Валерий Теоли - Сандэр. Убийца шаманов

Она едва не сошла с ума, пыталась утопиться. Ее опять спасла ведьма. Старуха сказала, что Гарана особенная, и в ее чреве зародилась жизнь от колдуна. Такие дети наделены особо сильным Даром старейших лоа. Они станут помощью матери и опорой племени, если выживут. Запрета великих духов не обойти, но юноша еще не прошел посвящения, потому есть надежда на рождение живых детей.

Возможно ли обмануть Владык Мира? Близнецы родились раньше положенного срока. Мертвые плоды высохшей матери, они мало походили на новорожденных троллей. Серые безмолвные комки слизи и крови, словно вываренные в молоке. Гарана безутешно рыдала над ними три дня и три ночи, проклиная Гал-Дана, принявшего в день их рождения вместе с благословением Озерной Улитки имя Гал-Джин, собственную глупость и великих духов, жестоко наказавших невинных детей.

Ведьма, бывшая постоянно рядом с воспитанницей, в отличие от нее, не унывала. Она предложила молодой тролле выбор – горевать или попробовать оживить близнецов. Усомнившаяся вначале Гарана согласилась, и старуха, принеся в жертву двух черных козлят, провела ритуал взывания к старейшим лоа. Из слез плачущей матери, мертвой крови и останков детей она сварила зелье и напоила им воспитанницу. Спустя седмицу тролла поняла – в ней вновь появилась жизнь. На сей раз малыши росли в утробе не по дням, а по часам. Спустя десять дней она родила совершенно здоровых сына и дочку, только цвет кожи у них был серый. Как сказала ведьма, из-за Серых Пределов: они же ниспосланы Владыками Мертвых.

В ту же седмицу от вождя Бена-Джака прибыл вестник, повелевающий выдать Гарану замуж за Глухого Черепа. Она воспротивилась. Быть возле любимого, видеть его, говорить с ним и не иметь возможности выразить чувства, бороться с собой изо дня в день, скрывать ото всех детей в хижине ведьмы – что бывает хуже для влюбленной троллы и матери? Бена-Джак не просил, не приглашал, он приказывал, ясно давая понять – он не потерпит отказа. Зная крутой нрав старика, ведьма посоветовала согласиться. У жены вождя много преимуществ. Она сможет проведывать близнецов и приносить им богатые гостинцы и подарки, а старуха воспитает их, как воспитала бы их мать, и обучит секретам колдовства.

На том и порешили. Гарана вышла замуж, годами терпела пожилого мужа с его младшим сыном, норовившим залезть к ней под юбку, когда никого не оказывалось поблизости, и страдала от присутствия жившего в одной деревне с нею Гал-Джина. Со временем притерпелась, начав ненавидеть и бывшего возлюбленного, и его родственников, и клан Улиткоголовых, и все племя улиточников. Она мечтала о мести. Под звездами грезила о выпотрошенных Бена-Джаке и Улук-Зуле, о горьких слезах нынешнего верховного шамана, о разрушенном селении, о крови и разрубленных телах под разбитым на куски тотемным столбом. Она совсем отчаялась, и вдруг подвернулся шанс отомстить.

В тот день она навещала близнецов в аранье у Лысого Холма. Ведьма давно умерла, и дети уединенно жили в ее хижине, ловя рыбу в речке, охотясь на мелкую живность, коей изобилуют леса весной и летом, и собирая грибы да орехи, заготавливая на зиму. Брат с сестрой очень медленно росли, за прошедшие тридцать зим будучи похожими на семилетних малышей. Гарана принесла им мяса, одежды, сладких лепешек на меду и ягодах, поиграла с ними и собиралась уходить. Тогда-то у хижины возник он – молодой колдун с костяным жезлом и ожерельем из костяшек убитых врагов. Тролль спрашивал о том, нравится ли ей проведывать родных детей украдкой, и о том, знает ли она, как отнесутся к близнецам шаманы, узнав о проклятых пакваджи, растущих у них под носом. Пакваджи – дети духовного запрета, объяснил он, потомки шаманов, взращенные черным колдовством. Он пообещал защитить их и помочь отомстить, если она примет его предложение стать сильнейшей ведьмой. «Ты сама лишишь жизни обидчиков», – сулил он, взамен требуя лишь голову верховного шамана Водяных Крыс. И она с радостью согласилась на поставленные условия. Она понимала: откажется – и молодой колдун сообщит о ее детях шаманам улиточников, а то и вовсе сам заберет их.

В день осеннего солнцестояния он повел Гарану к пещере у Лысого Холма. Через нее они попали в невероятное место с каменными аллирами и древним алтарем. Под жертвенным камнем обнаружился ход в другую пещеру, где покоились истлевшие кости на испещренных древними надписями камнях. Уложив троллу на самый большой камень, прямо на останки прикованного скелета, колдун поднялся на вершину холма и совершил ритуал, разделивший жизнь Гараны на две части – до и после Пробуждения.

В нее вселился спавший дотоле дух древнейшей ведьмы, слившийся с духом Гараны. Шуб-Ниггурат стал ее Покровителем и заступником, частица его Силы вязкой смолой покинула рассыпавшиеся пылью останки и впиталась в тело троллы, наделив новой памятью и новыми способностями, о коих она, знакомая с колдовством не понаслышке, и не мечтала. Она стала величайшей ведьмой Ксарга и вспомнила таинства, забытые десятки веков назад. От прежней Гараны сохранились память, любовь к близнецам и дикая, неуемная жажда мести.

Под солнцем она была своенравной женой вождя Бена-Джака, при лунном свете в ней просыпалась древняя ведьма. Духовные ограды и сторожевые духи распознавали ее как жену Глухого Черепа и не реагировали. Она поставила метки на почти всех улиточников и обманом заставила Говорящих с Духами покинуть укрепленные жилища.

Она приобщила сына с дочерью к таинствам Покровителя, напоила их своей кровью, передав малую толику могущества Шуб-Ниггурат. В сыне, от рождения управлявшем огнем, поселилось черное пламя, исцелявшее его раны, в дочери кровь заменила темная жижа, смертельно ядовитая при соприкосновении с живыми существами и высасывающая из них жизненную силу.

Все было бы хорошо, не появись проклятый Гор-Джах и аллиры, помешавшие плану ведьмы. Враг проник в логово и встретился с Сыном, защищающим жилище. Боль плетью хлестала ведьму при каждом ранении, нанесенном близнецу, и на теле ее вспухали кровавые рубцы в местах, куда ударили ее ребенка. Она не опасалась бы за него, но Гор-Джах, четырежды проклятый Гор-Джах – сильный противник и без своей необъятной Силы. Он разгадывал хитрости умнейших шаманов, побеждая, бывало, за счет внезапности и уловок. «Сын почти бессмертен, в нем неуничтожимая частица Покровителя, – твердила себе ведьма, выслеживая аллиров. – Ему не стоит бояться тени Убийцы Шаманов».

Арир потерпел поражение в момент, когда его мать победила, развалив волосами светлую головенку четвертого аллира. Зачарованный островерхий шлем слетел и покатился по пожухлой траве с верхней половиной длинноухой головы. Воин, горделиво называвший себя мастером меча, мешком повалился поперек безногого трупа товарища, не выпустив из рук длинного, подобного листку меча с зазубренным лезвием. Белоснежные письмена на колдовском клинке исчезли.