Екатерина Федорова - Четырнадцатая дочь

Девица в коротких юбчонках тут же прильнула к Руту, с простодушной, почти детской улыбкой ухватившись за некое место пониже пояса. Хорошо, что не за пояс, с некоторым смятением подумал он. Девичья рука легко нащупала бы далты и кинжал. Один кинжал интереса не вызовет – по ночам никто не ходит безоружным ни в одном городе Анадеи. Но вот сочетание кинжала с далтами…

Его плоть покорно ответила на прикосновение, и пришлось, чтобы успокоить себя, втянуть носом воздух.

Лучше бы он этого не делал.

Дом свиданий пропах десятками запахов и ароматов. Воняли дешевые благовония, смердели засаленные ткани, пахло мужским и женским потом, ночными вазами и чужим семенем… Он, чуть покачнувшись, запретил себе чуять.

Потом мягко убрал руки девицы от того места, за которое она все еще держалась, и глянул в лицо могучей женщины с обнаженными отвислыми грудями. Сказал, намеренно усложняя речь и растягивая гласные:

– Это дитя прелестно, но я хочу чего-то более… более изысканного.

– Так господин из благородных? – полувопросительно заметила хозяйка борделя.

И присела в неуклюжей пародии на реверанс, забавно растопыривая крупные колени. Ткнула рукой себе за спину, где пряталась дверь.

– Прошу наверх, благородный господин. У красотки Каланы есть товар на любой вкус. Ни один из благородных господ от нас не ушел обиженным…

Могучая хозяйка борделя привела его в комнату на втором этаже, где в центре стояла невысокая скульптура – двое слились в экстазе, причем способом, который больше подходил зверью, а не людям. Рут давно уже не был девственником, но при взгляде на мраморные фигуры у него ощутимо загорелись уши. Работа была халкидийская, выразительная, как все творения тамошних скульпторов. Даже чересчур выразительная.

– Прошу вас, присаживайтесь, – предложила госпожа Калана.

И повела рукой в сторону длинного дивана, занимавшего переднюю часть комнаты.

– Не стоит, – надменно, как и положено благородному человеку, сказал Рут. – Я не собираюсь рассиживаться тут и выбирать кого-то из ваших девиц. Я просто желал поговорить с вами наедине.

И усмехнулся с намеком, не разжимая губ. Вылитый избалованный сынок благородного семейства, ушедший через Врата на другой край Анадеи, чтобы там исполнить некие фантазии. Которые на родине выполнять нельзя – слухи пойдут, родное семейство огорчится, благородные невесты опять же носики морщить начнут.

– Но о чем может говорить такой прелестный молодой господин со мной, со старухой? – немного фальшиво изумилась хозяйка.

Рут глянул на нее, склонив голову. Тепло. Даже горячо. Файру Ненавидящий побери и эту тетку, и этот бордель!

– Был у меня знакомый из Элимора, некий Даур с перебитым носом, – тихо сказал Рут. – Не буду говорить, где мы с ним познакомились, скажу только, что в очень приятном месте. Так вот, этот господин рассказывал о некоей Аар Калане, содержательнице борделя в Элиморе. Она, по его словам, исполняет любые желания клиентов, абсолютно любые… И вот я задаюсь вопросом, уж не вы ли та самая Аар Калана?

Он блефовал. Но если хозяйка и впрямь поставляет девиц для особых клиентов, ответ будет уклончивым. Тогда смерть девицы в Майлоке была не случайной, Аар Калана намеренно отдала ее убийце. А значит, виновна.

Лицо женщины с квадратной мужской челюстью и обвисшими щеками дрогнуло. Губы расплылись в улыбке.

– Так вы бывали в Элиморе, благородный господин? Вижу, знаете, как следует обращаться к приличным людям в наших краях.

– Вернее сказать, Элимор побывал у нас, – ответил Рут. – Ваши бежали от своих мертвецов, потом начали навещать всякие интересные места в нашем Илазире, и я познакомился с благородным Дауром, о котором говорил. Кстати, почему вы не вернулись домой, как это сделали другие элиморцы?

Назваться илазирцем Рут решил заранее, о соседней стране, главном враге Керсы, он знал достаточно, да и выговор у него был похож на илазирский, тоже северный.

Госпожа Калана мощно вздохнула.

– Ах, благородный Даур… я ведь могу вас так называть? В Майлоке, как и во всем Элиморе, дела сейчас идут плохо. Не у каждого есть звонкая монета или лишний кристалл, чтобы отдать его за маленькие радости от моих девочек. А здесь клиенты с толстыми кошельками, ну как тут было не задержаться.

– Вот и прекрасно, – сказал Рут. – Я как раз из тех клиентов, которые с толстыми кошельками, так что мы, можно сказать, нашли друг друга. И желаю я той же услуги, что вы оказали когда-то моего другу, Дауру с перебитым носом. Вы ведь меня поняли, так? Маленькие радости, которые я хочу, особого рода…

Он выдержал небольшую паузу, потом бросил, чуть брезгливо скривив рот:

– Мой друг хвастался, что ему вы дали весьма красивую девицу. Но я на красавице не настаиваю, мне достаточно чистой, без болезней.

И снова вытащил из складок пояса кошелек, который успел туда засунуть. Лениво поиграл им в воздухе.

– А с девицей вы захотите уединиться в месте, где вас никто не потревожит и никто не услышит? Так же, как и ваш друг? – деловито спросила Калана. Снова улыбнулась, растянув тонкие губы. – Вам несказанно повезло, благородный Даур. Среди комнат в моем борделе есть подвальная. И как раз там я держу одну девчонку. Следуйте за мной.

Он снова шел по лестнице за хозяйкой борделя, но теперь они спускались вниз. Достигнув первого этажа, госпожа Калана повернулась боком к двери, что вела в комнату у входа. И коснулась стены.

Часть бесстыжей фрески тут же отъехала, оказавшись панелью из крашеного дерева. Рут увидел дверцу с замком, спрятанную в нише. В руке у хозяйки блеснул ключ, дверца распахнулась, и могучая бабища, кивнув, слащаво улыбнулась. Рут ступил на лестницу первым. Оставшись позади, Калана сначала потянула на себя настенную панель, потом закрыла дверь и начала спускаться.

На лестнице горели флиги, что говорило о том, что в подвал заглядывали часто. И он тут не первый клиент с особыми желаниями.

Рут, не удержавшись, потянул носом воздух. Хотя все было ясно и так.

Сквозь запахи сырости, плесневеющего камня и воды, подтачивающей фундамент где-то под землей, пробивался запашок гнили от погребенных под плитами тел. Неглубоко погребенных. Однако…

Он спустился с лестницы, встал, поджидая отставшую хозяйку, – та переставляла толстые ноги осторожно, боясь загреметь вниз. Рут с наигранной беззаботностью спросил:

– Я слышал, в Аретце ищут зеленоглазую девицу с волосами оттенка темного меда. Как я понимаю, девица пропала? Уж не в вашем ли подвале она затерялась?

Вероятность подобного была крайне мала, но проверить стоило.

– Увы, благородный Даур, я эту девчонку не видела. – Хозяйка, отдуваясь, ступила на последнюю ступеньку. – Попадись она мне в руки, разве я отправила бы такой клад в подвал? Кайрес, главный борец Лиги, назначил хорошую награду. Да я сейчас кушала бы с золота, пила из него…