Андрей Посняков - Меч времен

Вот уж точно, чучело! И откуда, гад, взялся?

Русские и шведы приостановили битву, с любопытством взирая на гренадера.

— Морду за такие дела бить! — сплюнув, грозно предложил рыцарь со звездой Соломона. — Наваляем, а, парни?

— Подождите, — спешился с лошади Александр. — Я, кажется, его знаю. Нет, ну точно — знаю!

Вермахтовец, похоже, тоже узнал князя — к нему и свернул. Подойдя ближе, ухмыльнулся, обдавая округу запахом недельного перегара:

— Привет, князь, как делишки?

— Привет, Веселый Ганс, — здороваясь с гитлеровцем за руку, сдержанно отозвался Александр. — Чего тут шляешься, нам биться мешаешь?

— Ну, извини. — Веселый Ганс посмотрел на князя просящими глазами. — Не мешал бы, да совсем уж мочи нет. Спросить хотел — у вас, случайно, со вчерашнего, водки не осталось?

Тут все захохотали — ага, нашел, что спросить, дурень!

— Не-а, — покачал головой князь. — То что оставалось, еще утром выпили — похмелились. Может, у шведов есть? Спроси вон, у Биргера.

— Нету у нас ничего, — тут же отозвался тот. — А в магазин-то местный что, не судьба сходить?

— Ходили уже, — Веселый Ганс тяжко вздохнул и поправил на груди автомат. — Нету там ничего, кончилась!

— Во дают! — тихо удивился Гаврила Олексич. — В сельском магазине водка кончилась — это ж надо?! А что, Веселый Ганс, — ваши фашистята тоже здесь, что ли?

— Не все, человек двадцать, — вермахтовец снял каску и, вытерев выступивший на лбу пот, неожиданно улыбнулся. — За «опелем» приехали, есть тут у одного мужичка грузовичок, с войны еще. Вот, хотим купить.

— Что, прямо с войны так и ржавеет? — закурив, подивился Биргер. — И сколько он просит, тот мужичок-то? Поди, заломил?

— Да просит-то немного, только ведь от «опеля» почти ничего не осталось… Эх, как бы «красноармейцы» не перехватили.

Михаил хмыкнул и присел на траву рядом:

— Скажешь тоже, «красноармейцы»! Им-то до «опеля» какое дело?

— Им до всего, что плохо лежит, дело, — шмыгнув носом, Веселый Ганс сдвинул на сторону автомат и, вытащив из кармана кителя пачку сигарет, предложил окружающим.

Многие взяли, лишь Михаил отказался, потому как недавно в очередной раз бросил.

— Что, правда, водки в магазине нет? — озабоченно переспросил Гаврила Олексич. — Во дела-то!

— Говорю же — нету. Ребята только что заглядывали — тут идти-то.

— В Рыбацкое надо ехать, не так уж и далеко.

Веселый Ганс кивнул:

— Уж придется. Сейчас вот и съезжу…

Он поднялся, и, поправив оружие, зашагал к видневшимся за деревьями домам.

— Чего, прямо так и пойдешь, в форме? — удивился Биргер. — Не боишься, что морду набьют… или — в участок?

— Не, переоденусь. У нас тут тачка…

— Постой, постой, Ганс, — забеспокоился Гаврила Олексич. — Может, из наших кого с собой прихватишь? Вон, хоть Ратмира или Мишу…

— Да я не на машине, на электричке поеду, — вермахтовец махнул рукой. — Всю ночь с мужиками бухали… Не хочется благосостояние гаишников повышать, они у нас и так люди не бедные.

Гаврила Олексич ухмыльнулся:

— Это уж точно. Вот, помню, с месяц назад еду себе…

— Ого! — внезапно воскликнул Александр. — А я-то гадаю — кто это «Лили Марлен» пел? Думал — показалось.

— Да, это мы пели… Ну, так что, идет кто из ваших? Составит компанию?

— Подожди… Сейчас решим…

— Ну, мы там, за липами, на повертке. Только вы быстрей решайте — к ближайшей электричке успеть.

