Алексей Федосов - Записки грибника #2

— По имени моему, звать меня — Федор.

— Ну кА, подмогни, Федька дерни за кольцо.

— Э… Отдай, я сам покажу.

— Цыть у меня… А ну тяни, давай, а не то, эвон Мефодию кликну…

— Давай подальше отойдем. — Позвал его за собой. Мы удалились шагов на сорок, когда я остановился.

— Дай гранату, — И улыбнулся, первый раз за весь день. — Отдам, вот те крест, токмо покажу, как правильно держать надобно.

Подробно объяснил, показал, даже пару раз вложил в его лапищу свое детище. После того как пошел на второй круг — понял, пора закруглятся.

— Так, держи крепче, — Разогнул усики и выдернул чеку. — Бросай как можно дальше и пригнись к земле. — Напомнил ему.

— Не учи батьку, сыновей делать — Силантий размахнулся и захерачил гранату метров на пятьдесят. Через пяток секунд послышался тугой хлопок и над местом подрыва вспух дымный шар. Что-то цвиркнуло в недорубленных кустах и на землю неспешно упала ветка с двумя листочками.

— Не так чтоб… — Силантий посмотрел на меня… — И сколько такая стоит? — Спросил и, не дожидаясь ответа, зашагал смотреть результат.

«Не так что бы очень, но так уж и быть… Сколько стоит… Жучара! Привык кирпичи кидать в килограмм весом… Хм, неплохо шестьдесят шагов без одного. Это считай сорок с лишним метров на круг выходит. Граната нынешних времен, представляет собой полый шар, набитый порохом и картечью, с коротким фитилем. В принципе сама по себе задумка, как раз для уровня техники данного века. Только вот недостатков два, тяжелая, а фитиль враг мог выдернуть, затушить или просто откинуть гранату в сторону. И все это сводит на нет, боевые свойства оружия»

Походили, посмотрели, нашел большой фрагмент корпуса, грамм на двадцать, кусок от запала и больше ничего на глаза не попалось.

Обратно шли в молчании, атаман думу думал, о чем свидетельствовали нахмуренные брови и перекатывающиеся желваки на скулах. Остановились на половине дороги, — Сколько денег надобно, чтоб у кажного стрельца по две гранаты были?

— Семь рублей и полтина.

— Это почем же штука — то?

— Два алтына было, седмицу назад.

Силантий крякнул от такой цены и яростно зачесал бороду. Потом видимо решился. — Вечером денег дам.

— Не торопись, у меня осталось всего сорок штук запалов, а их здеся никто делать еще не могет.

Как же приятно когда «зеленая подруга» навещает других. И хочется и колется и мамка не велит…

— Федя, — Ласково попросил Силантий. — ты ужо постарайся, старика уважить.

— Три седмицы не раньше, сорок отдам сразу… Надобно будет завтра Клима в город отправить, пущай Антипу наказ передаст. Митрофаныч, а может и на снаряды для пушки деньжат найдешь?

В ответ приподнялась лохматая бровь.

— Тридцать… Пять… — Советский принцип — проси больше, все равно на… хутор пошлют.

— Двадцать!

— Тридцать пять!

— Пятнадцать и пошел на хер, у меня мошна не казенная.

«Что и требовалось получить — денег на сто пятьдесят мин. Чтоб тебя, на чем я их возить буду, это… Четыресто восемьдесят килограмм чистого чугуна, без пороха, тридцать пудов…

И тут моя жаба удовлетворенно икнула, — уташ-шим.

А в голову пришла еще одна мысль, — Гранатомет на пятьдесят семь миллиметров, этот как его…

Блин не помню, но точно знаю, что есть, будет, такая приблуда и спецов. Полтинник калибр, на сотню с лишним гранату кидает осколочную. Таких могу сотворить цельных два. Один чуть длинней, другой по короче, переломка, взвод при открывании ствола, передняя рукоять, постоянный прицел. Трубчатый приклад с пружиной для амортизации отдачи. В принципе сделать можно. А вот с гранатой придется помудрить, тут нужна гильза…»

— Чего еще удумал? — Силантий толкнул меня в бок и пошел вперед.

Пожал плечами и двинулся следом. — Оружье что гранатой стрелять сможет… — Договорить не успел, уткнулся носом в широкую спину остановившегося стрельца. Силантий медленно повернулся.

— А ты не лжу молвишь? Побожись.

— Вот те крест. — Размашисто перекрестился. — Через три седмицы… Думаю, шагов на двести стрелить будет. — И поправился, наткнувшись на недоверчиво насмешливый взгляд, — Хорошо, на сто.

Он покачал головой и зашагал прочь размашистым шагом.

«да уж, сей прожект за свои бабки… Ладно хоть на все остальное выцыганил…»

И припустил следом, квакающие в животе кишки не лучший друг для молодого (!) здорового организма.

На половине дороги отстал. Мы догнали медленно плетущихся несунов, с трудом пробирающихся по извилистой тропе с разобранным на части минометом.

— Мефодий, погодь чуток. Куда вы его тащите?

— Силантий молвил — на кузню отнесть, пущай там стоит.

— !? — так ничего и не придумав что сказать в ответ, подобрал отвисшую челюсть и плюнув с досады поторопился за ушедшим вперед стрельцом. Али его уже стоит звать — Господин сотник? Не, обожду, шея чай своя, не чужая…

Заканчивается июль, последние жаркие денечки стоят. Деды, местные, молвят — скоро дожди пойдут, ежели больше седмицы лить будут, жито зальет.

Как успел убедиться, местная метеослужба работает четко, без сбоев и неверных прогнозов. Все что говорят на следующую неделю, сбывается на все сто прОцентов.

Спросите у какого-нибудь древнего аксакала — что и как. Я заинтересовался и в ответ услышал — Смотри, как воробьи в пыли плещутся, словно в луже… Утречком, раненько еще до свету стань и глянь на росу — ежели на песчинки похожа али совсем нет, день сухой будет. В горошины собралась — к вёдру… С полуночи ветер над лесом дует, верхушки гнет, жди, через три дня на четвертый, дождь зарядит…

Гуси гогочут, утки крякчут, пес хвостом нос закрывает… А по мне какая разница, на чьи ворота соседский кобель лапу задрал…

Обидел дедушек, они со мной с месяц не разговаривали, плевались и уходили. Пришлось мириться, итогом стало нравоучение на тему — молодость есть порок, но проходящий. Но с тех пор, сводки погоды получаю регулярно и в срок.

Надо придумать, чем занять… А чего я собственно беспокоюсь, у них вон кучу командиров нагнали…

Мастер — десятник может сказать Силантию…

Вот не понимай черта в суе, он и явится. Стоит на крылечке и рукой машет. Позвал, а сам не дождался в избу вошел. Ну и хрен с тобой, золотая рыбка. Я что вьюноша по первому взмаху на полусогнутых бегать, надо, подождет. И свернул в сторону двух нулей на задворках, заросших огромными листами туалетного папира. Оправившись, поплескался у колодца, смывая грязь, набравшуюся за половину дня проведенного на полигоне и в кузне. Утерся подолом рубахи и, накинув кафтан на плечи, соизволил пойти в дом.

— Федь, бабы к обедне быстрей собираются, чем тебя со двора дождаться.

— Что тебе надобно старче? — Спросил, усаживаясь за накрытый, между прочим, и довольно нехило, стол.