Иван Гапак - Игра в магию

Как только мне стукнуло двадцать, меня познакомили с ней. Фрида Лорсткая. Она стала моей зеленоглазой богиней. Волосы каштанового цвета спускались до талии, а темно-зеленое платье выделяло ее из всех приглашенных тогда девушек. Когда мне отец сказал, что она моя невеста я готов был упасть ему в ноги. Логарт, мой брат, чуть не подавился от зависти, но против слова отца не пошел. Правда вышла маленькая накладка, когда отец Фриды, Норман Лортский, сказал, что пока я не получу военное звание, о свадьбе не может быть и речи.

Но я решил, что если судьба дала мне Дар, хоть и слабенький, по словам учителя, то стоит выбрать путь Храмовика. Там срок обучения всего два года и условие отца Фриды я выполню. Храмовики, это те же солдаты, только на службе у Церкви Спасителя, но не прошедшие обряда Посвящения в паладины.

Монастырь находился на одном из плато Серебряных гор, недалеко от которого начинался исток Серебряной реки. Добраться туда далеко не так уж просто, дорога постоянно идет вверх и виляет, как пьяница, а один участок вообще с обрывом. Летом здесь всегда свежо и прохладно, а зимой морозы сухие и переносятся достаточно легко.

И надо отдать должное учителю по фехтованию, все же не зря меня гонял, за полгода я стал лучшим в наборе, а через год я уже мог противостоять инструкторам, что нас обучали. Настоятель монастыря не раз говорил мне, что я прирожденный паладин, но я постоянно отнекивался. Статус Паладина меня, конечно, привлекал, но целибат это не мое. Если б не он, то я точно стал паладином, а так…

Я осмотрел себя в зеркало. Светло-коричневый дублет прекрасно сидел, только чего-то не хватало. Может меч прицепить на пояс? Так как нет чего-то красивого, сойдет и простой. Я еще раз осмотрел себя возле зеркала. Красавец! Вышел в коридор.

Все уже тренировались, но у меня сегодня выходной и поэтому я встал позднее. Спустился на первый этаж. На тренировочной площадке инструктор проводил спарринг одновременно с двумя новобранцами.

— Джеймсон вижу, ты вырядился как павлин, идешь встречать свою красавицу? — Арт, мой сосед по комнате, сидел на лавке возле бочки с водой с еще несколькими новобранцами.

Мы с ним неплохо поладили, хотя я был сыном маркиза, а он просто одаренным крестьянином. Вообще я подружился со многими здесь и не воротил носа как некоторые из аристократов. Им в первое время тяжело пришлось, ведь самое первое правило монастыря «Все равны!». Меня даже в пример им ставили, за что в первый же месяц мне эти гады темною устроили. Инструктора не стали разбираться, кто виновен просто наказали всех, кто там был и не смог представить убедительные доказательства своей не причастности к инциденту. Пять батогов каждому. Урок усвоили все.

— Да, иду. — Поздоровался я со всеми сидящими и махнул рукой в знак приветствия тем, кто тренировались.

— Ну, так иди, карета уже минут десять как стоит во дворе. — поторопил меня Арт.

Я сорвался с места и побежал в келью под дружный смех сослуживцев, которая находилась в настоятельских палатах. Зайдя в здание, остановился в коридоре отдышаться, поправил дублет и спокойным шагом направился в зал для приемов. Открыл массивные двери и вошел. Она стояла и смотрела в окно, моя богиня. Одета девушка была в темно зеленое платье, её темные, кудрявые волосы спускались ниже плеч. Я, наверное, смог вечность на нее смотреть. Она медленно обернулась ко мне и посмотрела на меня, только на одно мгновение её взгляд остановился на мне, но мне этого было достаточно. Достаточно, чтобы увидеть дорогое золотое колье с большим изумрудом на изящной шейке и её извиняющийся взгляд, в котором была толика грусти…

— Давно не виделись братец. — В голосе Логарта слышались нотки злорадства и некого торжества.

Я медленно повернулся к нему. Он стоял вместе с настоятелем храма и что-то с ним обсуждал до моего прихода. Не далеко от него стояли два охранника на их пальцах красовались кольца мечников. Я уже знал, зачем он сюда приехал. Знал, зачем он взял с собой Фриду. Знал, что он мне сейчас скажет. Рука сама нашла рукоять меча. Я медленным, твердым шагом приближался к брату и был на удивление спокоен для человека, который в одно мгновение потерял все, но где-то на задворках сознания клекотала злость, она ждала своего времени.

— Ты как всегда не слишком разговорчив, — он улыбнулся, — а я пришел вместе со своей невестой сообщить тебе о решении отца об отмене твоей помо…

Охрана что-то заподозрила и направилась мне на встречу. Меч с каким-то зло радостным звуком покинул ножны, и время стало течь намного медленнее. Первый охранник вытянул меч и атаковал справа. Я остановился, сделал шаг назад, пропустил лезвие в нескольких сантиметрах от груди и ударил противника острием меча в грудь. Он сумел замедлить инерцию своего меча и парировал мой выпад, но не совсем удачно. Я попал в живот. Второй охранник уже с оружием в руках был в двух метрах от меня и заносил меч для удара. Времени, освобождать свое оружие не было, я развернулся и атаковал одним из выученных мною заклинаний «Обжигающие руки [8] Обжигающие руки — заклинание первых кругов школы огня. Кастующий выпускает из своих ладоней слабый поток огня в форме конуса. Любимое заклинание молодых магов. Из четвертого круга заклинание становится боевым и меняет название но «Конус огня». Дальность и температура возрастает в несколько раз. ».

Поток пламени поджег одежду охранника, и ему стало уже не до меня. Странно, что у охраны не оказалось магических амулетов или их им не выдали? Хотя, мне-то, какая разница. Я развернулся к брату, он отходил от меня, держа в дрожащих руках меч, направленный в мою сторону. Мне так захотелось его спросить, где все его лизоблюды, но я не стал, зачем спрашивать покойника. В руках начал формироваться огненный шар, так как дар я у меня слабый мне нужно было две-три минуты на заклинание. В глазах потемнело, я пошатнулся, заклинание разрушилось, услышал топот кольчужных ботинок. Меня сбили на землю, скрутили, я пробовал сопротивляться, но кто-то заехал мне ботинком в лицо. Я выпал из реальности на несколько секунд. Пришел в себя уже стоя на коленях, за руки меня держали два охранника в полном пластичном доспехе. Настоятель монастыря что-то мне кричал, но из-за шума в голове я ничего не слышал. Он отдавал указания бегавшим по зале послушникам занимавшимися ранеными и одновременно что-то объяснял бледному как мука брату. Я нашел взглядом Фриду. Она смотрела на меня с ненавистью и презрением. Она подошла ко мне и влепила пощечину.

— Ничтожество! — это было сказано с таким тоном, будто я хотел от нее отнять что-то важное. Она развернулась и направилась к выходу.

— К столпам его! — приказал настоятеля, и меня вытащили из зала.