Диана Удовиченко - Меч Ронина

© Удовиченко Д., 2015

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2015

Пахло сухой травой, пылью и какой-то едой. Во рту явственно ощущался привкус рыбы. Дан очнулся, вздрогнул и огляделся. Маленькая хижина без окон, с земляным полом, никакой мебели, только циновка на полу. На ней он и сидел. Рядом стояла деревянная тарелка с шариками из риса. Дан знал, что внутри них – кусочки рыбы. Суши.

– Ты слишком задумчив сегодня, Акира, – раздался вдруг резкий голос.

Людей, кроме самого Дана, в хижине не было. В углу сидел крупный ворон, склонив голову, посматривал строгим блестящим глазом. Поймав взгляд Дана, птица медленно и важно зашагала к нему. Подошла, вскочила на колено, прогулялась туда-сюда, заглянула в тарелку, схватила один шарик, проглотила. Потом спросила:

– Почему ты не ешь, Акира? Тебе нужны силы. Хватит горевать, это недостойно самурая.

Как бывало и в прошлые разы, память возвращалась не сразу. Но постепенно Дан вспоминал. Он, капитан ФСБ Данила Платонов (хотя бы в этом Дан не сомневался), участвовал в захвате офиса крупного бизнесмена и столь же матерого преступника, Вадима Сенкевича. Настя, девушка Дана, тоже была там, работала под прикрытием и, конечно же, не покинула место операции. Дан загнал дельца в угол, и тогда произошло что-то странное. Вспоминалось огромное чернильное пятно, затянувшее и преступного бизнесмена, и их с Настей.

Потом оказалось, что этот клоун создал пространственно-временной портал, который выкинул их в Равенсбурге XV века – ушел от преследования, называется. Мало того, эта мистическая дыра перенесла их сознания в другие тела. Там были инквизиторы, ведьмы, демоны, вервольфы, костры, невинно убиенные девы, чокнутые монахи, людоеды, монстры, призраки, загадочные храмы, толпы фанатиков и Вельзевул – апофеоз всего безумия – полный набор из фэнтези-романа. Дан, Настя и Сенкевич чудом избежали гибели.

Потом чертов олигарх снова построил портал, клятвенно обещая вернуть их домой, в родной XXI век. Но то ли промахнулся, то ли нарочно так подстроил – они оказались в 2300 году. На этот раз Дан попал в тело капитана космического пиратского корабля, Айрона Блада по кличке Акула, Настя – в тело охотницы за головами Жасмин Ламер, а Сенкевич заделался для разнообразия хорошим парнем, адмиралом звездной эскадры Гарри Грантом. Будущее оказалось не сахарным – преследования, погони, космические бои, невыполнимая миссия на опасной планете Гамма-32, заражение космическим паразитом. Когда казалось, спасения уже нет, им все же удалось вывернуться. Но зато они лишились надежды вернуться домой: у Сенкевича не было времени сделать расчеты для построения портала.

Дан обалдело изучал говорящего ворона. Однако еще больше, чем разумная птица, его поразила нынешняя реальность. Акира… Теперь он японец?! И Сенкевича не обвинишь, давний враг сразу предупредил: неизвестно, куда вынесет портал.

Дан скосил глаза: на нем была простая серая рубаха, перехваченная поясом, широкие штаны из той же ткани. Он глубокомысленно пошевелил пальцами босых ног. Никакого тебе самурайского доспеха. Зато на циновке лежали катана, вакидзаси и потертый кожаный мешок. У входа стояли деревянные сандалии.

– Ну же, Акира! – проговорил ворон и больно клюнул его в колено. – Ты собираешься мстить за смерть своего господина? Собираешься уничтожить предателя? А Кумико? Будешь сидеть тут и дрожать, подобно хризантеме на ветру, дожидаясь, когда ее невинность продадут какому-нибудь престарелому чиновнику?

Кумико… Вспомнились печальные глаза, покорная полуулыбка, скользкий шелк кимоно, нежные, как лепесток цветка, тонкие пальцы… Почему он уверен, что речь идет о Насте?

Ворон, словно перехватив эти мысли, надолго задумался.

– Да, в тебя вселился дух, Акира! – проницательно сообщил он наконец. – Что ж, возможно, это даже к лучшему. В тебе дух, во мне дух, вчетвером что-нибудь придумаем.

Поспешно дожевав суши и запив их водой из маленькой чашечки, Дан поднялся, подхватил мечи, мешок и пошел к выходу.

Вчерашний уважаемый самурай из богатого клана, свирепый воин, верный соратник господина Тоетоми и счастливый влюбленный, а сегодня – потерявший все нищий ронин Сайто Акира [1]отправился навстречу новой судьбе. И ворон тэнгу взлетел на его плечо.

Перед глазами было что-то серое, слегка поблескивающее. Прошло несколько секунд, прежде чем Сенкевич понял: он разглядывает полы собственного одеяния из серого шелка.

Он сидел в неудобной позе, подогнув под себя ноги – фактически стоял на коленях, низко склонив голову. Покосившись по сторонам в попытке понять, что происходит и куда он попал, Сенкевич увидел множество людей, находившихся в такой же позиции. Это были желтолицые узкоглазые мужчины разных возрастов, наряженные так же, как он. Лбы у всех были выбриты, на макушках красовались пучки черных волос.

«Средневековая Япония, мать твою, – тоскливо понял Сенкевич. – Занесла нелегкая…» Но тут же с облегчением подумал, что могло выйти и хуже. Судя по всему, он попал в тело самурая, к тому же знатного и богатого – вряд ли рядового вояку пригласили бы к такой значительной персоне, каковой, несомненно, являлся человек, восседавший на возвышении перед коленопреклоненной публикой. Поднимать голову Сенкевич не решился – видимо, здесь это не полагалось, поэтому мог видеть лишь прикрытые черным шелком ляжки важного господина. «Кстати, – задумался он, – а что это за мужик? Император?..»

Сегун [2], подсказала проснувшаяся память. Токугава Иэясу. Сегодня двадцать восьмое апреля тысяча шестьсот шестнадцатого года [3], официальный прием в замке Эдо, резиденции Иэясу. Он, Сенкевич, попал в тело богатого самурая, дайме [4]Маэда Тосицунэ, верного вассала клана Токугава. Сейчас ему сорок три года, возраст для этой эпохи солидный. Недавно он прибыл в Эдо для прохождения годовой службы при замке сегуна.

Сенкевич прислушался к себе. Самурай, воин должен быть сильной личностью. Просто так его не одолеешь. Он мысленно заговорил с «объектом», подождал, но ответа не получил.

«Неужели повезло и личность просто испарилась, как было с Фридрихом Бергом?» – изумился Сенкевич.

Рано радовался: Тосицунэ никак не отреагировал на вселение чужака в его тело, зато Сенкевич стал счастливым обладателем его мыслей и чувств. Их разумы словно слились, и трудно было определить, где заканчивается сознание самурая и начинается сознание Сенкевича. Тосицунэ безмолвно захватывал чужую личность и подчинял себе.