Александр Хакимов - Экскурсия в Авалон (СИ)

– Думаю, что да, – уверенно ответил Саид. – Если человек погиб в результате несчастного случая – вам гарантирован стопроцентный успех.

– Ну и хорошо, – с облегчением сказал ученый. – Я буду беречь ее как зеницу ока. Я займусь ее воспитанием и образованием, сделаю для нее все, что смогу, и даже больше, посвящу ей весь остаток моей жизни… Если надо будет изменить себя – я сделаю это ради нее! – Азад доверительно подался к Саиду. – Я ведь тоже долго колебался – стоит ли воскрешать ребенка из мертвых… вызывать его обратно к жизни. Как говорят, Бог дал, Бог и взял, можно ли нарушать Его волю?.. Но сейчас такие времена, что можно все. И я решил – сделаю это! Это будет мой первый шаг к изменению себя. Мой вызов этому проклятому миру, этой проклятой судьбе…

К удивлению своему Саид почувствовал, что в этом интеллигентном и хлипком на вид человеке сокрыт немалый запас душевных сил. Он взглянул на Азада более внимательно и спросил:

– Вы точно никому не говорили о том, куда собрались?

– Нет, – ответил Азад. – Правда, каюсь, – перед тем, как идти на встречу с вами, я написал сыну письмо… Ну, на всякий случай… но по дороге порвал и выбросил. Гюля была у них единственным ребенком, представляете, какой это был удар! Я не хотел вселять в сына ложную надежду. Вот если все получится, и мы с Гюлей вернемся домой – тогда уже другое дело…

– Вы нарушили уговор, – неодобрительно сказал Саид. – Разве вас не предупреждали, Азад-муаллим, – никаких записок и всего такого?

– А, – простодушно махнул рукой ученый. – Я же порвал! На мелкие кусочки, И выбросил…

Султан внимательно прислушивался к разговору, сохраняя внешне бесстрастный вид, хотя все, что говорилось, его очень и очень интересовало.

Шестьдесят с лишком лет тому назад Султан родился в одной из затерянных горных деревушек в бедной, скорее даже нищей семье. Он стал в ней одиннадцатым ребенком. Тогда шла вторая мировая война.

Десяти лет от роду Султан вместе с родителями и оравой братишек и сестренок переехал в большое село на равнине. И первой профессией, которую освоил мальчик, была «профессия» продавца питьевой воды на базаре. Но уже в этом возрасте Султан твердо осознавал, что честным трудом ничего, кроме горба и мозолей, не наживешь. Поэтому он стал воришкой. А когда ему исполнилось пятнадцать лет, он попал в столицу – большой город у теплого южного моря (тот самый, откуда начали свой путь на Елисейские Поля все четверо).

Дальнейший его жизненный путь был подробно отражен в милицейских протоколах, уголовных делах, компроматах конкурентов и спецслужб и в прочих материалах подобного рода. Мальчик из горного селения стал, в конце концов, вором в законе и крупным мафиози. Он ворочал такими деньгами, которых простые люди вроде Доцента и Майора и вообразить себе не могли. Сам Султан образования не имел вообще, что ничуть не помешало его карьере. Когда наступили, по выражению Азада, «черные дни светлого будущего», многие высокообразованные люди превратились – постепенно, не сразу – в оборванцев, готовых ради пропитания на любую работу, вплоть до мытья машин бизнесменов. Зато для Султана и ему подобных наступили золотые времена. Игорный бизнес, проституция, контрабанда наркотиков, торговля оружием и так далее, – все это оказалось золотоносной жилой. Султан избрал сферой своего черного бизнеса торговлю оружием. В регионе все время шли локальные войны, более или менее интенсивные, и для их ведения требовалось вооружение, как легкое, так и тяжелое. Кроме того, оружие было нужно гангстерам. Сам себя Султан преступником не считал. Согласно его мировоззрению, всему в мире отведено свое место. Свое место предназначено баранам, коих должно стричь и забивать, свое место – коровам, коих должно доить и опять-таки забивать; свое место предназначено псам, стерегущим стада, шакалам, подбирающим падаль, волкам, режущим скотину, быкам, тянущим плуг, и так далее, и тому подобное. Себе же место Султан определил среди волков, потому как по характеру своему не мог быть ни псом, ни шакалом, ни тем более бараном, и постепенно выбился то ли в тигры, то ли в львы. Тем более, что деньги, приобретенные незаконным путем, отмывались через банки, и Султан частенько жертвовал на благотворительные цели. Нет, он не считал себя преступником, как не считает себя преступником тот же, например, тигр в индийских джунглях.

Людей Султан презирал, никогда никому не верил и никогда ни к кому не привязывался. Даже к жене своей он относился скорее как к рабыне и раз и навсегда определил ее место в семье. Единственным исключением (а исключения, как известно, подтверждают правило) был сын, поздний ребенок – единственная отрада, наследник миллиардов отца и, возможно, его власти. Но судьбе угодно было распорядиться иначе.

В среде обитания, избранной Султаном, царят суровые нравы и жесточайшая конкуренция – более, чем где-либо. И в наиболее жестоких и откровенных формах. Раз и навсегда, казалось бы, поделенные сферы влияния черного бизнеса постоянно переделывались, каждый следил за другим, выбирая удобный момент для того, чтобы дать подножку или ударить в спину. Клятвенные заверения в дружбе или взятые обязательства тут не значили ровным счетом ничего, союзник в любую минуту мог обернуться соперником и наоборот, так что Султан был в какой-то степени прав, абсолютно никому не доверяя. Трения между кланами порой приводили к разборкам – как мелким, так и крупным. В обыденной-то жизни поминутно наступаешь кому-нибудь на ногу или задеваешь плечом, а в стане волков и тигров масштабы таких толчков и ударов иногда бывают не просто трагичны, а прямо-таки катастрофичны.

Но и сказать, что Султан пал жертвой слепого удара судьбы, тоже нельзя. Напротив: проворачивая крупное дело, он обдуманно и хладнокровно «кинул» своего партнера. Тогда Султан являлся главой одного из крупнейших мафиозных кланов региона; жертвой же его обмана стал глава другого клана, чуть менее могущественного. Обманутый понес колоссальные убытки и поклялся жестоко отомстить.

Спустя некоторое время последовала месть, и она была действительно жестокой. Террорист-камикадзе сумел отбросить своим грузовиком машину охраны и на полном ходу врезался в «Мерседес», в котором находились Султан, его супруга и семнадцатилетний сын – единственный сын. «Мерс» был смят чудовищным ударом, камикадзе-наркоман, естественно, погиб, шофер Султана и супруга мафиози были раздавлены; самого Султана сильно помяло, а вот сын был здорово искалечен. Все усилия щедро оплаченных врачей ни к чему не привели. Наследник денег и власти, единственный человек, которого Султан любил, скончался, не приходя в сознание, и был предан земле вместе со своей матерью на самом престижном кладбище города. Была минута, когда железный тигр пожалел о том, что он выжил. Но он все-таки выжил. Правда, позднее выяснилось, что после перенесенных операций он никогда не сможет больше иметь детей.