Sleepy Xoma - Путь тьмы

С умопомрачительным грохотом големы столкнулись с мертвецами главной баталии. Они ломали копья и пытались пробиться вглубь строя, крушили мертвых, расшвыривая тех направо и налево, однако, Китарион через магов успел передать рыцарю смерти, управлявшему баталией, приказ, и часть мертвецов, побросав пики, взялись за топоры, рубя ими спрессованную землю.

Мертвое сошлось в схватке с мертвым. Со стороны это выглядело величественно и красиво, вближи же, наверняка вызывало лишь ужас.

— Проклятье, — Китарион начал нервничать. — Мать с ними, с флангами, резервные баталии вперед, пускай зайдут этим земляным тварям в тыл!

Марейнийцы словно ждали этого — пехота, оглашая окресности диким воем, безо всякого строя, обезумевшей толпой кинулась на его отряды. Враги дрались с упорством обреченных, зубами прорывая себе пусть сквозь пики, отводя их собственными телами, бросаясь на врагов безо всякого страха смерти. Им было за что сражаться и что защищать, и рысаки это понимали.

К конному отряду, нависшему над правым флангом, отправилось несколько всадников. Итак, с минуты на минуту на ослабленные баталии следовало ждать атаки, но и это было не главной проблемой — хуже всего дела обстояли в центре, где на помощь последним оставшимся в живых големам враги бросили конную тысячу, часть из которой смогла пробраться через прорывы в строе и принялась расширять его. Почему бездействовала основная масса конницы, Китарион не знал, но подозревал худшее. Он не ошибся — земля неожиданно дернулось, громыхнуло, и над полем повисло облако удушливой пыли.

— Что происходит? — закричал Китарион Кштириону.

— У них остался резерв! — огрызнулся мокрый от пота Кштиритион, после чего сплюнул кровавый сгусток на землю. — И они нас приложили. Специально копили силы, но больше, думаю, рысакам сказать нечего.

А большего и не требовалось. Когда пыль осела, кольценосец сумел оценить потери, и они не радовали — в главной баталии появилась еще одна значительных размеров брешь, которую уже закрывали копейщики из глубины строя, но слишком медленно — вражеские всадники ждали этого удара. В открывшийся прорыв тотчас устремились все оставшиеся марейнийские всадники. Баталия была разбита с двух сторон, и размахивающие длинными мечами рыцари прорвались-таки до центра, сея смерть среди арбалетчиков.

— Проклятье! — выругался Китарион. — Рыцарей смерти на помощь центру. Быстро.

Он наблюдал, как ряды всадников, закованных в полные доспехи черного цвета, пустивших своих коней галопом, приближаются к агонизирующей баталии, и продолжал сжимать эфес меча. Наблюдал за избиением марейнийской пехоты. За приближающимся с поля отрядом. Рысаки должны дрогнуть. Они не могут не отступить! Мертвый в схватке с живым просто обязан выйти победителем — ему не страшно умирать, он не боится боли. Враги бросили в бой все свои резервы, кроме трех тысяч, опаздывающих к сражению, и они не успеют! Это поле не превратиться во вторую Пауковку. Если Мать еще любит своих детей, этого не произойдет!

Кштиритион ошибся. Земля на марейской половине вновь начала вспучиваться. Пускай происходило это медленнее, да и фигур было меньше, однако новую порцию големов растрепанным баталиям встретить было нечем. Кольценосец в отчаянии смотрел на солнце. Казалось, битва началась, а оно стояло уже в зените, от утра не было и следа. Сражение подходило к своему апогею, и победитель должен был выявиться в ближайшее время.

И капитану с каждой секундой все больше казалось, что он знает, кому сегодня повезет.

— Извечный! — истошный вопль заставил Китариона подпрыгнуть от неожиданности. К нему со всех ног несся один из некромантов. Кажется, его звали Наргионом, и Кштирион отправил этого колдуна управлять птицами. От нехорошего предчувствия у капитана гвардии засосало под ложечкой.

— Что случилось?

— Враги! — некромант остановился, тяжело дыша.

— Что враги? В лесу? Скоро будут? У них подкрепление? Что?

— Враги из леса не придут! — выпалил он, с трудом переводя дыхание.

— Что? — Китарион поперхнулся. — Повтори, что ты сейчас сказал?

— Отряд разбит! На них напали из засады во время перехода. Стрелы летели со всех сторон, из кустов, с деревьев, даже из ручья, как мне показалось!

— Но кто?

Некромант нервно хихикнул.

— Ты не поверишь, извечный. Гоблины.

Лицо Китариона растянулось в ухмылке, и он с трудом сдержался, чтобы не захохотать. Вот оно! Владыка как всегда был прав. Он каким-то образом сумел заставить зеленых недомерков покинуть людские города, в трущобах которых те нашли приют, чтобы попытать счастья на войне.

Теперь понятно, почему таинственным союзникам были обещаны южные степи. Властелин не собирался отдавать им чужие земли, нет, он просто предложил вернуть свои.

— Хорошо. Возвращайся на свой пост, если что-нибудь еще увидишь — предупреди.

Теперь нужно было немного продержаться. Совсем скоро врагов ждет неприятный сюрприз с фланга, который они считали безопасным.

— Кажется, мы победили, милостью Матери.

И словно подтверждая его слова, земляные фигуры вздулись и лопнули, раскидывая во все стороны комья земли, а из леса полетели стрелы.

Союзники успели.

Кольценосец степенно прогуливался по полю боя, стараясь запечатлеть в памяти каждую его черточку. Солдаты, занятые обиранием покойников, почтительно расступались, пропуская своего командира вперед.

— Скажи мне, о носящий кольцо, доволен ли ты исходом сражения?

Китарион скосил глаза, чтобы поймать в поле зрения мерзкого на вид зеленогожего коротышку, плетущегося вприпрыжку рядом с ним.

Великий шаман Инуче не походил ни на великого, ни на шамана, и все же, именно он пробил защиту марейских чародеев и именно его зеленокожие солдаты, высыпавшие из леса, довершили разгром.

Сейчас было трудно говорить о потерях врагов — рыцари смерти, посланные в погоню, еще не вернулись с докладом, но даже по самым приблизительным прикидкам рысаки оставили на поле боя не меньше половины своей армии. Правда, и потери Империи нельзя было назвать мизерными: почти пять тысяч мертвецов и, что самое страшное — две тысячи арбалетчиков

— Доволен ли я, верховный шаман? Конечно же, да. Мы одержали великую победу, которой вернули себе и вам огромные земли, украденные врагами.

— Не одно поколение сменится, прежде чем пустыня, которую ты оставил после себя, о носящий кольцо, вновь нальется жизнью.

— Не важно, изменники должны получить по заслугам. Не считаешь?

— Кто такой убогий Инуче, чтобы считать? Как ты скажешь, так и будет, великий.

Китарион спрятал улыбку. Он прекрасно помнил потрясенное лицо Кштариона и его слова: «Извечный, что бы ты ни делал, не зли этого зеленого недомерка».