Никита Баранов - Граф с Земли

— Может, и есть возможность так сделать. Да только назад я вернуться не могу, Грокотух.

— А мы найти того чародея и уговорить его на сделку. А? Что сказать на это, Викферт?

— Ну, предположим, я согласен. С чего нужно начать? Мы всё ещё находимся в глухом лесу и увидим признаки цивилизации только через несколько суток. К тому же, ты и понятия не имеешь, с кем я тогда столкнулся. Может, это не колдун был, а кто-то другой. Он наверняка может менять внешность. И ещё — его костюм и антураж чересчур мало походили на одежду и стиль вашего мира. Скорее всего, он был землянином.

Караванщик отрицательно покачал головой:

— Говорить же, я точно слышать это имя раньше. Очень знакомое. Когда добраться до Авельон, я всё узнать. Всё-всё-всё. Ладно, возвращаться к костру и ужинать, скоро мы отправляться в путь.

Бархатистый бас Грокотуха успокаивал и настраивал на добрый лад. Виктор улыбнулся и, кивнув, вернулся к «Орлам», откуда уже доносился манящий аромат овощного рагу с мясом: кое-кто из наёмников недавно подстрелил оленя. «Орлы», казалось, не желали оставлять от дичи ни косточки. Особо бесстрашные воины обгладывали копыта или соскабливали остатки сырого мяса с внутренней стороны шкур. Виктору повезло. Йормлинг приберёг для него сочную вырезку, и этот жест доброты на фоне общего веселья показался пока ещё не до конца освоившемуся здесь иномирцу верхом гостеприимства. Этот мир всё больше и больше казался Виктору приветливым и беспечным, но рассказы о жутких болотниках и живописное обмундирование наёмников немного сбивали положительную спесь.

Под конец ужина несколько «Орлов» всё-таки скинули с себя доспехи и клинки, после чего разделились на две команды по четыре человека и устроили неподалёку от костра показательный бой стенка-на-стенку. Сперва Виктор решил, что в стане людей возник какой-то конфликт, но после выяснилось, что такие кулачные драки эти ребята устраивали ежедневно. Гогот драчунов и подбадривание товарищей говорили о том, что и зрителям и бойцам это действо приносило массу удовольствия. Однако, Йормлинг стоял в стороне и всё время как-то косо поглядывал на Виктора, не особо обращая внимания на зрелищный бой, из которого никто без синяков и кровоподтёков не вышел.

Когда настала пора трогаться в путь, обе команды обменялись крепкими объятиями и, вновь натянув на потные разгорячённые тела свои доспехи, расселись по лошадям. Виктор помог «Орлам» собраться, после чего вернулся на головной обоз и уселся рядом с Грокотухом, но караванщика на месте не оказалось. Вместо него поводья держал один из подсобных пепельников. На вопрос «Где командир?» этот серокожий ответил, что Грокотух прилёг отдохнуть, и в эту ночь вести караван не будет.

Виктор решил, что несколько часов в молчании помогут лучше сконцентрироваться на задании, ведь ему всё ещё нужно стеречь караван. Усевшись поудобнее, Виктор стал внимательно разглядывать каждый кустик, каждое деревце, мимо которого проезжал обоз, и не заметил, как вдруг весь этот лесной калейдоскоп, наполненный стрекотанием сверчков, уханьем сов и волчьим воем утянул его в глубокий сон.

Внеплановая передышка оказался очень недолгой. Медленно бредущий по узкой лесной тропе караван поджидала тщательно подготовленная засада.

Лицо Виктора обдало чем-то тёплым и вязким, и глаза залила странная масляная жидкость. Сон моментально улетучился, во многом благодаря тому, что вокруг все шумели и галдели, повсюду слышался лязг металла и грозные боевые кличи. Как можно скорее оттерев себя от чего-то неприятного, Виктор понял, что это была чёрная, как ночь, кровь того пепельника, что сидел рядом и вёл караван через лес. Сам же кучер откинулся назад, закатив глаза: его шея была насквозь пробита толстой стрелой с ужасающим раздвоенным наконечником, будто кучера поразила не стрела, а короткое метательное копьё. Но яркое густое оперение однозначно указывало на тип снаряда. Кто бы ни был стрелком, собственной силой и мощностью луком этот парень мог гордиться.

