Сергей Бузинин - Последняя песнь Акелы. Книга третья

– Герр Штольц? – избавляясь от остатков сна, недоуменно встряхнула головой хозяйка. – Что вы здесь делаете?

– Прощу, прощения, миссис Хартвуд, – чуть смущенно пробормотал Арсенин, – я…

– Глэдис, герр Штольц, – окончательно придя в себя, улыбнулась трактирщица, – мне будет приятно, если вы будете звать меня Глэдис.

– Тогда уж и со мной можно попроще, – вспоминая записанное в паспорте имя, чуть замялся Арсенин. – Генрих. Просто Генрих. – И оторопело мотнул головой. – Я сказал что-то смешное?

– Извините, – заливаясь звонким смехом, махнула рукой хозяйка. – Вспомнила одну свою служанку. Та так и представлялась: Мария. Просто Мария. Так что вы хотели, Генрих?

– Пить, – пожал плечами Всеслав. – Но не стоит беспокоиться. Я вижу, что вы совершенно выбились из сил, перебьюсь до утра….

– Боже! Как приятно, когда за тебя переживают, – кокетливо стрельнула глазками Глэдис. – Но тут вы правы, Генрих, – хозяйство приносит немалый доход, вот только и сил забирает немало… – и тут же торопливо добавила: – Только не подумайте, что я жалуюсь.

Женщина, горько вздохнув, с силой провела ладонью по лицу и, глядя куда-то сквозь стену, отрешенно бросила:

– Я сильная. Я справлюсь…

– Но все же, какой бы сильной вы не были, – как можно мягче произнес Арсенин, – в первую очередь вы – женщина. Молодая, красивая, хрупкая и… беззащитная.

– Спасибо за комплимент, Генрих, – благодарно кивнула трактирщица и, немного помявшись, словно принимая про себя окончательное решение, добавила. – Вы ведь хотели пить? А я, только не примите меня за падшую женщину, очень хочу выпить чего-нибудь крепкого, – Глэдис кинула на беспристрастное лицо Арсенина пронзительный взгляд и продолжила: – Вот только пить в одиночестве нет никакого желания. Вы не хотели бы составить мне компанию?

– С удовольствием, – улыбаясь одними глазами, подкрутил ус Арсенин. – И ваших рук даже яд выпью с улыбкой.

– Тогда пойдемте, – поднявшись из-за стола, Глэдис машинально оправила юбку и шагнула к двери. – Лучшую выпивку я храню на своей половине.

– Прошу прощения, – оторопело замер Арсенин, – но моё появление в столь неурочное время в таком месте может скомпрометировать вас…

– Оставьте, Генрих, – не останавливаясь, отмахнулась Глэдис. – Я уже не маленькая девочка и досужие слухи о мужчинах в моей спальне меня ничуть не пугают…

«Однако, знаковая оговорочка-то, – вышагивая следом за хозяйкой, задумчиво хмыкнул про себя Арсенин. – Изначально речь только о хозяйской половине шла, а теперь уже и о спальне…»

– … вот во время этой злополучной экспедиции мой муж и погиб, – буравя стену печальным взглядом, Глэдис продолжила начатый еще в коридоре рассказ, пока Всеслав разливал брэнди по бокалам. – И уже два года я совсем одна… – женщина одни глотком выпила свою порцию и жестом попросила добавки. – Есть, конечно, пара подруг, но у каждой семья, дети… а я… – Глэдис спрятала лицо в ладонях и еле слышно прошептала: – Я так устала от одиночества… Боже-е-е мо-о-ой, как я устала быть одна…

Видя, как женщина забилась в рыданиях, Арсенин в замешательстве замер и какое-то время, не зная, что же ему делать, стоял, тупо уставившись на бутылку. Глэдис всё не успокаивалась, и Всеслав осторожно, словно к огню, протянул руку и погладил её голове. А когда изумленная женщина вскинула заплаканные глаза, поднял её с места и прижал к себе. Уткнувшись лбом в грудь Арсенину, Глэдис еще какое-то время всхлипывала, вздрагивая всем телом. Немного успокоившись, она, видимо, желая проворковать что-то благодарное, откинула голову назад, но сказать ничего не успела – Всеслав, так и не выпустив женщину из объятий, накрыл её губы поцелуем.

