Алексей Калугин - Шаман

– Ну, если вы так ставите вопрос… – Орсон многозначительно поднял левую бровь, надеясь, что это избавит его от продолжения реплики.

– Разумеется! – радостно раскинул руки в стороны Вечный. – А как же иначе?

– Я такого точно не помню, – покачал головой англичанин.

– Ну, еще бы! – улыбнулся с величайшим снисхождением хозяин. – Для тебя это еще не произошло!

Не зная, что на это сказать, Орсон навел объектив фотоаппарата на странного седовласого старика и нажал на кнопку спуска.

Хозяин улыбнулся:

– Надеюсь, с этим ты тоже умеешь обращаться. – Из широких складок своих бесформенных одеяний Вечный извлек предмет, похожий на свиток, и вручил его англичанину.

Предмет действительно представлял собой свернутый в трубку лист матово-белого, очень гладкого на ощупь полимерного материала. Попытавшись развернуть его, англичанин потерпел неудачу. Однако, покрутив свиток в руках, он, видимо, случайно сделал то, что требовалось, и полимерный лист сам собой развернулся. Увидев, что гость не очень умело обращается с врученным ему предметом, Вечный протянул руку и двумя пальцами несильно сжал левый верхний угол листа, после чего тот обрел жесткую форму гладкого листа альбомного формата. Все теми же двумя пальцами, сжимавшими угол листа, хозяин извлек из него тонкую черную палочку – стило и протянул его Орсону. Англичанин коснулся кончиком стила листа – на нем осталась точка. Провел слева направо – появилась тонкая черная линия. Перевернув стило, Орсон двумя легкими движениями стер все знаки на листе.

– Напишите, что вы хотели бы на ужин, – сказал Вечный. – Если вы, конечно, не прочь отужинать.

– Я – не прочь! – вскинул руку Брейгель.

– Писать можно на любом языке, только, пожалуйста, разборчиво. Иначе может возникнуть… недопонимание.

– А из каких блюд можно выбирать? – поинтересовался Орсон.

– Вы можете выбрать все, что угодно. – Улыбнувшись, Вечный свел кончики пальцев вместе на уровне груди.

– А пиццу можно? – спросил Брейгель.

– Понятия не имею, что это такое, но – пожалуйста! – Хозяин сделал короткий приглашающий жест кистью правой руки и вновь соединил кончики ее пальцев с подушечками пальцев левой.

Прищурившись и поджав губы, Орсон посмотрел на Вечного, как будто прикидывал, как бы половчее вывести старика на чистую воду? Затем что-то быстро записал на пластиковом листе и передал его вместе со стилом Зунну.

Зунн снял с колена шлем, осторожно возложил его рядом с собой на шкуру жирафа, положил лист на колено и задумался, прикусив кончик стила.

– В чем проблема, Генрих? – окликнул его Камохин. – Забыл свое любимое блюдо?

– Нет, я подумал, а не попробовать ли что-нибудь из местной кухни? – Зунн посмотрел на Вечного. – Что посоветуете?

Хозяин озадаченно потер пальцами переносицу:

– В каком смысле?

– Ну, что вы тут сами едите?

– Кускус с нутом, творог, козий сыр, чай с лимоном.

– И все? – удивился Зунн.

– Иногда плов с изюмом и курагой, – как будто смутился немного Вечный.

– Но, вы же говорили, что здесь можно заказать любое блюдо!

– Конечно! Заказывайте, что хотите!

– Но почему вы сами ограничиваете себя в еде?

– Вовсе нет! – отрицательно мотнул головой Вечный. – Я ем все, что пожелаю!

– Кускус, творог и сыр – это все, что вам нужно?

– Ну, в общем, да… Иногда – плов!.. Ну, и кое-что из сладостей – шербет, халва, изюм, засахаренные фрукты…

Хозяин вконец смутился. Как будто обсуждение его кулинарных пристрастий казалось ему не совсем уместным в данной ситуации или же в данной компании.

– Ну, хорошо, – не стал более пытать его Зунн. – Тогда я закажу айнтопф по-швабски. – Ученый искоса бросил взгляд на хозяина, чтобы убедиться, что того не смутило название. – Небольшого фальшивого зайца и картофельный салат.

Зунн сделал запись, поставил точку и передал лист со стилом Камохину.

– Можно спросить, почему ты предпочел фальшивого, а не настоящего зайца? – поинтересовался стрелок.

– Когда я был маленьким, у нас в доме работала помощница по хозяйству, тоже из немцев. Фрау Марта, маленькая, очень чистоплотная старушка, вечно ходившая в белом накрахмаленном чепце. Так вот, она просто изумительно готовила блюда немецкой кухни. При том что некоторых необходимых ингредиентов в Боливии было просто не достать. Фальшивый заяц в ее исполнении – это одно из самых вкусных воспоминаний моего детства. Где бы я потом его ни пробовал – ничего похожего. Хочу сравнить местного.

– Да, но почему все же заяц фальшивый?

– Увидишь, – хитро улыбнулся Зунн. – И может быть, даже попробуешь.

– По-моему, наш хозяин испытывает явный интерес к восточной кухне, – тихо произнес Камохин, делая запись на листе.

– Я бы даже уточнил – это арабская кухня, – так же тихо ответил Осипов. – Но ты обратил внимание, как он смутился, когда ему задали этот вопрос?

– Разумеется. – Камохин передал Осипову лист и стило.

– Он мог подбирать известные нам названия для блюд совершенно незнакомой нам кухни… Ты заказал два двойных говяжьих бургера с помидорами, луком и острым перцем, картошку фри и луковые кольца?

– А в чем проблема? Вечный сказал, можно заказывать, кто что пожелает.

– Никогда не думал, что ты любишь бургеры, – удивленно посмотрел на стрелка Осипов.

– Просто я давно их не ел, – недовольно повел плечами Камохин. – Те, что готовят в ЦИКе, отвратительны как на вид, так и на вкус.

Орсон опустился на одно колено неподалеку от очага, поймал на дисплей фотоаппарата огонь и сидящих возле него аборигенов, завернутых в махровые халаты, и нажал кнопку спуска.

– Можно задать вам вопрос, мистер Орсон? – поднял руку один из молодых аборигенов.

– Разумеется, Ксавьер, – подошел к нему англичанин. – Спрашивай!

– Почему вы пользуетесь фотоаппаратом? – Абориген взглядом указал на вещицу в руках у квестера.

– Ну, видишь ли, друг мой Ксавьер, в обязанности квестеров входит запечатлевать все необычное, что встречается в тех странных местах, где нам приходится бывать. В принципе фотоаппарат есть у каждого из нас. Вот только мои коллеги ленятся ими пользоваться.

– Бамалама, Док! – обиженно развел руками сидевший неподалеку Брейгель. – При чем тут лень? Если бы я постоянно возился с фотоаппаратом, кто бы прикрывал тебя от опасностей всех этих странных мест?

– При этом они, разумеется, ссылаются на объективные сложности, – невозмутимо продолжил Орсон, будто и не услышал сказанного стрелком. – Но, как бы там ни было, получается, что летописцем всего, что с нами происходит, становлюсь я. Потому что мне не лень это делать. Вот так. – Орсон поднял фотоаппарат и сфотографировал Ксавьера крупным планом. – Если оставишь мне свой имейл, то пришлю твою фотку.