Игорь Смит - Бастион Одесса

Я подъезжал к торговому дому «Стил», соответственно приближался очень тяжёлый для меня разговор с Ликой…

Как я и предполагал, разговор получился крайне сложным. Лика вначале обрадовалась, когда увидела меня, ведь Стражи, которые сейчас постоянно охраняли наше представительство, так ей ничего о Роне и не сказали. Когда-то я слышал, что гонца, принёсшего плохую весть, в Древней Греции могли убить. В этот раз я готов был убить себя сам, настолько искренне Лика расплакалась, когда я всё же сумел сказать ей о том, что случилось с нашим Стражем. Н-да… Где-то я ошибся, просто при симпатии так не огорчаются. Мне пришлось подробно рассказать о нападении на Рона, а Лика хоть и рыдала, но переспросила сквозь слёзы, откуда известны такие чёткие подробности. Объясняя, что всё зафиксировал изломанный, но уцелевший голем, я поймал себя на мысли, что оправдываюсь и ощущаю вину, поясняя, почему никто не пришёл Рону на помощь… Да что там говорить, с того момента, как О’Тил изменил прошлое, я испытываю вину за гибель Рона, подозревая, что он погиб из-за того, что был спасён я…

Лика в очередной раз удивила меня, когда, собравшись и утерев слёзы, потребовала назвать ей убийц Рона. Мне пришлось взять с неё обещание, что никаких активных действий без согласования со мной она не предпримет. Её задача – только использовать свои связи среди торговцев для установления факта прибытия скупщика Тана в столицу и больше ни-че-го! Я объяснил, что, возможно, Тан является только фактическим исполнителем убийства, а могут быть ещё люди, виновные в смерти Рона, которые при «случайной, внезапной и скоропостижной» смерти Тана останутся безнаказанными. По-моему, Лика меня поняла…

Когда я ехал из торгового дома к ювелиру, её заплаканное лицо ещё долго стояло у меня перед глазами…

Вечером до тёмно-красного мориона я так и не добрался. В особняк прибыл гробовщик и, заикаясь, спросил, где он может снять мерки. Синий Глаз опять сорвался, и мерки чуть не пришлось снимать с самого гробовщика, после того как он обнаружил перед собой взбешённого Стража в боевой трансформации. Когда гробовщик наконец покинул особняк, мне показалось, что заикаться он стал ещё больше.

А потом пришёл в себя О’Тил, чем удивил Хранителя, который ожидал этого только к утру. Как мы ни старались уйти от темы гибели Рона, всё равно пришлось рассказать магу обо всём, что произошло с момента его появления в особняке.

О’Тил хмурился и мрачнел, а когда Хранитель скинул ему образы, запечатлевшие момент гибели Рона, маг схватился за голову и опять потерял сознание.

– Я же говорил, что его нельзя волновать, – заявил возмущённый Хранитель, – ему требуется покой для восстановления организма. Его магический резерв настолько истощился, что он был на грани потери своих магических способностей!

Я пожал плечами и отправился в спальню. Хотя заснуть так и не смог. Перед глазами постоянно мелькали картинки моей гибели и гибели Рона. Вот напасть! Я встал и вышел в зал, где оставил флягу с эликсиром. Неожиданно в полутёмном зале я обнаружил О’Тила, который молча сидел в глубоком кресле с открытой флягой с эликсиром в руке.

– О’Тил! – воскликнул я. – Ты-то что здесь делаешь?! Хранитель и так меня отругал за то, что пришлось рассказать тебе о Роне… Иди спать, тебе надо восстанавливаться. Завтра похороны, потом приём у Леннара – и на базу к Хранителю…

– Вот там и высплюсь, – глухо ответил О’Тил. – Я в норме, Рост, не волнуйся. А спать не могу. И не могу понять, – в голосе мага появилось раздражение, – как я мог допустить гибель Рона? Рост, надо научиться управлять моим даром и всё исправить! – с жаром добавил он.

– Ты знаешь, О’Тил, я не уверен, что это наилучший выход из ситуации. Меня беспокоит опасение, что, возможно, спасая меня, ты как-то повлиял на реальность и эти изменения привели к гибели Рона.

– Ты что?! Рост, я верю, всё получится, надо только быстро восстановиться и провести несколько экспериментов!

– Ты хоть помнишь, – спросил я, – как проявился твой дар?

– Смутно, – покачал головой О’Тил. – Я сижу на земле возле пепла, который, извини, остался от тебя и тусура, Хранитель сказал что-то вроде «Это конец…», и всё завертелось, замелькали картинки из прошлого, и я внезапно почувствовал, что могу изменить события, которые уже произошли… «Это конец… Я не успел даже сделать копию его личности…» – процитировал О’Тил ещё раз слова Хранителя. – Рост, – задумчиво протянул он, – ты думаешь, что слова О’Носа стали своеобразным толчком для активации моего дара?

– Я не знаю, О’Тил, – вздохнул я.

Мы помолчали, потом маг спросил:

– Скажи, Рост, а что означает выражение «эффект бабочки»? И Хранитель, и ты первым делом произнесли эту фразу, когда поняли, что я изменил прошлое…

Я прикинул, как более понятно объяснить магу теорию хаоса, тесно связанную с этим эффектом.

О’Тил, заметив, что я задумался, сказал:

– Простым языком, если можно, на пальцах, Рост. – Первый раз за последнее время подобие улыбки появилось на бледном лице мага. – Вчера Хранитель объяснял мне кое-что о языке Древних, так у меня чуть мозг не закипел.

Я наконец решил, что расскажу О’Тилу.

– В моём мире, О’Тил, есть история, которую назвали «эффектом бабочки» в честь теории хаоса. В соответствии с ней взмах крыльев бабочки на одном материке вызывает стихийные бедствия на другом. Так вот, эта история о человеке, который узнал, что может возвращаться в своё прошлое и изменять его. Но каждый раз от его вмешательства изменялись сама история и судьбы окружающих его людей. И заметь, только в худшую сторону. То погибала его девушка, в которую он был влюблён, то его мать, то и вовсе посторонние люди. В ходе своих исследований человек узнал, что и его отец, и его дед тоже могли изменять прошлое, но их жизни, несмотря на это, закончились трагически. Человек понял, что его дар передаётся по наследству, и с ужасом узнал, что у его матери до него было два мертворождённых ребёнка. Он понимает, что эти дети выросли и начали применять свой дар, а когда поняли, что его использование привело только к бедам, то вернулись в своё прошлое и убили себя в утробе своей матери. И ты знаешь, чем заканчивается история этого человека, имевшего в моём мире дар Перерождающего события?

– Чем? – глухо спросил О’Тил.

– Он возвращается в момент своего рождения и душит себя пуповиной в утробе. Его мать тяжело переживает гибель своего третьего ребёнка. А для человека это стало выходом, ведь мой мир избежал его влияния и близкие ему люди остались живы…

Через несколько минут нашего молчания О’Тил поднялся и тяжело вздохнул:

– Я понял, Рост, что ты хотел мне сказать, пойду попробую немного поспать.