Анатолий Махавкин - Прайд (СИ)

О, как они начали перешёптываться между собой! Как завертели головами в поисках той самой прекрасной, которой чужак дарит свою песню. А я её вижу. Она уже пришла в себя и сияя счастливой улыбкой, ожидает мой подарок. Ага, а Чаруки совсем не рад – бледный, до мертвецкой синевы, он прижался к стене и скользит пальцами по поясу, должно быть ищет свою шпагу.

Я пробежался пальцами по струнам, поэкспериментировал с клапанами и бальдираз зарыдал, словно живое существо, у которого разрывается сердце от душевных мук. Всякое движение в зале прекратилось – теперь все слушали исключительно меня.

Я начинал едва слышно, постепенно поднимаясь всё выше, чтобы в конце строфы, обрывать слова музыкальным проигрышем, от которого у слушателей должны были ползти мураши по коже.

Тысяча комнат в замке небесном

Комнат, заполненных солнечным светом,

В этом воздушном, мире чудесном,

Ярко сияющем, перед рассветом.

Светлые залы в пространстве подлунном,

В медленном танце пары кружатся

И в поцелуе горячем, безумном,

Губы танцоров слиться стремятся.

В облачном замке слепо блуждая,

Среди туманных и призрачных стен,

Вдруг неожиданно встретил тебя я

И угодил в этот сказочный плен.

Звёзды и солнца шар, в небе парящий,

Я променял на огонь твоих глаз,

Ты полюби меня – я настоящий,

Среди туманов и призрачных страз.

Жаль, что взаимный огонь наш не вечен,

Ты растворилась в ночной темноте,

Бег облаков, как всегда, быстротечен,

И не даёт моей сбыться мечте.

Замок воздушный, замок небесный,

Ныне утратил прелесть свою,

И лишь милый твой образ чудесный

Несокрушимо я в сердце храню…

Я оторвал пальцы от струн и поднял голову, чтобы в упор посмотреть на безмолвствующих дворян. Они уже приготовились угостить меня волной аплодисментов, но я вновь прикоснулся к струнам и продолжил. Но теперь играл очень тихо, а пел – ещё тише. Впрочем, в абсолютной тишине даже шёпот слышался по всему залу.

В облачном замке сотни подвалов,

Тысячи комнат, заполненных тьмой,

Где-то, в одном из сумрачных залов,

Мы разлучились с тобой.

Потрясающе! Всегда удивлялся, как подобная публика реагирует на мои сочинения – они ведь не самого лучшего качества, но восторг слушателей обеспечен. Этих, например, я сразил наповал и крики одобрения мужчин сменялись восторженными взвизгами женщин. Многие из них устремились ко мне, с явным намерением облобызать с ног до головы. В другое время я бы (как обычно) воспользовался моментом, но сейчас меня интересовало восхищение лишь одного человека, иначе весь этот балаган я затеял совершенно напрасно.

Нет – не напрасно. Вот и она: Силия, сияя бледным, от волнения лицом, уже летела ко мне, прошивая толпу, словно пущенная стрела. Как там говорится: о женщины, неверность ваше имя, или что-то наподобие? Нет, ну правда – ещё совсем недавно она шла под руку со своим возлюбленным Наритом и шептала искреннюю ерунду вроде: люблю тебя, милый. И чем всё закончилось? Теперь она торопится к незнакомцу, которого впервые увидела сегодняшним утром и с которым успела перемолвиться буквально парой фраз.

Я осторожно положил бальдираз на кресло и постарался изобразить самую совершенную имитацию улыбки влюблённого идиота. Получилось неплохо. Так мы и встретились, излучая в пространство счастье, любовь и готовность к немедленному единению. Вообще-то, первые два чувства принадлежали Силии, а последнее – мне. Девушка распихала поклонниц моего таланта и почти что запрыгнула на меня, обвив шею руками. Объятия оказались весьма крепкими и горячими, поэтому я почти ничего не предпринимал, чтобы наши губы соединились – всё было проделано за меня. Ну вот, так бывает. А ещё, иногда девушки незаметно, для самих себя, вдруг оказываются в постели с незнакомцем. Но это чуть позже.

А сейчас я наслаждался терпким вкусом упругих губ. Обожаю цивилизованные места, где девушки ознакомлены с принципами личной гигиены и знают, как использовать зубную щётку. А то бывало, встретишь очаровательное создание, а у неё изо рта разит, как из помойки. Чёртов Лисичанск! Ладно, не сейчас. В данном случае всё оказалось в полном порядке, поэтому я не торопился прерывать наш случайный поцелуй. Мало того, я слегка выдвинул вперёд свой язык, дабы и он сумел поучаствовать в процессе.

– У? – Силия распахнула закрытые до этого, глаза и не прерывая поцелуя, вопросительно глянула на меня.

Я был – сама невинность: неужели я – хозяин этому непослушному органу? Впрочем, хорошего понемногу. С некоторым сожалением я прервал процесс.

– Мне так понравилась твоя песня! – Силия прищурила глаза, заново переживая полученное удовольствие, – и я бы хотела…

К сожалению, она не успела закончить многообещающей фразы. Я уже видел, как окружающие нас люди поутихли и попятились, увидев нечто за моей спиной. Теперь это узрела и Силия, испуганно укрываясь за мной. Ну хорошо, я встречу опасность лицом к лицу. Да какая это опасность? Это же мой старый друг – Нарит Чаруки! Только вот с лицом у него произошла какая-то неприятность. Честное слово, я был обеспокоен. То он бледный, как смерть, а теперь – багровый, словно зимнее солнце. И глаза, почему-то навыкате, отчего парень слегка напоминает бешеного быка.

Чаруки сделал шаг вперёд и попытался пронзить меня указательным пальцем. К счастью для моего здоровья, смертоносный палец замер, едва не вонзившись в мою грудь. Ух, я буду жить! Цедя слова сквозь плотно сжатые зубы, Нарит начал гневную тираду:

– Я считаю, ваше поведение недостойным. Прибыв к нам с важной миссией, вы позабыли про неё! Вместо этого вы соблазняете чужих невест!

Удержаться от хохота оказалось куда труднее, чем я представлял. Но я собрался с силами и выдержал это испытание. Сохраняя серьёзное выражение лица, участливо поинтересовался:

– Это каких же невест я соблазняю?

– Эта девушка, – он попытался указать на Силию, спрятавшуюся за моей спиной, – принадлежит мне!

Ой, дурак! Я и надеяться не мог, на такой подарок.

– А мне казалось, будто Силия – свободная девушка, которая не может быть чьей-то собственностью. Напротив – её достоин лишь тот, кого она сама выберет. А это будет, не сомневаюсь – самый достойный.

То есть – я. Просто не стал уточнять очевидные вещи.