Алексей Ракитин - Корпорация Томб райдерс (СИ)

- В каком смысле ?- не понял Второй.

- В прямом. Называется переноска раненого. Здоровый мужчина должен уметь унести на плечах раненого товарища. Если точнее - убежать вместе с ним из-под огня. Мой товарищ имел вес сто десять килограммов, я с ним на плечах дважды в неделю пробегал четыреста метров - это периметр стадиона.

- Круто,- кивнул озадаченно Второй ; мне показалось, что он не очень-то поверил услышанному.- Я бы от такой нагрузки просто умер.

- Это всего лишь вопрос привычки.

Помолчали.

- Ты бы фонарик включил,- посоветовал Первый.- Скорпионы - хладнокровные, тепло чуют, а потому могут на тебя залезть в темноте. Или на рюкзак, спиной согретый. Ты встанешь, за лямку схватишься - и бац !- эта сволочь тебя цапнет.

- Да-а уж, был у нас прецедент,- негромко добавил Аз.

Я посветил вокруг себя фонариком. Никаких зелёных комочков поблизости не заметил. Затем взялся за винтовку, оглядел окрестности. Всё было спокойно, мы находились в пустыне одни, лишь только верхушка пирамиды, выглядывавшая из долины, напоминала о том странном месте, из которого мы только что ушли.

- Первый, ты можешь сказать, где мы находимся ?- обратился я к начальнику, воспользовавшись тем, что возник общий разговор.

- Спроси об этом лучше Павла Михайловича,- флегматично отозвался тот.

- Спасибо за совет.

- Да пожалуйста.

Минут пять все мы сидели на рюкзаках, допивая воду и доедая шоколад. Затем Первый подскочил на ноги, схватил свой тубусообразный рюкзак и принялся его распаковывать. Из него он вытащил круглый металлический пенал больше всего похожий на контейнер с выстрелом "Шмеля" и расстегнул два замочка на его боку. Внутри пенала оказался довольно необычный предмет, похожий на большую подзорную трубу. Я видел, как в свете фонарика, блеснула линза, укреплённая в торце трубки почти метровой длины. Аккуратно удерживая странный предмет обеими руками, Первый направился прочь от нас, в пустыню. Я поднялся было, чтобы отправиться следом, но Второй меня остановил :

- Не ходи. Он сейчас вернётся.

Через пару минут в том направлении, в котором удалился Первый, в небо ударил тоненький луч фиолетового лазера. А затем из темноты вышел Первый, проговоривший негромко : "Пойдёмте, уже скоро..."

Что именно означала эта фраза окружающие, видимо, прекрасно поняли, во всяком случае никто никаких вопросов задавать не стал. Все живо вскочили, схватили лестницу, на которой по-прежнему лежали рюкзаки с неведомым мне грузом, и наша странная процессия устремилась дальше вглубь пустыни.

Я понял, что мы шли прямо на лазерный луч, нацеленный в зенит. Что это могло означать, я решительно не понимал. Если это ориентир для нас, то зачем он нам нужен ? Если для кого-то другого, то для кого именно ? Поскольку шагал я последним, то вперёд почти не смотрел : всё моё внимание было приковано к тому, что сзади. Каково же было моё изумление, когда бросив через минуту взгляд на лазерный луч я увидел зрелище воистину необыкновенное : фиолетовая струна очень медленно колебалась из стороны в сторону, описывая синусоиду. Поскольку облака в пустыне отсутствовали по определению, то эта дрожавшая в воздухе кривая, казалось, тянется до самых звёзд, на много-много километров вверх. В какое-то мгновение колебания прекратились и многократно изогнутый луч застыл неподвижно.

Такого не могло быть, поскольку лазерный луч - не шнурок, не верёвка и в воздухе он всегда распространяется прямолинейно. Однако секунду или две многогорбая фиолетовая загогулина неподвижно стояла прямо перед моими глазами, пока не раздался громоподобный сухой щёлчок и в пятидесяти метрах впереди не возник иссиня-белый корпус "яйца". Того самого, в котором мы сюда пожаловали. Корпус "яйца" был раскалён добела и сыпал искрами, будто его только что вытащили из мартеновской печи. Принимая во внимание, что эта дура была размером с автобус, назвать увиденное мною зрелище потрясающим значило бы проявить эмоциональную тупость. То, что я видел, в голове моей не укладывалось, точно я голливудский боевик смотрел, нарисованный на компьютере.

Точно дуновение ветра коснулось моего лица. Защипало в носу от озона и несколько сухих щелчков одежды оповестили меня о появлении сильного статического электричества.

Шедшие впереди меня люди остановились. Я мог всех их хорошо видеть - белый корпус раскалённого "яйца" освещал пустыню лучше любой осветительной бомбы. Концы платков-бандан, которыми мои спутники замотали головы, из-за появившегося сильного электрического заряда взметнулись вверх и стояли торчком, точно рога.

- Вы словно бесы,- проговорил я, приблизившись к ним.

- Что ?- не понял Первый.

- Концы платков торчат, как бесовские рожки,- пояснил я.

- А-а... это из-за статического электричества.

"Яйцо" быстро меняло свой цвет, видимо, охлаждаясь. Вот оно сделалось малиновым, вот - побурело. Это противоречило всем законам физики - охлаждение столь массивного предмета должно было потребовать многих и многих часов, однако, я сегодня уже насмотрелся столько всяческих чудес, что удивляться почти перестал. Жар, который исходил от появившегося из воздуха предмета, быстро спадал, хотя раскалённый песок остывал много медленнее и тихо потрескивал.

- Почему он так быстро остывает ?- спросил я ни к кому конкретно не обращаясь. Я думал, мне не ответят, но Аз неожиданно дружелюбно проговорил :

- Внутри "яйца" мощные криогенные магниты с оч-чень большой теплоёмокстью. Если бы не этот теплообменник, мы бы полдня ждали, пока "яйцо" можно будет открыть.

- Никакой мистики,- со своей странной полуулыбкой добавил Первый.- От начала до конца тут работают законы физики... Хотя я до сих пор не могу в это поверить.

Последняя оговорка показалась мне очень важной. Я тоже не мог поверить в реальность происходившего.

Между тем, по прошествии очень небольшого промежутка времени - минуты, может, чуть более - "яйцо" полностью восстановило свой естественный цвет, сделавшись зеркально чистым. Первый неторопливо приблизился к нему и через секунду-другую створки аппарели в носу удивительного транспортного средства разъехались в стороны. Прошло ещё несколько минут и все мы, побросав в проход между креслами тяжеленные рюкзаки, расселись на тех же самых местах, которые занимали всего несколько часов тому назад. Последним в "яйцо" вошёл Первый, он затворил аппарель и уселся передо мною. Также, как и раньше, он развернул к себе небольшой жидкокристаллический дисплей на складной опоре и ввёл пароль, который я смог со своего места увидеть. Поскольку клавиатура на экране состояла только из цифр, то и пароль оказался исключительно цифровым : 12041961.

Я хорошо запомнил эти цифры и мне хватило нескольких секунд, чтобы понять заложенный в них мнемонический смысл. Число это символизировало День Космонавтики, то бишь 12 апреля тысяча девятьсот шестьдесят первого года. Прямо скажем, пароль простенький, совсем даже не оригинальный.