Владимир Курзанцев - Монстр женского пола. Когда ты рядом. Дилогия

Теперь нахмурился мальчик.

— Ой, да не нужны нам эти пещеры! Нет там ничего интересного, наверное, — решил он после некоторых раздумий.

Пару минут ехали молча, потом Ринк зафыркал от сдерживаемого смеха.

— Ты чего? — подозрительно поинтересовалась Ольга.

— Ты так смешно кричала!

— Ну, ты тоже не молчал.

— А ты кричала громче!

— Просто у меня голос более звонкий. И вообще, ты не можешь объективно судить об этом, потому что своим визгом все заглушал.

Спорить мальчик не стал, но заметил:

— Я раньше никогда не слышал, как ты кричишь.

— Значит, мы не зря полезли к той пещере. Пусть мы не нашли ничего материального, зато приобрели опыт. Ты узнал, как я умею кричать, а я — как выглядит аура медведя, который впал в спячку.

— Оль, а почему ты не сказала Шелиру, что мы там зверя обнаружили?

— Побоялась, что у наших стражников сразу охотничий дух проснется, и они полезут убивать бедного мишку. А он ведь ничего плохого нам не сделал. Только порычал немного, и снова спать улегся. А ты, почему промолчал?

— Раз ты не сказала, значит, так и нужно.

А ведь действительно! Ринк ни разу ни, словом ни делом не подвел Ольгу. Когда надо — молчит, говорит всегда по существу, и лишнего не сболтнет. Действует, правда, иногда самовольно, но в нужный момент и с пользой. Стрелы вот, например, очень вовремя притащил. Хорошо, когда есть такой бескорыстный и преданный друг!

Мальчик, между тем, о чем-то напряженно думал. И его размышления вылились в новый вопрос.

— Оль, а ты, почему кричала?

— Так, испугалась я.

— Неправда! Ты ничего не боишься!

— Я не боюсь?! Да меня перед каждым сражением от страха тошнит!

— А как же ты тогда дерешься?

— Я читала, что люди, и звери по разному ведут себя в случае опасности. Одни замирают, и не могут пошевелиться, а другие наоборот, становятся очень активными, и что-нибудь делают для своего спасения. Вот я, значит, принадлежу ко вторым. А потом, когда схватка начинается, страх уходит. Мысли становятся очень четкими и ясными, и я мгновенно понимаю, что нужно делать. Видел, с какой скоростью я убегала от медведя?

Ринк утвердительно кивнул.

— Вот! Это оттого, что я быстро думаю!

— Это оттого, что ты быстро бегаешь! — не согласился мальчик.

— Ну, одно другому не мешает.

— Я тоже не заметил, как внизу оказался! — похвастался Ринк. — Правда, я при этом ни о чем не думал, — признался он.

— Это не важно. Главное, что ты действовал правильно! — утешила его Ольга.

— А медведь, и правда, был жуткий, как какое-то чудище!

— Да, ужасная голова. Почти такая же страшная как мыши.

— Какие мыши?

— Ну, маленькие такие зверьки. На них еще кошки любят охотиться.

— Шутишь?

— Шучу. Хотя, если честно, если я вижу мышь, мне хочется забраться куда-нибудь повыше, и поджать ноги, — смущенно призналась девушка. — Но я сдерживаюсь! — подумав, добавила она гордо.

— Ты боишься мышей! — в голосе мальчика слышались обличающие нотки.

— Боюсь, а что в этом такого? — обиделась Ольга.

— Но почему?

— Да не знаю. Как-то не задумывалась об этом. Может, потому что они маленькие, серенькие и кусаются?

— Откуда ты знаешь, что они кусаются?

— Так у них же — зубы!

— Ну и что? У меня тоже зубы, но я же не кусаюсь!

— У меня жила как-то одна мышь. Белая. Белых я не так боюсь. Так она меня укусила!

Ринк развеселился. Оля боится мышей!

— Зато я волков не боюсь! — попыталась хоть как-то оправдаться Ольга. — Если их не очень много. Один, например.

— Так они же серые!

— Ну и что? Ведь они большие!

Пока Ринк пытался своим мальчишеским умом разобраться в женской логике, миновали перевал, и взорам путников открылась лежащая внизу долина с городком, разделенным на две части рекой. Добираться до него еще предстояло несколько часов, но главное — они уже миновали опасный участок пути! На душе сделалось весело и легко. И уступая своему желанию, Ольга затянула знакомую с детства песню, которую как-то на досуге перевела на артакский язык. Благо слова у нее простые.

Звонкий девичий голос плыл над заснеженными горами, и казалось, делал мягче суровую красоту природы. А к припеву, сначала робко, но затем все смелее стал присоединяться и мальчишеский голосок, отчего песня звучала еще более задорно и весело.

Дальнейший путь к Верне прошел спокойно, можно даже сказать, скучно. Что, в общем-то, скорее радовало, чем огорчало. Уж очень специфическое и вредное для здоровья веселье, случалось в этом походе.

Три дня после перевала еще пришлось ночевать в фургоне, а потом пошли обжитые места, с поселениями и постоялыми дворами при дороге. И чем ближе к столице Атии подходил обоз, тем чаще попадались подобные островки комфорта.

По пути Кирсак, взявший на себя заботу о трофеях, добытых в последней схватке, постепенно распродавал оружие, драгоценности и коней. То же самое делал и Шелир, отвечавший за казну команды охранников, и которому нужно было реализовать добычу, оставшуюся после ночного нападения разбойников на обоз. Особо, правда, с этим не торопились, по дешевке ничего не отдавали, поэтому наиболее дорогие вещи покупателя пока так и не нашли.

К концу девятого дня такого размеренного путешествия, обоз, наконец, добрался до Верны — города, который являлся конечной целью всего похода. Колона сразу распалась на составные части. Некоторые купцы остановились в гостинице при въезде в город, а местные, в том числе и Улис, отправились по своим домам, имевшим довольно большие подворья, в которых можно было разместить, повозки с товаром.

Охранники собирались поселиться в одной из гостиниц, которую давно облюбовали в качестве своей базы, где обычно и ожидали начало очередного похода.

Терона в столице уже заждалась жена, к которой он, как только закончил все дела, и умчался.

У Ольги, с приходом в Верну, контракт на работу закончился, но купец пригласил свою бывшую охранницу пожить в его доме, в качестве гостьи.

Большая, с красивой мебелью комната, в которую поселили благородную дону, находилась рядом с покоями Лирны. Ринку досталось небольшое помещение в конце коридора.

Улис никак не мог определиться со статусом мальчика. Вроде и не родственник, но для слуги ему слишком много позволялось, да и ухаживала девушка за ним иной раз, как будто он не был для нее посторонним человеком. Потому и не поселил его вместе с остальными слугами. Ольга, наверное, и сама для себя сейчас не могла бы определить, кем для нее является Ринк. Постепенно она стала относиться к нему, как к младшему брату, за которым нужно присматривать, но и работой его необходимо нагружать, в воспитательных целях, что б не обленился.