Игорь Чужин - Возвращение. Трилогия

– А почему я должен вам помогать? Мне проще стоять в стороне и наблюдать, как грызутся мои враги, а потом добить победителя.

– Князь, я шёл на переговоры не с пустыми руками, и мне известно, что ты пришёл из другого мира, чтобы спасти народы Геона от гибели. Тебе не нужно уничтожение народа чинсу, ты хочешь мира.

– Надо же, и с какой же стати это взбрело тебе в голову? Я, кажется, в особой доброте к своим врагам не замечен и перебил твоих соплеменников не одну тысячу, откуда такие умозаключения?

– Ингар, прежде чем отправить меня на переговоры, наша разведка собрала о тебе все сведения, которые смогла найти. Мне известно, что князь Ингар – великий воин, но не маньяк-убийца. Ты никогда не убивал ради удовольствия, а то, как ты в одиночку отбил у имперцев пленных дроу и разрушил магическую академию, уже стало легендой. Один из наших воинов был внедрён в банду, которая напала на караван с пленными женщинами и детьми дроу, и он своими глазами видел, как ты плакал над трупами невинных жертв работорговцев. Поэтому я и рискнул прийти сюда, чтобы попытаться спасти свой народ. Сейчас Сы Шао-кан осаждает южный Шаолинь, и мои братья гибнут на его стенах. Северный Шаолинь уже в руинах, а головы погибших монахов насажены на колья. Если ты нам не поможешь, то через несколько дней всё будет кончено и чёрные монахи уйдут в историю, а с ними и знания народа чинсу, накопленные за столетия. Помоги нам! – взмолился Го Можо и упал передо мной на колени.

Такое поведение в первый момент сбило меня с толку, но я быстро пришёл в себя и спросил:

– Видимо, сильно вас припекло, если чёрный монах встал передо мной на колени! Ваши воины умирают, но редко показывают врагу спину без приказа. Почему ты решил, что если падёт твой монастырь, то небо упадет на Геон и для чинсу наступит конец света?

– Всё очень просто! Сы Шао-кан ввязался в ненужную нашей стране войну, напав на гвельфийскую долину и продав имперцам народ дроу. Ты не пойдёшь на мирный договор с императором Сы Шао-каном, потому что на нём кровь народов, вверивших тебе свою судьбу, и ты будешь мстить. Весь Геон у тебя в союзниках. Саадин даже не хочет слышать ни о каких переговорах за твоей спиной, Тит Флавий тоже на твоей стороне и блокировал Орлиный перевал своими легионами. Верховный вождь таргов Арданай – твой побратим и готов умереть по первому твоему слову. Чинсу не могут воевать со всем Геоном, твои союзники разорвут нашу страну на куски, а драконы дотла сожгут наши города. Помоги нам, и я лично принесу тебе голову Сы Шао-кана.

– Я подумаю над твоей просьбой, – ответил я монаху, – но мне нужно взвесить все за и против. Возможно, к утру ты получишь мой ответ. Лаэр, запри нашего гостя в надёжном месте, свяжи покрепче и выставь посильнее охрану до моего возвращения, – сказал я и направился к выходу из здания поста.

В дверях меня едва не сбил гвельф, вбежавший в комнату, словно где горит.

– Лаэр, там к тебе рвётся ещё один парламентёр чинсу. Мы его не пустили в туннель, но он передал записку для тебя.

– Давай сюда, – ответил Лаэр и взял послание из рук гонца.

Князь пробежал глазами записку и протянул её Го Можо. Монах прочитал записку и бессильно опустился на скамью.

– Прилетела почтовая птица. Всё пропало, мы опоздали. Сы Шао-кан подтянул к ущелью тяжёлые катапульты. К утру имперская гвардия разрушит стену западного форта и ворвётся в монастырь.

В комнате наступила гробовая тишина, и я даже услышал, как жужжит муха под потолком. Молчание затянулось, но какое-то решение всё равно нужно было принимать. Я выдохнул и крикнул Лаэру:

– Карту!

Гвельф открыл стоящий у стены сундук и вытащил из него копию моей старой карты, правда, с многочисленными поправками и дополнениями. Я подозвал Го Можо и спросил:

– Показывай, где находится твой монастырь?

Монах на несколько секунд задумался, а потом, решительно ткнув пальцем в горный хребет, разделяющий Чинсу и халифат, сказал:

– Карта не совсем точная, но монастырь где-то в этом районе. Но что это нам даст? До монастыря три недели пути по горным тропам, и то если лошади выдержат такую бешеную скачку.

Я прикинул расстояние до цели и решил, что полёт займет около пяти или шести часов.

– Го Можо, ты сам дорогу к монастырю знаешь? – спросил я монаха.

– Да, я ходил по ней два раза и думаю, что не заблужусь, но каким способом мы доберёмся до монастыря к завтрашнему утру?

– Мы с тобой полетим на драконе, и если ты не соврал, то это займёт около шести часов. Ты готов лететь со мной или кишка тонка?

– Я готов лететь хоть на файерболе, лишь бы успеть на помощь к своим братьям, – гордо ответил Го Можо.

– Тогда открой мне свой разум, я должен удостовериться, не заведёшь ли ты меня в ловушку.

Монах отшатнулся от меня, словно от прокажённого, но быстро взял себя в руки и ответил:

– Ингар, я готов. Делай всё, что необходимо, но если я умру или сойду с ума, то меня заменит Лиу Чиа-Лянг, он тоже знает дорогу.

Я кивнул и погрузился в транс. Во время сканирования памяти монаха мне удалось многое узнать об этом человеке. В его мозгу было много чего намешано, но намерений предать меня я не обнаружил. Правда, в подсознании Го Можо я наткнулся на несколько областей, куда меня отчаянно не хотели пускать, но магия сломила защиту. К своему стыду, в этих потаенных уголках памяти хранились воспоминания о событиях, которые любой человек мечтает забыть, а не какая-то опасная для нас информация.

Го Можо стал послушником монастыря в возрасте семи лет и прошёл все круги монастырской «дедовщины», которая зачастую процветает в закрытых мужских заведениях. Маленький мальчик натерпелся всякого, удовлетворяя запросы старших товарищей, в том числе и сексуальные. Юный послушник попал в сексуальное рабство к одному из монахов и сумел избавиться от него только через три года, отравив насильника. Вот эти воспоминания и пытался скрыть Го Можо от постороннего. Закончив сканирование, я вышел из транса и привёл в чувство потерявшего сознание монаха. Мы встретились взглядами, и я понял, что Го Можо знает о том, что мне удалось добраться до самых его сокровенных тайн, и этот мимолётный взгляд не обещал мне ничего хорошего. Я не придал этому взгляду особого значения и приказал дать монаху лошадь. Го Можо вышел из здания поста на улицу, а я обратился к Лаэру:

– Я улетаю в Чинсу и помогу монахам отбить нападение на монастырь. Ты должен задержать до моего возвращения другую группу парламентёров. Я постараюсь вернуться назад завтра вечером или на следующее утро, тогда и решим, что делать дальше.