Алексей Переяславцев - Исправление неправильного попаданца

Пока мы умствовали, в Субарак зашла «Ласточка». Само собой, я информировал Дофет-ала о переговорах с Гильдией гонцов. Удивило то, что капитан не удивился. Видимо, он не сомневался в моих дипломатических способностях. Мне бы его уверенность! Я между делом попросил одного матроса на ходовые испытания. Ни один капитан не любит, когда у него забирают члена экипажа, но я объяснил, для чего нужен матрос с навыками рулевого. Причина была сочтена уважительной.

Тофар-ун был опытным руководителем. Он никогда не чурался привлечения дополнительных людей к совещаниям, резонно полагая, что лишняя идея или критическое замечание вряд ли будут лишними. Вот и на этот раз по прибытии экспедиции из пещеры он призвал не только ее номинального руководителя, но и всех участвовавших там ведущих магов, а также двух наиболее острых умом членов своей группы.

Доклад был выслушан со всем вниманием. Это не помешало довольно бурному обсуждению.

— Особо почтенный Лехит-ур, вы утверждаете, что проникновение в колодец было обеспечено магией земли. Какие у вас на то основания?

— Во-первых, мы не нашли никаких следов магии воды…

— Возражаю! То, что вы их не нашли, не значит, что этой магией не пользовались. Вы сами знаете, насколько быстро потоки рассеиваются в воде.

— Возражение принимается. Но у вас, если не ошибаюсь, были другие соображения.

— Именно так, почтеннейший. Подсчеты, выполненые весьма почтенным…

Поклон в сторону магистра магии воды.

— …показали, что для эффективного понижения уровня воды в этом колодце хотя бы на три часа потребовались бы усилия не менее пяти докторов магии воды. Заметьте, это без учета возможного расширения колодца. Учтите также, три часа — этого крайне мало для эффективного обследования того, что спрятано за этим колодцем. Понижение воды уровня воды на меньший срок я полагаю неоправданно рискованным, ибо конфигурацию этого прохода невозможно оценить заранее. И если бы исследовательская группа не успела подняться на достаточную высоту, то выбраться ей бы не удалось. Отсюда следует, что магия воды крайне маловероятна. Но и это не все. Я обнаружил чрезвычайно слабые следы магии земли. Почти уверен, что это почерк горца.

— Почти!

— Именно. Ибо следы практически рассеялись, то есть первичные магические потоки почти восстановились. Я сам увидел разницу лишь потому, что заранее предполагал, что таковая может быть.

— Не забудьте, есть свидетельские показания, что горец был в пещере. Его опознали по внешности. Кстати, он был при спутнике.

— Согласен с вами, достопочтенный. Но это не последний факт. Вот что мы нашли. Этот крюк был вбит в край колодца.

— Могу засвидетельствовать: крюк мне знаком. Точно такой же горец использовал для спуска в другую пещеру.

— Принимая во внимание вышесказанное, полагаю, что в колодец спускались и что без магии земли открыть этот спуск было бы невозможно. Но и это не все. Благоволите, господа, взглянуть на эти кристаллы. Их нашли рассыпанными рядом с колодцем. Видели вы нечто подобное?

На свет появилось десятка два кристаллов прозрачного кварца. Отдельные грани на них изумляли ровностью и гладкостью.

На этот раз и академик, и оба члена его группы промолчали. У них на то были причины. Слово взял маг воды:

— Я видел похожий, но у того все грани были гладкие. Его выставил на продажу известный купец Морад-ар. Я уже собрался купить, но не хватило денег. А когда мне удалось собрать требуемую сумму, то кристалл оказался проданным. Еще одна разница: то был розовый кварц.

— А я вообще таких раньше не видел.

— И я тоже.

— Господа, довожу до вашего сведения: мои люди уже подсчитали, сколько все эти кристаллы могут стоить: приблизительно двенадцать золотых. Это минимальная сумма. И горец эти немалые деньги просто бросил. Ваши выводы?

Первый вывод был сделан собравшимися почти в один голос: то, что эти двое унесли с собой, стоило гораздо больше.

Второй вывод сделал, как ни странно, лиценциат магии земли: то, что обследованные ходы шли в глубину и то, что за добычей с очевидностью пришлось лезть в колодец, дает основания полагать, что именно в самых больших глубинах прячутся подобные кристаллы. Академик сделал себе мысленную пометку обратить внимание на способности этого молодого человека.

Тут подал голос один из людей Тофар-уна:

— Вы опросили свидетелей из села Суритад, не так ли?

— Да, проводили опрос.

— Не хвасталась ли при них наша парочка своей удачей?

— Да, они предъявили якобы найденный ими кристалл. Свидетели утверждают, что это был кальцит. Однако напарник горца (между прочим, сам Профес-ор ни слова не проронил) твердил, что это прозрачный кварц, что, по мнению свидетелей, доказывает его глубокое невежество.

— Они ошибаются, это доказывает нечто другое, а именно: то, что этот Профес-ор весьма осторожный и предусмотрительный человек. Он приложил все усилия, чтобы его самого и его спутника приняли за простаков и невежд. Ему это удалось. Но можно сделать еще один вывод.

Все, не исключая председательствующего, вслушались с должным вниманием.

— Зададимся вопросом: а почему, собственно, горец проявил такую осмотрительность? Возможно, он заметил повышенный интерес местных к своей добыче? По нашим предварительным данным, из этой пещеры добывают лишь кварц, да и того немного. Тогда почему такой интерес? Не потому ли, что богатства этой пещеры несколько больше, чем мы предполагали, и жителям села это известно?

Лицо Тофар-уна выразило благодушное одобрение учителя хорошему ответу старательного ученика. Мысленно же академик аплодировал аналитическому умению помощника. Но тот еще не закончил выступление:

— Поэтому предлагаю еще одну экспедицию туда же, но на этот раз не прилагать особых усилий к проникновению в самые глубины, а вместо того привлечь мага разума для объективной оценки данных о кристаллах, добываемых из этой пещеры.

В открытую, разумеется, не было сказано, но подразумевалось, что для этой цели понадобится пошарить в мозгах у местных. Идея получила единодушное одобрение.

Почтеннейший в самых изысканных выражениях поблагодарил собравшихся за высокополезное обсуждение этого запутанного дела, не преминул похвалить точность изложения фактов и тонкое искусство их интерпретации, после чего распрощался.

Через несколько минут в его кабинет снова зашел тот самый магистр из его группы, что проявил столь высокое умение анализировать. Поскольку в кабинете никого более не было, то собеседники сразу перешли на «ты», как это и было принято между ними в студенческие годы.