Sleepy Xoma - Путь тьмы

И ты вслед за ними…

Шахрион вздрогнул, с ним что-то определенно было не в порядке. Казалось, будто кто-то внутри нашептывает слова раскаяния и вызывает отвратительные сны, в которых император мертв, голоден, и ищет добычу. Места постоянно менялись, но неименными оставались страх и боль жертв, умирающих от его рук. Женщины и дети, старики, слабые мужчины, вооруженные лишь вилами и кольями. У них не было шансов.

И у тебя не будет. Ты ответишь за все…

Опять этот тихий голос! Шахрион многое бы отдал, чтобы понять, откуда он исходит. С каждым днем шепот слышался все явственнее, вызывая у императора невеселые размышления: быть может, все-таки не стоило переступать черту.

Черный Властелин взял себя в руки и приложил увеличительную трубу к глазу. Так и есть — вражеский авангард двумя колоннами приближался к полю. Интересно, насколько дисциплинирован его командир?

Пожалуй, можно проверить.

— Первую линию вперед на сотню шагов, — распорядился император, наблюдая за тем, как отряды послушно двинулись навстречу прибывающим врагам.

Сегодня поросятам предстоит увидеть много нового. Летом и осенью Империя почти все время воевала по старинке, сказывалось нежелание раскрывать свои возможности раньше срока. Теперь же все будет иначе.

Император еще в подростковом возрасте пытался понять, каким же образом можно нейтрализовать великолепную конницу Лиги. То, что старые легионы не справлялись с этой задачей, стало очевидно еще сто лет назад, и лишь упертость, помноженная на глупость, мешала Властелинам начать реформы. Шахрион предрассудками не страдал, и нашел-таки решение: длинные, очень длинные копья.

Большой отряд, ощетинившийся во все стороны пиками, способен остановить любое количество всадников, а если его хорошо бронировать, то и втоптать в грязь пехотинцев врага. Вот только в этом хитром плане были два слабых места: где взять достаточное количество прекрасно вымуштрованных солдат и как при этом скрыть подготовку армии нового типа? Причем первая проблема была куда существеннее второй — подобные построения использовались в прошлом, на заре создания Империи Тьмы, но от них быстро отказались в пользу легионов, разделенных на небольшие подразделения по три-четыре сотни человек в каждом, способные выполнять поставленные задачи самостоятельно. Ответ удалось найти только после воскрешения Гартиана: а почему бы не использовать в качестве пехоты живых мертвецов?

Конечно, обычные зомби не подошли сразу — слишком тупы. Рыцари смерти тоже не являлись подходящим вариантом — даже сил лича не хватило бы на то, чтобы создать огромную армию из этих устрашающих солдат. И тогда Шахрион предложил компромисс — создать нечто среднее, мертвецов, способных держать пики в руках и формировать строй.

Подобные эксперименты в Империи проводились, очень давно, полученных зомби создатели называли Замершими, подразумевая то, что они застряли на полпути от обычных ожившых трупов к могучим рыцарям смерти. Они были быстрее, сильнее, умнее простых мертвецов и, что немаловажно, почти не гнили, но Властелины, опять-таки, не соблазнились открывшейся возможностью из-за трудоемкости — делать обычных мертвецов было куда проще, а излишки качественного человеческого материала можно было потратить на создание рыцарей. У Шахриона же попросту не было выбора, а то, что на одного Замершего требовалось почти в три раза больше силы, чем на простого зомби императора не волновало — каналы поставки рабов в Империю, позволяли снабдить некромантов практически неограниченное количеством пригодных тел и жертв для восполнения энергии.

Дальнейшие его нововведения следовали одно за другим. Зачем ставить армию в одну большую линию, если можно использовать построения, веками применявшиеся легионами Империи? Так появились баталии — отряды по тысяче-полторы пикенеров, образующие квадрат — строй, который при необходимости легко приспособить и для отражения атак со всех сторон. А если разместить в центр арбалетчиков, то те смогут стрелять по врагам, находясь при этом в безопасности. Может, стоит попробовать? К каждому квадрату пикенеров добавилось по несколько сотен стрелков. А еще было бы неплохо сделать армию гибче, научить ее быстро реагировать на любые изменения, протекающие на поле боя. Сказано — сделано, каждую баталию возглавил рыцарь смерти, способный наравне с некромантами управлять более простыми мертвецами.

Так появилась новая армия. Она родилась в мечтах и замыслах, делала первые шаги на плацу, где единственный оставшийся легион и вся гвардия начали осваивать арбалеты, росла в оборонительных сражениях прошлого года. Сегодня же ей предстоит сдать экзамен на зрелость, и лекторы уже прибыли.

Авангард врага, к сожалению, возглавлял опытный воин, который не поддался на провокацию — всадники выстроились в три линии и замерли на противоположном конце поля, видимо, ожидая товарищей.

— Много у них магов? — поинтересовался Шахрион.

— Точно не могу сказать, они бездействуют, — ответил лич. — Желаешь первым нанести удар?

— Была такая мысль, но, пожалуй, не стоит. — Повинуясь его приказу, рыцари смерти уже возвращали баталии в исходную позицию.

Вдалеке уже слышался мерный гул тысяч сапог и копыт, рев сотен боевых труб — Саргилэны спешили защитить свои владения. Вскоре он их увидел: огромное разноцветное людское море, тысячи и тысячи благородных всадников в разноцветных сюрко и под флагами щеголяли своими гербами. Даже до него доносился грубый хохот — враги ехали на войну, словно на прогулку. Они так ничего и не поняли. Они и не собирались понимать.

Вперед вырвался отряд в три-четыре десятка всадников под белым флагом.

— Похоже, поросята хотят соблюсти все ритуалы, — заметил Гартиан.

— И это очень хорошо, это облегчит нам работу. Выдвигаемся, — приказал Шахрион.

Они сошлись посреди поля. Вражеского предводителя император узнал сразу же. Это был пожилой воин, чье объемное пузо грозило вывалиться из-под кольчуги, усиленной металлическим нагрудником, а щеки вряд ли могли пролезть в шлем. Цигд Саргилэн как нельзя больше походил на животное со своего герба. Справа, на подгибающемся от тяжести мерине, восседал высокий сын еще более могучей комплекции, слева же горбился тощий высокий старик — скорее всего, чародей, ведь, как и прочие благороднейшие, Цигд держал свою карманную Академию.

— Приветствую императора. — Спокойным голосом проговорил Цигд. Ни единый мускул не дрогнул на его лице, ни словом, ни жестом благороднейший не показал свою ненависть и злобу. А то, что они переполняли толстяка, император не сомневался ни на мгновение.