Прострация прошла почти сразу. Виктора словно кто-то повёл за ручку, помогая ему одним прыжком слезть с повозки и спрятаться за ней, дабы не получить в грудь что-нибудь смертельно острое. Затаившись, Виктор огляделся. «Орлы» мигом собрались в единый кулак и, размахивая клинками и копьями, поскакали на показавшегося из-за деревьев врага. Кем оказались нападавшие, пока было неясно, но судя по дневным рассказам наёмников, опаснее голодных разбойников тут никого находиться не могло.

Пепельники столпились возле каравана, ощетинившись своими палицами и топорами. Их не обучали военному дело, но защищать свою жизнь они, видимо, всё-таки умели. В гущу боя не лезли, но и бежать явно не собирались. Присмотревшись, Виктор понял, что серокожие своими телами закрывали Грокотуха, который уже успел вооружиться каким-то огнестрельным оружием, издалека похожим на пищаль. Караванщик выглядел готовым рвать и метать за свой товар. Он коротко отдавал своим подчинённым приказы, и те, кивая, слегка улыбались. Такой преданности Виктор не ожидал и подумал о том, что в его родном мире, на Земле, вряд ли кто-то вот так, с такой самоотверженностью встанет грудью за простые материальные блага. Может, раньше так оно и было, но в двадцать первом столетии, веке информации, ценности изменились и стали несколько иными.

Виктор вдруг вспомнил о своих обязанностях, больно стукнул себя по лбу, собрался с духом и нехотя вытащил из ножен рапиру. Рукоять податливо легла в ладонь, гарда словно оплела руку, защищая её и оберегая. Лезвие слегка завибрировало и затряслось, издавая тихий свистящий звук, но вскоре успокоилось — сталь была многослойной и явно прочной. Кроме того, сам факт наличия оружия в руках придавал уверенности и даровал фальшивое чувство защищённости. Виктор так крепко сжал рукоять, что побелели костяшки пальцев, и аккуратно выглянул из-за повозок.

Вовсю шёл бой. «Орлы», не слезая с лошадей, рубили странные силуэты, совсем не похожие на людей. Противники были высокими, но пешими, а потому всадники почти без труда расправлялись с беспечными разбойниками. Нападавшие пытались окружать скакунов, загонять их длинными копьями, но наёмники ловко вырывались из петель и яростно кромсали всех, кто попадался им под руку. Лес наполнился агонизирующими предсмертными воплями и стонами, смешанными с воинственными криками «Орлов». Две стороны закрутились в смертельном танце, и всё действо походило на загон оленей волками, в которых олени вдруг насмерть стали загрызать свирепых хищников, отчего последние находились в полнейшей растерянности и даже в некотором ужасе. И среди всего этого адского водоворота взгляд Виктора вычленил фигуру Йормлинга, крылья которого были раскрыты, словно в бою принимала участие огромная белая птица. Лидер наёмников двигался быстрее ветра, не обращая внимания на боль или усталость. Один его вид внушал соратникам веру в победу, что, скорее всего, и решало исход битвы в пользу защитников. Мужественности Йормлинга могли позавидовать многие земные вояки. Всё вокруг выглядело так, будто он не воин на поле боя, а профессиональный повар на кухне — так грациозно Йормлинг парировал все атаки, безмятежно, но стремительно подбирался к следующему и шинковал его своим клинком. Затем оборачивался, что-то выкрикивал и вновь пронзал грудь очередного врага острым как игла лезвием. Виктор даже залюбовался рисовавшейся прямо на его глазах картиной, на миг забыв обо всём остальном.