Кирилл Тимченко - Без солнца (СИ)

Со временем, если человек не боится мертвых развалин, не пугается их исследовать, то обретает странное чувство единения с тем почти потусторонним миром, которые поселяется среди осыпающих стен. Каждые его называет по-своему, но ему лично наиболее точным казалось слово, которым это чувство определяют сталкеры. Они зовут это «прозрением», редким и счастливым даром. Ведь не даром говорилось, что «дома и стены помогают», потому что аура определенная все же есть. И она может помочь человеку или направить. Иногда кажется, что чувствуешь, как здания скучают в пустоте по своим прежним хозяевам. Как беззвучно они страдают, вынужденные одиноко гнить среди таких же трупов. И когда туда случайно заходит человек, они стараются ему понравиться, помочь или успокоить. Но есть и такие, что ненавидят живых существ. Может, любят одиночество, а может, это обида за то, что их бросили. И кажется, что они недобро щурятся пустыми окнами, специально обрушают под ногами перекрытия или заваливают проход. Может, бредово звучит, но здесь странного нет. Он не удивился бы, что дома даже бегать умеют. Просто это надо почувствовать.

Особенно страшны такие здания, что хранят помять о последних часах жизни. Весь этот кошмар и боль, безмолвный ужас, смешанный с животным страхом перед неизвестным. Он сам слышал, как иногда из темноты раздаются приглушенные крики умирающих или последние стоны засыпанных обломками людей. Говорят даже, что после смерти никто отсюда не уходит, вынужденный вечно скитаться между развалинами, отчаявшийся и одинокий. Постепенно он теряет себя, забывая свое имя, свои дела и поступки, как он выглядел и где жил, превращаясь в безликое существо, сливаясь с общей массой однообразия. Дикий мир, дикие взгляды… Нет надежды попавшим сюда…

Выбравшись на очередной этаж, небольшую площадку, подвешенную почти в пустоте, покрытую песком и пылью, он устало прислонился к стене. Та неожиданно поддалась и обрушилась, чуть было не утащив его за собой. Вовремя отойдя, он посмотрел в пролом. Здесь здание наваливалось на другое, гораздо ниже его, с рухнувшей крышей. Внизу в свете фонаря можно было разглядеть засыпанный пылью пол, на котором кучами лежали скелеты, торчавшие из песка выбеленными ребрами и скалясь беззубыми черепами. Посреди кто-то стоял, но он быстро выключил свет, понимая, что его уже заметили. И ему даже показалось, что из темноты злобно сверкнули два желтых глаза.

Быстро собравшись, он стал дальше подниматься. Надо уйти как можно быстрее, прежде чем тот, внизу, поймет, откуда шел свет.

До поверхности оставалось еще несколько пролетов, когда он услышал цокот когтей по плитке позади себя. Стащив со спины автомат, действительный рядовой чуть не побежал, перепрыгивая последние ступеньки. Сзади восторженно заревели, услышав жертву, но разогнаться у хищника не получилось. Выскочив на бетонное покрытие, засыпанное песком, он повалился на спину, короткими очередями полосуя воздух в проходе. В свете фонаря мелькнула черная шерсть, раскрытая пасть и желтые клыки. Пули попали в выпрыгнувшего монстра, но не остановили. Брызгая кровью, он навалился на человека, скребя когтями по бронепластинам. Автоматом человек успел загородиться от челюстей, но долго ему не удержаться.

Выстрел, второй, тертий… Пули аккуратно уложились в голову хищника, пробив череп и уйдя глубоко в мозг. Челюсти в последний раз судорожно сжались и монстр обмяк… Выползая из-под туши, действительный рядовой оглянулся в поисках спасителя.

У угла невысокого здания, наполовину просевшего, стоял человек в защитном костюме и большой шлеме с непрозрачным забралом. Сжимая обеими руками пистолет с несоразмерно большим прикладом и стволом, он левой рукой приветливо махнул спасшемуся.

- С миром или войной? – задал стандартный для первого знакомства вопрос рядовой, вытаскивая из пасти свое оружие.

- С миром и дружбой. Кто такой? – ответил спаситель, опуская оружие.

- Действительный рядовой Гай Сабрин, Верхневолжск. С кем говорю?

- Старший лейтенант Саша Фер, Таркаст.

- До Таркаста далеко, - прикинул расстояние Гай, протягивая руку для приветствия. Ответное пожатие было сильным, но товарищеским.

- До Верхневолжска тоже. Честно сказать, я думал, что ты подскажешь дорогу.

- С удовольствием, но я сам почти заблудился.

- Значит, будем искать дорогу вместе. Вдвоем больше шансов, что повезет.

Откровение

Поселок ракообразных не произвел на Андрея большого впечатления. Было ощущение, что какой-то великан построил для себя город, но он ему не понравился, и бросил дело кур своих. И тогда его заселили гномы, не способные понять гений строителя и используя громады построек по своим мелочным нуждам.

Поселок занимал всего меньше двух строений города, связанных между собой одним переходом, построенном еще во времена величия города, и небольшим тоннелем, пробитым в минерале. Они жили на самых первых этажах, закупорив все двери и окна, ведущие наружу, но минерал все равно местами пробивался сквозь трещины в кладке или щели в ставнях. Мелкие помещения были обжиты как индивидуальные апартаменты или склады, а несколько больших залов перегородками из строительного мусора разделены на мелкие комнатки. Тогда один зал был полностью расчищен. Там проводились собрания жителей поселка и одновременно торг. Население не превышало трехсот существ, и жили они практически отрезанными от всего остального мира. Конечно, они знали несколько выходов на поверхность, обследовав практически всю пещеру, но никогда ими не пользовались. Просто не видели смысла. Несколько раз в пещеру заходили отряды с поверхности, но местных не трогали, а местные не видели смысла с ними вести дела. Собственных ресурсов им вполне хватало.

Собеседника Андрея, который провел его в свою комнату, местные подобрали в полубессознательном состоянии, вытащив из обгорелой машины, почти разбитой в ходе тяжелого боя. Каким-то чудом он смог оторваться от преследователей, уехав через подвальные помещения гипермаркета, куда его вездеход еле поместился. Потом он ничего толком не помнит, только крушение пола, не выдержавшего веса машины и свое падение. Ракообразные полечили его, но больше смысла возвращаться он не видел, хотя бы потому, что не помнил, откуда он. Зато имя свое помнил, оно сохранилось на нашивке на форме: Максим Горный. А вот местных изучил достаточно хорошо, даже сумел немного выучить их язык, основанный на щелчках и скрежете.

- А вот ты сам откуда? – спросил собеседник Андрея, немного передохнув, - На тебе защита искателей, но на них ты не смахиваешь, больше тянешь на цивилизованного…

- Моя история еще удивительнее твоей будет, - сказал Андрей, раздумывая, стоит ему рассказывать ее или нет. Он помнил, как повели себя искатели, решив, что лаборатория стоит огромных денег, которые сами же и выдумали. Максим не был на них похож, но кто знает, что он вздумает, услышав его. И поверит ли вообще. Решившись, он решил еще раз попытать удачи. Рассказывал он без подробностей, особое внимание обращая на то, что пробыл черт знает сколько лет в результате ошибки в совершеннейшем неведении. И почти ничего не знает о современном мире, в котором оказался. Что сейчас происходит на планете, он вообще не представляет.