Решали по-честному, по жребию. Обломали с куста веточки — кому что? Самая короткая выпала Мише, и тот лишь пожал плечами — судьба. Сунул кольчужку с мечом и шлемом в кусты — в тенек, накинул джинсовку:

— Вы тут это, за оружием присмотрите… И за пивом в ларек сбегайте.

— А зачем тебе пиво, Мишенька? С водкой мешать?

— Дурачье, о вас же беспокоюсь! — махнув рукой, Михаил повесил на плечо сумку, еще раз пересчитал собранные только что деньги — уж сколько вышло! — и поспешно зашагал к липам.

Эту группу ролевиков-реконструкторов Михаил отыскал года два назад, в Интернете — «в контакте» или еще где — уже сейчас и не помнил. Просто сам интересовался средневековьем, да и специальность имел подходящую — «учитель истории и обществознания», правда, в школе проработал всего года три, а потом попал — именно что попал, сам и не рвался — к бывшему однокласснику в фирму. Обычная такая была фирма — «купи-продай», каких много, только вот везло приятелю, и фирмочка его обороты набирала, а вместе с ней росло и Мишино благосостояние — что было очень даже неплохо. На квартиру, правда, не хватало — после развода с женой снимал в Металлострое — не очень-то удобно на работу добираться, зато недорого.

Торговала фирма удачно — за три года Михаил сменил старую «четверку» на новый «Мицубиси-лансер», чем вызвал лютую зависть бывшей жены, с которой как-то случайно встретились. Вот ведь как, бывают такие женщины, как говорил шеф (одноклассник), тоже, кстати, разведенный — «когда мне хорошо — ей от этого плохо». Вот и Миши бывшая тоже была из таких. Слава богу, ума развестись хватило… еще до приличных заработков, а то бы… Ну, детей не было — так что остались при своих. А вот второй раз Михаил жениться опасался, обжегшись на молоке — дул на воду. Нет, женщины, конечно, в его жизни имелись, как же без них-то? Но… Но вот что-то серьезное с ними замутить — на этого у Миши пока не хватало духу. Вот, наверное, в дальнейшем, может быть, как-нибудь…

А вот так они, годочки-то, и шли, можно даже сказать — бежали. Родители дулись — как же, внуков хотели, да и вообще… У сестры личная жизнь тоже как-то не очень складывалась — двадцать восемь лет уже, а еще не замужем, и даже никто в качестве жениха не намечался. Зато не бедствовала — каталась на «ровере», и не в коммуналке жила, далеко не в коммуналке. Да вот, что и сказать — «ровер» есть, а счастья — нет. Ну и у Михаила примерно так же. Хотя, с другой стороны, ему легче, он же мужик, что же касаемо женского полу — баба, она баба и есть: хоть с «ровером», хоть с собственной фирмой, а все ж, без мужика — неприкаянная. Про таких говорят — горе мыкают.

У Миши хоть отдушина была — история, ролевики, мечи, кольчужки, шлемы — а у сеструхи-то одна работа, работа, работа… Бедная! Не работа бедная — сестра…

И вот тут как-то раз грянул кризис. Сначала вроде бы и неплохо все было, а потом — раз! — и — резко! — пошли неплатежи. Народ в офисе заволновался, занервничал, один Михаил был более-менее спокоен — профессия-то имелась. Ну уволят! Ну пойдет обратно в школу указкой махать, и что? С голоду не подохнет. Да и друзья-приятели-реконструкторы — вот они, никуда не делись! Так что, несмотря на то, что дела в фирме купи-продай шли все хуже и хуже, чувствовал себя Михаил вполне уверенно… в отличие от многих своих молодых коллег. Некоторые даже антидепрессанты горстями ели. Особенно одна молодая особа, которую Миша про себя — впрочем, и не только про себя — перефразируя классиков, называл «людоедкой-Леночкой». Все ж таки испытывал к ней симпатию, да и как-то раз было… да и не раз, правда, ни во что большее ничего не вылилось, но все же — не чужой человек.