана была странной. Он задрал голову, залившись таким чистым и непосредственным смехом, что Макс даже позавидовал. Он так смеяться не мог никогда. Содрогаясь от хохота, пацан сполз со своего валуна и продолжил смехотерапию прямо на земле, как говорится, матушке. Макс подождал, пока тот успокоится.

– Нет, вы только подумайте, господа хорошие. Он меня еще и спрашивает. Мы ж с тобой теперь, считай, родственники. Кровные! – Пацан воздел к небу до половины обсмоктанный «чупа-чупс». А ты меня не узнаешь! – Он изобразил на лице некое подобие страдания.

– А ты помолодел, – хмыкнул Макс, понимая наконец, кто перед ним.

– Твоими стараниями, мой друг, твоими стараниями. – С его лица можно было писать картину: лучезарное счастье, как оно есть.

– Я вот тут подумал, что так и не знаю, кто ты и как тебя зовут. И потом, я думал, ты оставил меня в покое.

– А я оставил. – Он догрыз свой «чупа-чупс», повертел палочку в руках, примеряясь, куда бы ее забросить, и сунул в карман. – Красотища такая, и сорить не хочется.

– Нелепый у тебя видок.

– Да? А мне нравится. Отражает суть. Мои убеленные сединами сородичи считают, что я как был пацаном, так и остался.

– Давай к делу, – перебил его Макс, – ведь не просто так ты меня сюда вытащил.

– Я здесь ни при чем. На этот раз никто тебя никуда не тащил. Сам попал. Я просто придал этому месту более привычный для простого человека вид.

Он замолчал на некоторое время, поморщился, потер лоб. Веселость как рукой сняло. Сейчас перед ним сидел очень серьезный мальчишка с глазами глубокого старика.

– Ладно, – он снова потер лоб рукой, – к делу так к делу. Я расскажу тебе одну историю, по старой дружбе. Начало – про изначальное единство вселенной, многообразие жизни, про связь между разными ее отражениями, то бишь мирами, я опущу, если не возражаешь. Перейду сразу к нашим, как говорят у вас, баранам. Итак, отражения, они же параллельные миры, иные измерения, соседние вселенные, кому как больше нравится. Отделенные друг от друга. Но оказалось, что некоторым существам эти препятствия и не препятствия вовсе. Драконам, например. И еще кое-кому.

– Тебе, например.

– Мне, например. Только понимаешь, это не так просто – ходить везде. Сил требует, да и умения. Вот и нашлись умельцы, которым захотелось перескакивать из одного мира в другой без особых затруднений. Так появились врата. Какое-то время эти самые умельцы путешествовали в свое удовольствие, утоляя жажду познания. Смотрели, изучали, сравнивали, иногда вмешивались, затевали свои собственные игры. Только игроками там были живые существа.

– Такие, как я, например.

– Такие, как ты, например. Кто-то считал их богами, кто-то демонами, особо испорченные – удивительными, необъяснимыми силами природы. Хотя они такие же боги, как и мы с тобой. Куда уж. Так… – он покрутил пальцами в воздухе, – ну да ладно. Так вот. В один прекрасный момент вдруг оказалось, что по проложенным дорожкам шастают не только они. Так бывает. Всегда находятся те, кто хочет прокатиться без билета. Тем более что никаких билетов на этих дорожках и не было. Сначала их это позабавило. Но потом, к своему удивлению, они обнаружили, что самозваные пешеходы-безбилетники тоже играют там во что-то. А еще через некоторое время они вдруг заметили, что и их – их! создавших все эти стежки-дорожки, калитки-врата-переходы, втянули в чужие игры. Втянули те, кого они привыкли считать примитивами. А теперь оказалось, что эти примитивы наловчились довольно умело дергать за нитки, заставляя наивных умельцев делать то, что им нужно. А умельцы на то и умельцы, что могут много такого, чего не могут… – Он запнулся, явно подбирая слова.

– Простые смертные, – подсказал ему Макс, – ты ведь это хотел сказать?

Тот кивнул и улыбнулся:

– В общем, да. Хотя сам понимаешь, парня, который в состоянии подчинить себе более могучие силы, простым уж никак не назовешь. Так вот, умельцы обнаружили, что ими стали манипулировать разные там древние маги, колдуны, святые подвижники. И не все они были образцами добродетели, сам понимаешь. И вот те самые умельцы решили с этим делом покончить.

– А где связь? – встрял Макс.

– Не понял.

– При чем тут врата, все эти стежки-дорожки и манипулирование? По-моему, одно другому… – Он развел руками.

– Еще как причем, мой друг, еще как причем. Все дело в том, что повлиять, а уж тем более вынудить что-то сделать могут только… э-э-э… – Он снова замялся. – Если я назову их высшими, тебя не покоробит?

– Валяй, я не обидчивый.

– Так вот, это могут сделать только высшие, и только выйдя вот в такое место. В обычном мире их и не поймаешь. Нужно выйти из повседневной реальности, понимаешь, оторваться от материального мира, который тебя окружает, попасть в междумирье, понимаешь? Как бы тебе объяснить?.. – Его собеседнику сегодня явно не хватало слов.

– Я понял, не мучайся.

– Вот и хорошо. А раз так, то должен понять и другое – высшие решили прикрыть лавочку. И врата захлопнулись.

– Только это не помогло, – опять встрял Макс.

– Я всегда говорил – ты умный парень! – Он хлопнул в ладоши. – В общем, да. Во-первых, закрыть врата оказалось не так просто. Те, кто уже наловчился использовать их, стали сопротивляться. Началась самая банальная война. Высшие, которые сами-то не очень лезли в драку – не барское это дело, в дурости своей понасоздавали всякого-разного, которое только и могло, что убивать. Та милая зверушка, с которой ты столкнулся в лесу, сама невинность. Короче, денечки были жаркие, можешь мне поверить. В конце концов переходы все же закрыли. Только не совсем. При определенных обстоятельствах их можно открыть. Правда, способны на такое далеко не все. – Он замолчал.