Вячеслав Ковалев - Хадават

Гроздана раздумывала, как бы так проскочить в караулку, чтобы успокоить этих двоих раньше, чем они поднимут шум, но тут помог случай. Один из игроков, тот, который проигрывал, встал и направился к выходу. Горан и Гроздана замерли. Детинушка зло хлопнул дверью и направился за караулку, поближе к смоковницам, которые там росли. Все оказалось просто: парень, на свою беду, решил отлить. Горан последовал за ним. Послышался глухой удар и шорох опускающегося в траву тела. Монах вывернул из-за угла, прошел мимо Грозданы и спокойно, как к себе в келью, открыл дверь в караулку.

Второй охранник как раз подсчитывал выигрыш, и, вполне понятно, на звук открывающейся двери не особо обратил внимания, полагая, что вернулся его напарник. Он поднял голову, собираясь что-то сказать, и замер, никак не ожидая увидеть монаха, который к тому же проворно устроил на его плече здоровенную секиру, острое лезвие которой очень ощутимо врезалось в его шею под левой скулой. Из разрезанной кожи потекла первая струйка крови. Охранник вытянулся в струнку, слова застряли у него в горле.

– Здорово, служивый! Поговорим?

Охраник еще сильнее вытянул подбородок и только моргнул глазами.

– Вижу, ты оценил обстановку, – влезла Гроздана. – Давай так – у нас вопросы, у тебя ответы. Если согласен, то после мирно расходимся! Ну как?

Горан чуть отодвинул лезвие, охранник слегка расслабился. А монах молча кивнул Гроздане, отдавая ей инициативу.

– Сколько еще человек в доме, где они и, самое главное, где соизволит почивать наш разлюбезный друг Пузан Боло? Мы тут ему должок принесли. – Наемница расплылась в улыбке.

– Мне Гаркун башку отвернет. – Охранник сглотнул.

– Послушай, по моему скудному разумению, у тебя есть прекрасная возможность лишиться башки раньше. Улавливаешь, куда я клоню? Конечно, умереть от рук святого брата – это ж очиститься от всей скверны. Хотя честно говоря, ты непохож на того, кто мечтает об очищении. Как раз наоборот, твоя рожа говорит о том, что ты совсем не прочь еще погрешить. Кстати, кто такой Гаркун? – Выдав эту тираду, Гроздана уставилась на подопечного.

– За старшего у нас, ему кишки пустить, что тебе помочиться, – брякнул он.

– Так, кто еще в доме?

Охранник задумался, но потом решил, что своя голова все же дороже, чем голова Боло.

– Еще трое: Бич, Сурок и Чалый, они в первой комнате, в правом крыле.

– Гаркун с ними?

– Нет, он спит в комнате рядом с Боло. Это в конце крыла.

– Между комнатой охраны и этими двумя есть еще комнаты?

– Да, две.

– А что в левом крыле?

– Холуи там, девки, потом кухня.

– Куда выходят окна из комнаты Боло?

– Нет там окон. Пузан окон не любит. Там выход в маленький закрытый дворик, он весь стеной обнесен.

– Высокая?

– Локтей семь.

– Ключи от входных дверей есть?

Охранник снова напрягся. На его физиономии явно читалась лихорадочная работа мысли.

– Есть ведь, так? Я ведь все равно найду, – ласково прошептала Гроздана.

Бедолага вздохнул и полез за пазуху. Достал небольшое кольцо, на котором висело три ключа.

– Который? – Гроздана приняла связку.

– Посередине.

– Остальные от чего?

– От караулки и от ворот.

– Молодец! Прямо сплошное удовольствие поболтать с таким, как ты, – весело сообщила ему наемница, а в следующую минуту охранник рухнул на пол. Трудно, знаете, усидеть на табурете после встречи с кулачищем Горана.

– Может, дорежем? – спросила Гроздана.

– Какая ты кровожадная, он часа два проваляется.

– Да? Ну ты даешь, толстый! – с восхищением прицокнула она. – Но связать я его все же свяжу. Да и того, что у смоковниц отдыхает, тоже. – И она ловко принялась за дело.