– Боже… – прикрыв глаза, тихо прошептала Глэдис, разметавшись по кровати, когда сладкое безумие, накрывшее их обоих, понемногу сошло на нет. – Как хорошо… – и тут же, резко перевернувшись на живот, тревожно взглянула в глаза Всеславу и обеспокоенно зашептала:

– Теперь ты будешь меня презирать?..

– Ни за что, – мягко улыбнулся Арсенин, ласково проводя кончиками пальцев по щеке женщины. – Только обожать и восхищаться.

– Пойми, – всё еще с тревогой глядя ему в глаза, продолжила бессвязно оправдываться Глэдис, – я не такая… Просто ты… просто я…

– Я знаю, – мягко улыбнулся Арсенин, продолжая гладить её по волосам. – Нам было хорошо вдвоём…

– Было?..

– Было, есть и будет, – Всеслав, придвинув женщину вплотную, ласково поцеловал. – Будет. Жизнь кончается не завтра.

Некоторое время в комнате стояла тишина, нарушаемая только прерывистым дыханием и звуками бесконечных поцелуев.

– Я понимаю, что сейчас совсем не время и не место, – Глэдис, уперевшись руками в грудь Арсенина, с трудом отодвинулась в сторону и вновь заглянула в глаза мужчине. – Но твое многозначительное «будет» придало мне решимости. И пока она не растаяла, я хочу спросить…

– Спрашивай, – покладисто кивнул Всеслав, пытаясь, не отпуская женщину, одной рукой вытащить из коробки папиросу. – Если знаю ответ – отвечу.

– Милы-ы-ый… – задумчиво протянула Глэдис, глядя на Всеслава одновременно с тревогой и нежностью. – Если фон Нойманн – твой партнер, то посоветуй бедной женщине, в какую сторону и когда мне бежать?

– Фон? – недоуменно приподнял бровь Арсенин. – Ты немного ошиблась. Он мой партнер, но его фамилия просто Нойманн. Никакой он не фон и в бегстве нет необходимости. И вообще, с чего ты взяла, что нужно куда-то бежать?

– Знаешь, Генрих, если ты, конечно, Генрих, а не Рудольф или вообще какой-нибудь Франсуа, – горько усмехнулась женщина, – Уолфиш-Бей маленький городок, и моя семья жила в нём, когда он еще не был владением Британской короны. Очень уж давно мы сбежали из Ирландии… Но сейчас не об этом. Здесь все всё друг про друга знают, и тот, у кого есть глаза, давно уже догадался, каким скотом и для кого торгует твой друг фон Нойманн… Вот и ты…

– А что я? – с легким напряжением в голосе, обеспокоенно спросил Арсенин. – Купец как купец…

– Не перебивай, – Глэдис, демонстративно надув губки, прикрыла ладошкой рот Всеслава. – Ты хотел знать, что в тебе не так, значит, слушай. То, что ни немецкий, ни английский тебе не родные, становится ясно на второй минуте разговора. Произношение хорошее, но акцент присутствует. Не пойму, какой, но есть. Твои компаньоны… Вот те двое, что постарше, – они ни капли не похожи на купцов, но зато очень напоминают телохранителей. Я, правда, не могу понять, зачем тебе нужны двое других… Ну тот, турок, и тот, что так здорово играет на гитаре. Было бы весьма печально узнать, что он так же великолепно режет глотки…

– Не волнуйся, – криво усмехнулся Арсенин, глядя поверх женской головы. – Художественная резьба не входит в число его достоинств… или недостатков. У него другая специализация. А что еще тебе не по вкусу?