Валентин Русаков - Трехречье[СИ]

Надо действовать! — сказал сам себе Корен, прошел к двери и позвал стражника из коридора. Затем уложил все в корзину, закрыл крышкой и завязав шнурком с деревянной биркой вручил охраннику.

— Вот это отнесешь в подвал, затем найди мне Севона.

— Слушаюсь, — кивнул стражник и вышел.

Спустя пол часа в дверь постучали и комнату вошел Севон. Корен чуть ли не с пробуксовкой рванулся к нему и с размаху залепил ему пощечину…

— Щенок! Я тебе сколько раз говорил что бы ты сообщал мне обо всем необычном и странном происходящем в княжестве?

— Но дядюшка Арас…

— Твой дядюшка доживает последние свои дни, я разговаривал с лекарем… И как ты думаешь, кого выберет совет в случае его смерти?

— Вас господин…

— Ну прости, прости старого дурака, — смягчил голос Корен и обнял Севона, — я просто очень переживаю за наше дело, и очень расстроился когда мне попало в руки дело этого кузнеца… как его?

— Варас господин.

— Да, Варас… Где он кстати, он же не казнен?

— Нет господин, суд учел его заслуги перед княжеством и мы отправили его на каторгу.

— Хорошо… очень хорошо. Ладно, дальше я этим займусь сам… Скажи, твоя поездка к Желтому озеру успешна?

— Да господин, две сотни наемников ожидают приказа.

— Хорошо… ты знаешь что делать, ступай, — сказал Корен и спровадив Севона, он еще некоторое время постоял у окна и взяв со стола большую кожаную папку вышел в коридор.

Главного хранителя Араса очень утомила прогулка с князем по городищу, и он, сидя в кресле дремал… болезнь все больше давала о себе знать, и найти положение, что бы не было больно и поспать становилось все труднее и сейчас тот самый момент. Но в дверь настойчиво постучали, Арас открыл глаза, поморщившись пошевелился и сказал:

— Входите…

— Приветствую Вас господин Арас…

— Корен, что за срочность?

— Дела княжества господин… Вы же знаете, как много времени я уделяю проверке чистоты помыслов и деяний наших братьев, и вот на днях, мои соглядатаи доложили мне, что на угольных копях судейская стража позволяет себе вольности… и не допустимые действия порочащие нас всех.

— Что ты хочешь Корен?

— Я хочу господин, что бы вы подписали распоряжение, выделить мне отряд судейской стражи для поездки на копи… я хочу все там проверить.

— Ты напоминаешь мне меня Корен, — натужно улыбнулся Арас, — я тоже когда-то не жалел себя и делал все на благо княжества и спокойствия нашего народа… ты подготовил распоряжение?

— Да господин, вот оно, — Корен вынул из папки лист.

Арас не глядя подписал бумагу и откинувшись на спинку стула сказал:

— Иди Корен, и попроси стражу, что бы привели лекаря.

— Хорошо господин, — учтиво поклонившись ответил Корен и вышел.

Пока ждали Тарина и Туска я понадежнее закрепил снаряжение за седлом. Заждались на самом деле, я успел выкурить трубку, а Яр даже немного развлечься — уличные музыканты расположившиеся у неподалеку, вокруг которых собралась небольшая толпа народа, играли веселую мелодию на каких-то духовых и струнных инструментах, и Яр в такт музыке смешно кивал головой и притоптывал. Наконец из-за поворота показались два всадника с груженым несколькими тюками жеребцом.

— Что-то долго вы, — сказал я усевшись на Яра.

— Туск оказывается очень любит, и главное умеет поторговаться, что не плохо отразилось на наших тратах.

— Ну что, отъедем от городища и обсудим маршрут?

— Я его уже продумал, не торопясь, к вечеру будем в большом многодворце, с хорошим постоялым двором, там и ночлег, коней обиходят, накормят и напоят.

— Тогда в путь, — сказал я, и легонько придавил икрами Яра.

До многодворца добрались без приключений, если не считать попытки трех объездных, которые плелись за нами около часа, и поняв, что мы не собираемся в сторону владения их хозяина отстали.

Утром следующего дня плотно позавтракали и отправились дальше. В дороге мы были не полных пять суток, нормально переночевать нам удалось еще один раз, на заимке одного вполне зажиточного Рода, все остальные привалы и ночевки прошли под открытым небом. К слову рана моя меня практически не беспокоила больше, я делал по две перевязки в день, а сегодня утром выдернул нитки из шва, заживает как на собаке… или кошке? И вот на горизонте показались невысокие горы, а справа от дороги, идущей параллельно протоке показался густой лес и мы остановились на развилке.

— Что за лес? — спросил я Тарина.

— Хороший лес, то что нужно… Выкупим Вараса, и на ночевку встанем в этом лесу.

— Добро, — кивнул я, — ну, где купеческий наряд?

Тарин соскочил с коня, и подошел к навьюченному тюками жеребцу и достал богатый кафтан, и вставки цветные и вышивка, полный местный гламур короче… ну и шапка в таком же стиле. Я напялил все на себя, повязал плетеный кожаный пояс.

— Бороденка у тебя конечно… — скривился Тарин, — ладно поехали.

Мы поехали по дороге прямо, через пару километров протока отвернула вправо и с обоих сторон дороги пошли кочки и заросли болотной травы. Дорога немного сузилась, и когда нам на встречу попался обоз из дюжины телег груженых углем и запряженные мощными тяжеловозными лошадьми, нам пришлось принять вправо и пропустить их. Спустя час пути за холмом показались крыши домов.

— Угольный многодворец, — сказал Тарин, — говорить я буду…

Проехали деревню и уперлись в ворота и расходящийся в стороны высокий частокол. Тарин развернул боком коня и дернул за веревку, свисающую из отверстия в воротах. С той стороны звякнуло и спустя минуту из небольшой дверки в одной из створок тяжелых ворот показался стражник.

— Чего вам?

— Главного распорядителя позови… мой хозяин хочет купить в каторжан для соей заимки.

— А, сейчас, — заулыбавшись ответил охранник и исчез за дверью.

Через пять минут ворота открылись, и нас впустили во двор. Два добротных двухэтажных сруба с двух сторон небольшой площадки и один длинный убогий барах с дырявой крышей. К нам вышел заспанный такой дедок, с уже почти синим от вероятного недельного запоя носом.

— Сколько вам, и каких?

— Трех достаточно, заимка не большая… только что бы не покалеченные и работать могли. Может кто из недавнишних есть?

— Тут все работать могут, — мерзко так хихикнул дед, — сейчас, распоряжусь, приведут вам дюжину… их недавнишних и пока еще гниющих…

Спешиваться мы не стали, так и ждали, когда к нам выведут каторжан. Я успел покурить и спустя полчаса трое стражников привели к нам двенадцать человек… связанные спереди руки, босые, одежда уже успела порваться, на многих следы побоев… Вараса я узнал сразу, он и еще один мужик таких же статей как и кузнец стояли крайними справа и в отличии от остальных, было видно, что они еще не сломлены, Варас уверенно и с вызовом смотрел перед собой. Он начал разглядывать гостей, т. е. нас с презрением, понимая зачем мы приехали и когда его взгляд задержался на мне, я держа в руке трубку прижал указательный палец к губам… Варас улыбнулся «глазами» и затем опустил голову.