Пузану Боло снился сон. Будто он на большом торгу в Змеиной балке. Дикие пригнали лошадей для продажи и никак не хотят уступить в цене. Дикие не купцы. Они не торгуются. С ними совершенно невозможно иметь дело. Если эти чернявые ублюдки назвали цену, то сдвинуть их невозможно. Они скорее уедут обратно в свои бескрайние степи, но цену не сбавят. Зная это, Боло расстраивался. Но кони действительно были хороши. В империи таких не растят. Огонь, а не кони. Особенно вон тот, вороной. Боло сделал еще одну попытку поторговаться. «Если у тебя нет денег, купец, уходи!» – вот и весь ответ. Ай да вороной! На таком и императору не зазорно ездить. Ай да конь! Ах! Боло проснулся, резко поднявшись и сев на кровати.

– Кто здесь? – Сон как рукой сняло.

Из темноты к его кровати шагнули двое. На их лицах колыхнулись тени от свечи. Боло бросило в жар, потом в холод, мелкие бисеринки пота усыпали лоб. Он тихо заскулил, пытаясь шептать молитву. Они пришли за ним. Пришли. Неправедно убиенные. Монах и наемница, которых он отправил в лучшие миры, спокойно смотрели на него.

– Я вижу, ты узнал нас, торгаш? – Монах встал, широко расставив ноги. В руках он держал окровавленную секиру.

– Что ты там бормочешь? – Наемница стояла чуть сбоку. – Слушай, Горан, да он за призраков нас принял! Нет, дружок, мы еще поживем, а вот ты – сомневаюсь. Орать будешь?

Тот округлил глаза от удивления и лихорадочно замотал головой, слов ему явно не хватало.

– Ты обманул меня, торгаш, – слова монаха падали тяжелыми каплями, – но тебе этого оказалось мало, ты решил убить и меня, и мою спутницу. Значит, так у вас принято вести дела?

– Йя, я н-не…

– Да что мы возимся, – наемница схватила края скатерти и стала вытирать ею свой меч, – давай вспорем это жирдяйское брюхо, да и все. Я еще поспать сегодня хочу. А нам еще его требуху разбрасывать, сам собачкам обещал, – добавила она, зевая.

Боло позеленел. Он был очень храбрым человеком, но только когда имел дело с закованными в цепи рабами. А сейчас… Сейчас по комнате явственно распространялся не очень хороший запах. И в этот момент дверь сзади них открылась, и в комнату вошел новый персонаж. Гаркун, только что вернувшийся домой, решил вмешаться.

– Я так и думал, – протянул он, цепким взглядом ощупывая гостей, – говорил же я тебе, не связывайся с ними, так нет.

– Убей их! – вдруг взвизгнул Пузан, пытаясь вскочить, но меч Грозданы, описав короткую дугу, уперся ему под жирный подборок, остановив его порыв.

Горан развернулся к вошедшему.

– Мне нет до тебя дела, уходи, – обратился он к Гаркуну.

– А мне есть. Видишь ли, этот парень платит мне деньги, так что извини. – Гаркун чуть взмахнул кривым мечом, который держал в руках, и двинулся в сторону монаха. Тот как-то устало вздохнул и остался стоять на месте. Секира смотрела в пол. Гроздана напряглась, наблюдая, что будет дальше. Она чуть подалась вперед, но Горан остановил ее.

– Не дергайся, – бросил он.

Гаркун приблизился еще на один шаг. Монах продолжал стоять как стоял. И вдруг начальник купеческой стражи взвился в воздух в высоком прыжке и, словно коршун, обрушился сверху на монаха. Это был хороший прыжок. Хороший. Но бесполезный. Монах сместился на полшага в сторону, чуть развернувшись; тихо прошелестела секира, и Гаркун, хрюкнув, уткнулся лбом в дорогой ковер. Его правая рука, отрубленная выше локтя, упала рядом, а на боку обозначилась кровавая полоса. Он задергался, захрипел, но монах уже не обращал на него внимания. Старший охраны купца был еще жив, но болевой шок и быстрая потеря крови сделают свое дело. Горан чуть постоял, разочарованно покрутил головой и вновь повернулся к Пузану.