Андрей Щепетов - Злобный гений (СИ)

- Не так буквально, конечно, - ответил фигляр, - но основную мысль ты уловил правильно. Вот смотри – книжка под названием Буратино есть, а самого Буратино нет. Но, начиная читать, ты представляешь выдуманный мир, веришь, что из полена появился мальчик. Ты видишь его таким, каким его нарисовало твоё воображение. Тысячи людей, читая эту же самую книгу, представляют своего Буратино. У всех он разный и выглядит по-своему. Так же и с окружающим нас миром. Каждый из нас воспринимает его по-разному. Хотя общие черты реальности одинаковы для всех. Всё дело в деталях.

- А как же это? – Андрей с силой стукнул кулаком по каталке, на которой сидел.

- Тут всё сложнее, - нахмурился джокер.

- Ты о чём? – не понял студент.

- Видишь ли, - пожал плечиком шут, - я могу изменять тексты.

- Это я уже заметил, - перебил карлика юноша.

- Если переделать несколько фраз или предложений, - пропустив мимо ушей невежливое замечание, продолжал Серафим, - то можно изменить весь смысл книги. Или какого-нибудь документа. Или даже меню. Одновременно подвергнется изменению и то, о чём говорилось в тексте. Взять, к примеру, твой экзамен. Стоило мне переписать историю на бумаге, как тут же всё поменялось на самом деле. К счастью, этот эффект обратим. Правда, здесь очень важен фактор времени. То есть, если всё не вернуть обратно в течение долгого срока, то изменённая действительность останется такой навсегда. И именно она будет настоящей и единственно возможной реальностью.

Клоун замолчал, словно обдумывая, что сказать дальше.

- Продолжай, – поторопил его юноша, понимая, что карлик только начал подбираться к главному.

- Сложнее с цифрами, - вздохнул Серафим. - Нумерология вообще штука тёмная, и я стараюсь с числами дела не иметь. Все они имеют различный смысл и соответствуют определённым понятиям. Причём сочетания цифр, имеющих негативный оттенок, с “правильными” числами могут давать положительный эффект. С другой стороны, близкое соседство “плохих” чисел не сулит ничего хорошего тому, к кому они относятся. Известно, например, что шестёрка является сатанинским числом. А две шестёрки – это совсем плохой знак. Поэтому шестой день шестого месяца в году имеет зловещий смысл. А на тех, кто в этот день родился, лежит тёмная печать. И совсем худо, если этот день совпадает с субботой, шестым днём недели. Три шестёрки вместе – это явный знак дьявола!

- Как у меня, - упавшим голосом произнёс студент.

- Я не собирался ничего менять в твоей книжице, - оправдывался гаер, - всё вышло случайно. И в этом не было бы ничего непоправимого, если бы кто-то посторонний не вмешался в процесс. Он сделал так, чтобы я не смог ничего поправить. Да и к дьявольскому числу, я думаю, именно он приложил руку.

- Да кто это “он”?! – не вытерпел Андрей.

Серафим неопределённо махнул ручкой и, пожав плечами, ответил:

- Я не знаю.

- Как это? - опешил Андрей.

- Видишь ли, - продолжил клоун, - я его никогда не видел. Но я знаю, что он есть. Он так же, как и я, имеет непосредственное отношение ко всему написанному. Этот некто может проникать в книги и документы. Правда, я ни разу не видел, чтобы он что-нибудь там менял. Но он незримо присутствует везде, где пишется зло, и где рождаются чёрные творения. Он всегда рядом с призывами к войне или междоусобице, он незримо таится в книгах колдунов и тёмных магов. Сколько раз я пытался изменить эти тексты, превратить кровавые лозунги и мрачные описания в светлые письмена, взывающие к добру и свету. Но всегда на моём пути становилась невидимая тень, которая не позволяла мне ничего исправить. Она яростно защищала жестокие тексты и безжалостные книжонки. И я ничего не мог с этим поделать. Творением, которое особенно рьяно защищал фантом, стал гитлеровский “Майн кампф”. Как я ни старался, мне ничего не удалось там изменить.

- Кто же это такой? – допытывался юноша.

- Я его называю “Злой гений”? – ответил шут. – Но как он выглядит и чем руководствуется - не знаю. Ясно лишь одно – он стоит на страже всего тёмного и страшного.

- А при чём здесь я? – воскликнул студент.

Серафим не успел ответить. Со стороны коридора послышались шаги, и джокер быстро исчез среди книг. Дверь в комнату отворилась - в неё вошла мама. Её вид неприятно поразил юношу. Всегда подтянутая, красивая, с озорными искорками в глазах, сейчас она выглядела постаревшей. Она всегда следила за причёской, а сейчас на её голове был простой платок, из-под которого выбивались пряди седых волос. На лице появились морщинки, а взгляд стал обречённо-грустным.

- Ты звал меня, сынок? – в голосе мамы звучала тревога.

- Нет, мам, тебе показалось.

- Но ты так кричал, - женщина приложила ладонь ко лбу юноши. – Как ты себя чувствуешь?

- Да всё нормально, успокойся, - как можно бодрее произнёс студент.

Женщина присела рядом с инвалидным креслом, на котором сидел её сын.

- Мам, расскажи, как получилось, что я стал инвалидом? – попросил Андрей.

На глаза несчастной матери навернулись слёзы.

- Зачем ты меня спрашиваешь об этом? - она едва сдерживала рыдания. - Ты ведь сам всё прекрасно знаешь.

- Ну, я прошу тебя!

Сердце Андрея разрывалось от жалости, но он хотел выяснить всё до конца.

Бедная женщина вздохнула и поведала следующую историю:

- Ты родился здоровым крепким мальчиком. Но на второй день твоей жизни случилось несчастье. Тебя уронила санитарка. Травма оказалась очень серьёзной, и врачи ничего не смогли сделать, как ни старались. Санитарку уволили, она переехала в другой город, и мы больше никогда о ней не слышали.

- Но это ведь не навсегда? – собравшись с духом, спросил парень.

- Нет! Конечно, нет!

Мама выпалила эти слова с такой убеждённостью, что Андрею стало ясно всё. Он обречён, и никогда не сможет ходить. Если только не вернуть всё назад. Ведь ещё сегодня утром всё было по-другому. Он был здоров и мог ходить. А что, собственно, изменилось? Пустяк, коротенькая запись в маленькой книжке. Так ведь можно же всё исправить! Всего и надо-то переписать дату рождения! Неожиданная идея яркой вспышкой озарила его сознание.

- Мам, ты иди, - юноша поцеловал женщину в щёку, - а я немного отдохну.

Вытерев глаза краем платка, женщина встала и, шаркая ногами, вышла из комнаты. Дождавшись, когда дверь за ней закрылась, студент бросился к столу, на котором лежала злосчастная зачётка. Схватив ручку, он открыл нужную страницу и зачеркнул ненавистное “шестое июня”. Рядом оставалось ещё достаточно места, и Андрей аккуратно приписал другую дату: третье марта. Неожиданно новая запись сжалась в точку и исчезла, не оставив следа. Одновременно с этим “шестое июня “ стряхнуло с себя плотную штриховку, и незапятнанной строчкой осталось красоваться на прежнем месте. Андрей принялся остервенело зачёркивать ненавистное число, но оно каждый раз освобождалось от лишних чернил и принимало прежний вид.