Алексей Федосов - Записки грибника #2

Под сладкую музыку перебранки деда с внучкой, отъехал в царство морфея.

Про вчерашний день сказать собственно не чего. Тупо проспал. В редкие периоды бодрствования, пытался выудить из поставленных раком мозгов, хоть какие крохи информации, полезные для себя. Что-то удалось почти целиком, а часть просто жалкие обрывки какие-то, даже не смог вспомнить, где читал и кто автор…

«Строевой устав конницы ркка за тридцать восьмой год, очень актуально. Как раз в тему. Осталось только найти пару тысяч рублей на коней и можно создавать эскадрон. Тьфу. Ну, не горячись…

Кое-что из него можно будет взять чисто познавательно для себя. Мы, потомки, мотопехота и давно уже привыкли измерять марши в пройденных за день сотнях, если не тысячах, километров. А передвижение на лошадях обусловлено кучей разных факторов. Я лично не знал, оказывается, лошадка должна работать также как и человек, не более семи — восьми часов в сутки, все оставшееся время у неё отдых. За это время можно проехать при скорости восемь километров в час, порядка шестидесяти верст. А если надо пройти сотню, то идти можно не более двух суток подряд и потом устраивать полноценный отдых равный пройденным дням. Если же при очень больших переходах конные части и принуждены делать остановку. Последняя должна быть не менее четырех — пяти часов, чтобы напоить и выкормить лошадей, считая один — два часа на отдых до водопоя, пол часа — час на водопой и еду и не менее двух часов отдыха после еды. Очень важной сноровкой для всех конных зато является требование последний километр перехода совершать пешком, отпустив подпруги у лошадей и тем производя им выводку.

Опыт последних войн окончательно подтвердил, что войска, имеющие в своем составе большое количество молодых, девятнадцати и двадцати летних юношей, или старше тридцати пяти — сорока лет, отличаются низкой способностью к маршам. Так, в мировой войне скорость марша пехоты составленной из людей всех возрастов, обычно не превосходила три с половиной — три километра в час. Переход в пятнадцать, двадцать километров при движении на позицию для смены, оказывался столь тяжелым для юношей, что старым солдатам приходилось разбирать и нести на себе вооружение и снаряжение некоторых из них.

Поэтому назначать сразу большой переход не втянутым войскам значит заведомо надорвать часть солдат и лишиться их навсегда. Недостаток питания негативно сказывается на скорости движения. Следует иметь в виду также, что настроения людей на марше имеют и свои особенности, с которыми надо считаться. Первый вопрос, который, прежде всего, задает боец, это — сколько итти и будет ли встреча с противником. Отсутствие ответа на эти вопросы само по себе уже угнетает бойца, понижает его настроение, внушает мысль, что начальство само не знает, куда и зачем ведет.

Передний дозор, боковое охранение, неподвижное…»

Мозг отключился с короткой вспышкой боли. Уже за полночь меня разбудили, влили внутрь полведра отравы… Последнее что помню, ласковые пальцы перебирающие волосы…

Ежели кто помнит… Пятница… тринадцатое…

Проснувшись на рассвете, с удивлением обнаружил, что чувствую себя, хорошо. Обычно вылеживался около недели, а тут… Свежий воздух, здоровое питание, сумасшедшие старики с бейсбольными битами в руках. В памяти всплыла картинка, наезда Агрипины на Силантия и мне стало весело. Сходил на двор, оправился, опосля умывался, брился, приводил себя в порядок. А потом пришло мое чадо, проверить своего болящего. С ходу получил пистон, уложен в кровать и под милое сердцу, щебетание дождался приготовленного завтрака. Уже после него, насильно (шантажом) загнан в кровать, в руки дали кружку с очередным пойлом и заставили пить. Судя по запаху, то было нечто отличное, не вчерашнее. Пока она мыла посуду, выливала грязную воду из лоханки и носила свежую с колодца, я немного так взбодрился, и меня потянуло на поговорить.

Собственно весь этот разговор начался с одной маленькой просьбы. Попросил помочь скомплектовать аптечки, Индивидуальную полевую, которую возьму с собой и фабричную, чтоб была. Со второй все ясно и понятно, пусть свои веники хоть в бочках хранит. А вот на личной и споткнулись, знаете на чем? На бинтах. Она долго не могла понять — зачем оно мне надо, пришлось рассказывать.

Марли как таковой нет, есть нечто подобное, но жутко дорогое, да и редко бывает, провозят самый мизер. Видимо такая ткань не пользуется здесь спросом. Вата, хлопковый сырец, не обработанный, врачами не используется, они предпочитают корпию. Надерганные из лоскутов нити, смотанные в клубок. Берут все подряд, ладно бы постирали или еще как обеззаразили, так щиплют. Обычно берут льняное полотно, изредка, что ни-будь хлопчатобумажное, режут на ленты и сматывают в рулоны. Так они могут пролежать и день и два, а то и больше, безо всякой упаковки. На поле боя или уже в стане, будут рвать исподнее, хорошо, если перед сражением чистое одеть успели…

Так вот, предложил нарезать бинтов из полотна, шириной в ладонь и длинной аршина два, полтора. Подумал немного и кивнул сам себе, соглашаясь с тем, что помнил. Таковых рулончиков по два нарыло с собой плюс запас и нз, округляем, получилось сто пятьдесят штук. У милки глаза на лоб полезли от такой заявки. — Зачем столько? — красивые бровки изогнулись в недоумении.

Я усмехнулся, — это еще не все. Подай… Доску хлебную дай, четвертушку бумаги и нож.

Пока она ходила, уселся поудобней, привалившись спиной к стене, подложил подушку, все мягче будет.

Положил доску на колени и за пару минут вырезал развертку упаковки для лекарственных трав.

Агрипа стояла рядом, внимательно следя за моими руками и пояснениями и лишь когда было готово. спросила. — На кой, я кульков наверчу… Из остатков бумаги, лихо скрутила фунтик.

Ловко, ничего не скажешь. Только, радость моя, слово компактность тебе похоже неизвестно.

— За печкой, на полке, пустой туесок из-под соли стоит, тащи сюда. — Она пошла, я решил — раз в погреб упала, достань огурчиков…

— Захвати еще бумаги и по больше. — Жаль клея, не было, оглянулся, на столике в изголовье, на дальнем углу стоит огарок свечи.

Пока потрошил принесенную посудину, удаляя дно, попросил запалить свечку и ткнул ножом указывая место. Обушком выдавил линии сгиба и придал жертве прямоугольную форму, подогнал на место и закрепил воском, донышко. Если не трогать и не шибко сильно тискать, сойдет за учебное пособие.

— Вот, — поставил перед собой это сооружение на доску — у кого больше пакетиков влезет тот и победил. Верти свои кульки токмо по честному, они такие должны быть, будто ты туда столько ложить будешь, сколько для больного приготовила.