Алексей Калугин - Шаман

Небо сделалось грязно-серым из-за нагромождения туч, которые даже солнце спрятали. Начал накрапывать мелкий, едва заметный дождик, который вскоре вполне себе уверенно застучал по полям шляп и козырькам бейсболок. Орсон накинул на голову шемаг и делал вид, что дождь ему нипочем. Одновременно с дождем в небе появились крылатые создания, формой и размахом крыльев, а также манерой полета похожие на больших летучих мышей. Они кружили, сбившись в плотную стаю, то резко смещаясь в одну сторону, то так же быстро уходя в другую. Но при этом все время оставались неподалеку от идущих по дороге людей. Время от времени три-четыре крылатых создания одновременно складывали крылья и начинали пикировать на головы идущих. Но за пару секунд до столкновения они вдруг резко раскидывали крылья и на бреющем полете уходили в сторону. Это было похоже на разведку, но хотя люди уже и готовились к самому худшему, никакого продолжения за ней не последовало.

В какой-то момент джунгли вдруг остались позади. Они не редели, не делались светлее и дружелюбнее, а просто вдруг закончились. Теперь дорога тянулась через поле, поросшее высокой, в пояс, травой, перемежающейся большими плотными островками цветов – красными, голубыми, белыми, розовыми, желтыми – самых разных оттенков. А далеко впереди, на возвышении стояла высокая белая стена, тянущаяся, казалось, вдоль всего горизонта.

– Не иначе, как здесь живут китайцы, – изрек по этому поводу Штраусс.

Спорить с ним никто не стал, хотя даже на расстоянии окружающая Страну Совершенства белая стена выглядела куда как внушительнее Великой Китайской стены.

Целый день пробыв на ногах, люди чувствовали усталость, но все равно ускоряли шаг. Им хотелось скорее добраться до цели, которая теперь уже стояла у них перед глазами.

Камохин обратил внимание на то, что наемники то и дело достают из карманов полупрозрачные пластиковые тубы, наполненные пилюлями, и бросают в рот по одному, а то и по два зеленых шарика. Заметив взгляд Камохина, Штраусс протянул квестеру тубу.

– Это энергетик, – сказал он. – Называется «Гринер».

– И что в него входит? – поинтересовался квестер.

– Поди угадай. – Взяв двумя пальцами за свинчивающийся колпачок, Штраусс продемонстрировал всю тубу, на которой не было никаких надписей или пометок. – Но – бодрит.

– Где вы их берете?

– Лекарь в расположении выдает.

– Он сам-то в курсе, что это такое?

– Не знаю, – безразлично дернул плечом Штраусс. – Я не спрашивал.

– Я бы не советовал глотать неизвестно что.

– Ну, я так думаю, лекарь не стал бы нас травить. Он ведь отвечает за нашу боеспособность.

– Со временем мы все теряем боеспособность и становимся никому не нужны. Задача лекаря – поддерживать вас в пиковой форме, пока это возможно. А уж как надолго вас хватит, полагаю, это его не особенно интересует. Выработавших свой ресурс спишут, если не погибнут, а на их место возьмут новых героев, готовых рисковать жизнями – недостатка в таких никогда не было.

– Тебе-то откуда знать? – не глядя на квестера, недовольно буркнул Штраусс.

– Там, где я прежде служил, было примерно то же самое, – ответил Камохин.

– Везде одно и то же, – констатировал Штраусс и спрятал упаковку «Гринера» в карман.

– Эй! Смотрите! Что это там? – воскликнул Осипов, указывая вправо от дороги.

Вдалеке, почти у самого горизонта, действительно происходило нечто необычное. Там посреди зеленых полей образовалось рыжеватое пятно неопределенной формы, которая постоянно менялась, как будто пыталась обрести завершенность.

– Табун, – сказал Орсон, посмотрев в бинокль. – Движется в нашу сторону.

– Лошади? – спросил Ковач.

Он тоже посмотрел в бинокль на необычный объект, но то, что он увидел, было похоже на комок пластилина, который старательно мнут невидимые руки.

– Может быть, олени, – ответил биолог. – Или носороги. Я не знаю, кто здесь пасется. Судя по тому, что я уже видел, нам самим придется придумывать название этим животным.

– Название – не суть… – начал было Штраусс.

– Ну, не скажи! – тут же возразил ему Орсон.

– Не сейчас…

– Да когда угодно! Тебе бы понравилось, если бы тебя звали не Йозефом, а, скажем, Абдуллой?

– При чем тут это? – растерялся наемник.

– При том, что все мы находимся в плену стереотипов, – с сожалением развел руками англичанин. – Самых разных, в том числе и языковых. Абдулле тоже не понравилось бы, если бы его называли Йозефом.

– Я просто хотел спросить, что нам делать?

– С кем?

– С этими лошадьми! Если это, конечно, лошади!

– А… Вообще-то не стоит стоять на пути несущегося незнамо куда табуна диких животных. Как бы они ни назывались. Я бы предложил вернуться в лес, но боюсь, что это никому не понравится.

– Определенно это никому не нравится! – ответил за всех Штраусс.

– Ну, вот видите, – грустно улыбнулся биолог. – Разум, как всегда, в меньшинстве.

– Между прочим, они приближаются, – заметил Шинк.

– Ну, конечно, я же уже сказал, что они движутся в нашу сторону.

– Нужно идти вперед, – негромко произнес Ной.

– Как? – непонимающе уставился на него Ковач. – Что ты сказал?

Абориген провел ладонью по мокрому лицу, стряхнул капли воды с пальцев и уверенно повторил:

– Вперед.

– Мы угодим под копыта этого табуна! – Ковач раскинул руки в стороны, как будто призывая всех стать свидетелями истинности его слов. – На подходе к дороге он растянется на сотни метров!

Камохин еще раз посмотрел в бинокль на приближающийся табун. Животные были высокие, длинноногие, гнедой масти, похожие на лошадей, но более грациозные. Они неслись во весь опор, не спасаясь бегством, а наслаждаясь своей силой, получая удовольствие от быстрого, похожего на стремительный полет бега. В табуне было не меньше полутора тысяч голов. И в принципе Ковач был прав – эти грациозные животные втопчут их в дорожные плиты, даже не заметив, что произошло. Но возвращаться назад, как предлагал Орсон, значило бы потерять еще один день. Вернувшись в лес, они не успеют добраться засветло до стены.

– Почему ты думаешь, что нужно идти вперед? – спросил стрелок аборигена.

– Это испытание, – ответил мункумболе. – Камень, катящийся навстречу путнику, идущему в Страну Совершенства. До цели дойдет тот, кто не испугается. Если мы сейчас повернем назад, то, когда вернемся, нам снова помешает этот же табун, несущийся в обратную сторону. Или что-то другое не позволит нам пройти.

– Но здесь нет стены с нишей, в которой можно укрыться, – заметил Зунн.

– Табун диких животных – это тоже не катящийся камень, – ответил на это Ной. – Легенда – это всего лишь набор архетипов, за которыми скрыта истина.

Зунн сделал вид, что ему в глаз попала капля дождя – абориген умело отразил его выпад его же оружием.