Al1618 - Мечты — сбываются!

Что за день сегодня — то засупонь, то рассупонь… На этой мысли я так и замерла посреди очередной отработки «рота подъем!!!», поскольку моя троица не спеша опять поползла к границе зоны наблюдения. Что за…?! И тут меня наконец осенило — дело в том, что левая и правая нога у человека делают шаг разной длины, в результате человек необученный, да еще не имеющий ориентиры начинает ходить кругами… Но солнце-то на небе, куда же они смотрят? Ответ продрал свой жутью — видать им уже все равно…

Последнюю мысль — додумывала, пока набирала воду в два подвернувшихся кувшина, а потом пробежалась по песочку как раз, чтобы перехватить их на самой границе. Зрелище было грустное, зато очень назидательное. Два здоровенных лба куда-то волокли еле переставляющий короткие ножки шарик. Сверху это пузико было увенчано умильной лысинкой — просто иллюстрация к фразе «если слепой поведет слепого». Но терять время, похоже, уже было нельзя — подскакиваю к ничего незамечающей вокруг троице и сдергиваю с двоих капюшоны, пока эти оочень мееедленно поворачиваются, успеваю налить в капюшон воды и надеть обратно — ребята плавно валятся. Будем надеяться, что от счастья не умирают. Добавляю им воды прямо на физиономии. А шарик, как ни странно, оказался крепче — поливаю ему водой голову и нахлобучиваю сверху свой намоченный платок, я его так и забыла обмотанным вокруг ушей. «Шарик», наверно зря я о нем так, просто на фоне Назария любой откормленным покажется — римская литра хлеба в день (340 грамм) это не та норма, на которой можно растолстеть, а так — просто упитанный мужчина чуть больше средних лет. Он и тут оказался более крепким — он просто рухнул на колени и протянул руки к кувшину с водой, а потом лакал воду из моей подставленной к подбородку лапы — прям как совсем маленький.

Потом напоила и его спутников, они тем временем отошли — тут пришлось даже применять силу, много воды сразу пить нельзя — ничем хорошим это не кончится. Но при наличии воды — человек приходит в себя довольно быстро, потому не стала дожидаться, пока они окончательно очухаются. Отобрала у одного из них дубинку (тяжелая зараза, не иначе металлом залита), воткнула ее в песок. Нарисовала стрелку на нашу пещеру, показала два раза на тень, отбрасываемую дубиной, надеюсь, они поняли, как по солнцу ориентироваться, и удалилась готовить праздничный обед, забрав один пустой кувшин и оставив им полный — они его сейчас допьют да и притопают.

…

Все мои кулинарные изыски пропали даром — гости попросту смели все, что попадалось под руку не разбирая вкуса и запаха, оно конечно понятно — когда нет слюны, есть не получится, при всем желании, да и не хочется, а вот потом организм напомнит о своем, но честно говоря — можно было бы и мне чего-нибудь оставить, придется и мне сегодня парой хлебцов довольствоваться.

А вот дальше — начался цирк, во-первых епископ, а «шариком» был, разумеется, он, наконец, обратил внимание на хозяина и решил с ним поздороваться, а тот попробовал поцеловать ему руку, шарик же, откатившись назад, быстренько рухнул на колени, прижав к губам край милотьи.

Назарий от такого опешил и не нашел ничего лучшего, как подозвать представляться меня. Я и представилась… как главе калана — лизнув обратную сторону машинально протянутой кисти. Теперь настала уже очередь оторопеть явившегося, а я поподробнее разглядела пришедшего — ну и человечишка…

Как-то привыкла я к чистым душой людям и простым, сильным чувствам, а тут… как из болота вылез. А уж каким он нас с Назарием взглядом наградил… пришлось подождать пока хозяин пройдет внутрь кельи и прихватить гостя на входе — лапой за шкирку, «думай что хочешь, но только попробуй сделать или сказать…» — шиплю ему на ухо «слегка» выдвигая когти в конце фразы, для большой убедительности.

И вот тут происходит то, что объяснить я не могу — гость валится мне в ноги (я едва успела когти убрать) и обливает мне левую лапу слезами, причем — натурально и совершенно искренними, да еще не от раскаянья, а от облегчения. Вот и теперь моя очередь замереть в полном обалдении, такие перепады настроения — это понятно, у побывавших на краю и не такие заезды случаются, а вот когда прямо на твоих глазах из ауры начинает вымываться чернота…

Ладно — гость и Назарий удалились вовнутрь на разговор, при котором лишние уши не нужны, но только фокусы на этом не закончились.

Случилось еще и «во-вторых» — начавшие было вставать при моем наезде на подопечного ребятки, дружно приняли благостное выражение и заявили что им пора. Я посмотрела на солнце, был едва седьмой час, и решила воздержаться, от анализа их умственных способностей «если человек умер — это надолго, а если он дурак — то это навсегда». В итоге выдала им все наши наличные кувшины с водой, собрала в дорогу хлеба — думаю, сегодня никто из зверья их не съест, из опасения, что заразится таким безразмерным… оптимизмом, а завтра днем я их догоню и проверю как дела.

И получив краткий инструктаж от меня по ориентированию, по тому что самое пекло надо пережидать, беречь воду, пить ее подсоленной и прочее, — причем они кивали в нужных местах, вызывая жуткие подозрения — когда же меня дурили, сейчас или раньше когда в двух шагах от пещеры заблудились? К моему инструктажу, прервавшиеся Назарий и епископ синхронно добавили благословение, и парочка отправилась — точно, что в жизни всегда есть место подвигу, главное уметь держатся от этого места подальше.

Ладно, пока мужчины занимались чем-то непонятным, мне пришлось думать, чем кормить новоприбывшего, что-то подсказывало мне, что то чем питается Назарий ему не еда и даже не перекус, возникла мысль накормить его одной кашей из моей дробилки. Но решила, что ничего плохого мне он не сделал, мелькнула даже мысль — в качестве извинения за грубость раскрыть для него заначку с моим любимым рыбным лакомством, один горшочек как раз дозревал третий день на солнце, но решила — это тоже слишком, самим мало.

Значит — поймаю завтра рыбу и зажарю на солнце, как раз будет хорошо с кашей, надо только новой сечки надробить.

Укладывались спать поздно. Назарий у себя, мы в первой комнате — кухне и кабинете по совместительству. Я, чтобы гость не боялся, что его съедят, развела костер перед входом, хотя все зверье честно держало трехкилометровую «зону ненападения» от пещеры, последний нарушитель был у нас уже давненько. Правда змей и пауков, со скорпионами такие мелочи, разумеется, не интересовали, потому я положила толстую веревку несколькими петлями поперек входа. В принципе — такая мера помогает чаще «от сглаза и наговора», чем от того, для чего «предназначена», но если веревку заранее пропитать инсектицидом…